Мой хулиган - Алёна Черничная (читать книги онлайн полностью txt, fb2) 📗
– Раз! Два! Три! Четыре! По диагонали идем… Идем…
И я теряю концентрацию окончательно. Слишком много звуков для этого утра. Приходится лезть к себе в сумку за наушниками.
Вообще мои пары сегодня во вторую смену, но так как бо́льшая часть студенческого совета должна принимать участие в весеннем фестивале КВН, мне пришлось явиться в универ на его утреннюю репетицию.
Я нахожу себе укрытие на подоконнике в самом дальнем и мрачном углу актового зала. Ну так, на всякий случай… Подальше от взоров тех, кто стал свидетелем моего общения с Ольховским и все еще не смог унять свое любопытство. Разместив на коленях тетрадь по английскому, просто стараюсь всеми мыслями углубиться в инфинитивы. Получается это сделать лишь после того, как в наушниках начинает звучать медитативная музыка.
И пока весь народ в актовом зале активно занят репетицией, я преспокойно сижу на подоконнике в компании тетради по английскому. Но недолго… Мой нос ощущает тяжеловатый, древесный аромат… Тот самый. Я инстинктивно поворачиваю голову раньше, чем успеваю сообразить, кто подсел ко мне. И тут же вздрагиваю, роняя тетрадь с колен.
– Ольховский! – выдыхаю испуганно, выдергивая за шнур наушники из ушей.
Держа руки в карманах зеленой толстовки, в потертых черных джинсах и кипенно-белых кроссах, Максим расселся на подоконнике. Расслабленно болтая в воздухе ногами, он изучающе пронзает меня взглядом.
– Синичкина, а я тебя сразу и не узнал.
Стиснув зубы, запихиваю телефон с наушниками в задний карман джинсов и молча подбираю с пола свою тетрадь.
– Ты не в том уродском кардигане, – задумчиво продолжает Ольховский. – А в футболке и джинсах. И даже волосы сегодня не такие прилизанные.
– А ты, как обычно, просто не расчесался, – зло цежу я, намекая на беспорядок в густой темно-каштановой копне волос. – Чего тебе нужно? – тянусь к своей сумке на подоконнике и запихиваю туда поднятую тетрадь.
– Почему не пришла вчера? Я ждал.
Я отвлекаюсь от своих вещей и изумленно кошусь на Максима:
– Ты серьезно?
– Да, – кивает он и очень честно хлопает ресницами.
– Вчера весь вечер шел дождь, – кривлюсь я недоверчиво. А заодно снимаю с запястья резинку и привычным движением рук стягиваю волосы в хвост. Так все же как-то спокойнее и привычнее.
– Прикинь, как мне экзамен сдать хочется? – тоскливо вздыхает Максим.
– Ольховский, а ты уверен, что я тебя не разыграла? Может, у меня вообще этих билетов нет?
– Просим выйти весь состав студенческого совета и выстроиться у кулис! – громко разносится по всему актовому залу.
Не дожидаясь ответа на свой вопрос, я забираю сумку с подоконника и через проход между рядами кресел направляюсь из темного угла к ярко освещенной софитами сцене. У ее ступенек уже толпится половина нашего студсовета. Но примкнуть к группе не удается.
– В смысле, у тебя нет билетов? – Гневное шипение за спиной заставляет меня тут же замереть на месте и обернуться.
Ольховский тут как тут. Прямо перед моим носом. Нахмурившись, он по-прежнему держит ладони в карманах толстовки. Я с опаской озираюсь по сторонам. Мы опять на виду у всех. И пока на нас никто не обратил внимание, нужно заканчивать разговор как можно скорее.
– Вот так – нет. Это была шутка, – заявляю я, делая невозмутимое лицо, которое тут же краснеет.
– Лжешь. – Ольховский с подозрением прищуривается и скользит внимательным взглядом по моему лицу. – Ты вон вся красными пятнами пошла…
– Максим, давай закончим этот разговор раз и навсегда. Я не отдам тебе билеты ни при каком раскладе. Забыли. Проехали. Свободен. Уходи, – нервно тараторю я, потому что уже чувствую, как на нас снова начинают пялиться присутствующие.
– Не отдашь из принципа? Ну давай я извинюсь перед тобой. Хочешь? – В глазах Максима искрится надежда.
– Где Синичкина? Она ж третья стоит по счету! – разлетается громко по залу.
Перевожу взгляд с Максима на сцену, где все уже ищут меня, и опять на Максима.
– Не в принципе дело. Просто… – спешно говорю я и нервно постукиваю носком своего ботинка, – просто я уже не могу это сделать по личным причинам. И они никак тебя не касаются.
– Синичкина, будь ты человеком. – Максим устало закатывает глаза. – Назови сумму. Любую. Я все куплю.
– Синичкина, ау! Она ж сидела где-то на галерке, – говорит кто-то из девчонок в микрофон.
Боже! Мое самообладание сейчас треснет по швам! Я смело смотрю в глаза Ольховского. И в полумраке актового зала они уже не кажутся карими. Они становятся практически черными. Это даже завораживает… почему-то…
– Не могу. Правда, – выдыхаю я. – Считай, этих ответов у меня уже нет. Потеряла. А теперь извини. Мне надо идти.
Но делаю от него всего один шаг…
– Лесь… – Ольховский тормозит меня, хватая за руку.
Но не как в прошлый раз. Никакой грубости и силы. Просто мягко и уверенно его пальцы окружают мое запястье. И я торможу на месте сама. От неожиданности. Медленно оборачиваюсь и вижу серьезный, пронзительный взгляд Максима. Кажется, в его глазах читается самая настоящая мольба.
– Олесь, я знаю, что не сдам, – почти беззвучно, одними губами проговаривает Ольховский и настойчиво сжимает мое запястье так, что меня почему-то мгновенно бросает в жар. – Помоги мне, пожалуйста…
Я замираю. Это неожиданно и даже как-то жалостливо. Ольховский вглядывается в мое лицо, словно я реально его последняя надежда. Он умоляюще хлопает своими темными ресницами. И я, как под гипнозом, смотрю в его карие глаза.
– Олеся, мы тебя долго ждать будем? – В наш странный разговор с Максимом врезается голос того, кто быстро возвращает меня в реальность. Алекс появляется рядом как из-под земли. Сложив руки на груди, он сначала бросает недовольный взгляд на меня, потом на Макса, а потом замечает и мою руку в ладони Ольховского. На лице Алекса вспыхивает плохо скрываемое недоумение.
Это крах! Снедаемая чувством стыда, я выдергиваю свое запястье так резко, как только могу. И уже собираюсь произнести гору оправдательных слов, если бы не Ольховский.
– А ты не видишь, что мы вообще-то разговариваем? Отвянь. – Вонзаясь в Смирнова злющим взглядом, он демонстративно запихивает уже свободные ладони в карманы толстовки.
– Здесь идет репетиция. А ты мешаешь и отвлекаешь, – недовольно произносит Алекс.
– Если я тебе мешаю, Смирнов, то возьми и покинь помещение.
– Покинешь помещение сейчас ты, Ольховский. И скорее всего, вперед ногами, если не будешь следить за языком.
– Че-е-е? – Максим неожиданно делает резкий шаг к Смирнову и приосанивается.
– Повторяю для глухих: дверь за твоей спиной. Иди отсюда.
Я стою как вкопанная, с ужасом наблюдая, как Алекс медленно закатывает манжеты рубашки, не переставая смотреть на Ольховского. Максим проигрывает Алексу в росте, но он однозначно шире и мощнее в плечах.
И мне бы не хотелось узнать, кто из них ловчее и сильнее. Вижу, как Ольховский, достав руки из карманов, делает разминающий поворот шеей и сжимает кулаки. А набирающий обороты стук сердца подсказывает мне, что делает он это не потому, что немного затекли пальцы.
– Ты, Смирнов, еще не дорос мне указывать, – задиристо хмыкает Ольховский. Широко расставив ноги, он, как глыба, фиксируется перед своим собеседником. – Ясно?
И я впервые вижу, как всегда спокойное лицо Алекса искажается гневной гримасой. Ой-ой… Бросаю взгляд на сцену в поисках желающих развести этих двоих, но там, в жужжащей толпе под софитами, не хватает лишь попкорна. И чего эти двое так взъелись друг на друга? Буквально заставляю себя влезть в мужскую перепалку.
– Максим, уйди, пожалуйста. – Я резко дергаю его за рукав толстовки.
Вернув все внимание мне, он шумно вдыхает воздух, видимо собираясь высказаться, но… ничего не происходит. Ольховский как будто зависает, слегка приоткрыв рот. Смотрит то на меня, то на Алекса… То на Алекса, то на меня… А потом, прищурившись, расплывается в загадочной улыбке, а его плечи расслабленно опускаются. Выжидательно замираю и я и смотрю на улыбающегося Максима. И меня это не успокаивает, а, наоборот, пугает. С чего вдруг Ольховскому улыбаться от уха до уха? Он же только что готов был двинуть кому-нибудь кулаком.
