Брат - Гуров Валерий Александрович (книги бесплатно без регистрации полные .txt, .fb2) 📗
– Да пошел ты, козел, – промычал бывший обладатель бутылки. – Ты только тут появись еще, мы тебя…
– Молчал бы лучше, – ответил я. – Глядишь, и за умного бы сошел.
Мы отошли в сторону. Помимо бутылки водки, нашим трофеем стал самодельный кастет и некоторая сумма денег, вполне сравнимая с той, что мы получили за разгрузку машин.
– Считай, у нас с тобой сегодня двойной гонорар – что-то вроде подъемных, – пошутил я.
– Знаешь, шутки шутками, а вообще в такое лучше не вляпываться, – задумчиво ответил Василий. – Эти алкаши здесь постоянно шатаются. Я как-то видел, как двое из них к каким-то иномаркам подбегали. Думал – денег просят. А потом мне мужики сказали, что они на каких-то уголовников работают. Ну то есть как «работают» – не то чтобы прямо серьезными делами занимаются, но кому-нибудь по башке дать, или проследить, куда кто-то пойдет – это по их части. А за это их от ментов отмазывают, на водку дают, ну и вообще…
Тот день мы с Василием провели, гуляя по Москве. Я не мог упустить возможность как бы невзначай выспросить разные подробности столичного быта тех лет – я-то их уже успел подзабыть. Конфискованную бутылку водки мы распили все на том же чердаке перед сном. Вася уснул почти сразу. А вот мне долго не спалось, несмотря на усталость и алкоголь.
«Разгрузка машин, уличные драки, дружба с бездомным, ночевки на чердаке… Этого ли я в жизни хотел? Нет, понятно, что когда нет совсем ничего, приходится хватать то, что подворачивается. Тем более что здесь я оказался не по своей воле, а вообще непонятно как. Но все-таки…
Вот что полезного для себя я сделал за сегодняшний день? Подзаработал, выспросил пару ценных деталей у Васи – это, конечно, хорошо. Но, строго говоря, на это хватило бы пары часов, а все остальное время я прошлялся с ним по улицам. Осваивался с новым-старым миром, так сказать. Придумал ли я какой-то план действий? Да даже не начинал. А если ты каждый день не продвигаешься вперед хотя бы на чуть-чуть, то сначала стоишь на месте, а потом начинаешь двигаться назад. «А я уже и так грузчиком заделался и ночую на чердаке. Куда же еще ниже-то?» – я представил свои перспективы и невольно вздрогнул.
Нет. Так жить я точно не желаю. И не буду! Хрен с ним, пусть я теперь и Вова Данилов, но я поднимусь, чего бы это мне ни стоило!
Глава 5
18 сентября 1993 года.
18.30
На следующий день я снова отправился бродить по улицам – на этот раз один. Нужно было сосредоточиться и прикинуть хотя бы примерный план действий, а для этого любые собеседники только мешали. Деньги, заработанные вчера, были в целости и сохранности, на еду, сигареты и, если что, проезд мне точно хватало. Так что я распрощался с Василием и пошел гулять по Москве.
Первое, что я был намерен сделать – это покопаться в памяти этог Вовы, который жил в этом теле до меня. Благо, никаких усилий для этого мне прикладывать не приходилось – невидимый тумблер между моей и его памятью переключался по моему желанию как бы сам собой. В конце концов, ведь не может так быть, чтобы весь круг общения этого дембеля состоял из его брата? Он жил не в одиночной камере и не в глухой деревне на пять домов, а в Москве, почти в самом центре. Не говоря уже о том, что у молодых и здоровых парней в его возрасте обычно куча друзей, приятелей, однокашников, да и девчонок тоже. Значит, надо понять, к кому еще можно обратиться, если уж с братом вышла такая печальная история.
Ну вот, уже кое-что. В Мытищах должен жить его, то есть теперь уже мой, сослуживец Степа, который был уволен в запас весной. Кажется, он объяснял, как его найти, если решу приехать в гости. Адрес высветился перед глазами, словно вокзальное табло. Хм. Значит, поедем в Мытищи. Только к вокзалу надо подойти как-нибудь незаметно. Электричка хоть и идет с Ярославского, но Казанский рядом. Не хватало мне еще разборок по поводу вчерашнего. А еще лучше – сесть не на самом вокзале, а на какой-нибудь небольшой станции, ехать до нее все равно недалеко. Чуть подключенного личного обаяния в общении со случайной прохожей – и я уже знаю, как добраться до одной из ближайших станций.
Железнодорожные станции в нашей стране в девяностые годы – это, конечно, особый мир. Серьезных криминальных элементов, в отличие от крупных вокзалов, здесь бывает почти не видно, зато шпану разной степени агрессивности можно встретить запросто. В основном же публика состоит из тех, кто едет на дачу, тех, кто едет с дачи и тех кто время от времени встречает на перроне родственников или пытается продать пассажирам часть своего урожая.
Вот и здесь среди людей, нервничающих в ожидании электрички, я увидел старика, сидящего с ведром яблок. Как давно я не ел настоящих яблочек, прямо с дерева! Питаюсь здесь всякой дрянью… Я направился к деду и уже было хотел прицениться, как вдруг перед ним возник какой-то борзый хмыреныш в спортивном костюме. И чего мне так на них везет? Впрочем, этот был совсем уж “молодой да ранний”, просто наглый не по годам.
– Слышь, дед, я тебе русским языком сказал – убрался отсюда быром! Ты че тут, в натуре, под ногами копаешься? Хочешь, чтоб я тебя под поезд спихнул? Не, ну я могу это устроить, конечно…
И чего он до него докопался? Денег с него явно не возьмешь. Крутость свою показать хочет? Ну да, перед стариками это проще всего…
Я огляделся. Никаких друзей агрессора видно не было. Значит, точно – не “работает”, а выпендривается перед самим собой. Ожидающие на перроне тоже не проявляли особенного интереса к происходящему – максимум ленивые поглядывания, да и то с опаской. А этот придурок все борзеет – дед-то отпор дать не может, только в ведро с яблоками вцепился, когда тот его попытался пнуть.
Я нащупал в кармане кастет, отнятый во вчерашней драке возле вокзала. Еще раз огляделся – все, кто присутствовали на перроне, напряженно развернулись в другую сторону, высматривая электричку. Я размахнулся и двинул кастетом того под дых. хорошо приложил, он согнулся, словив спазм, даже крикнуть не мог. Тот рухнул с перрона в какие-то кусты.
– Уходи отсюда, отец, – сказал я, пряча кастет в карман. – Они тебе житья не дадут.
– Да уж вижу, – трясущимся голосом ответил старик. – Спасибо тебе, сынок. Он бы и избил, и пришибить мог – им ничего не стоит…
– В общем, если будут спрашивать, кто помог – скажи, что солнце в глаза, да и подслеповат, не разглядел. Вроде чернявенький, нос большой, глаза навыкате…
– А может, лучше скажу, что блондин?
– Не, не пойдет. Нас же видят со стороны. Цвет волос могут запомнить, а вот нос или глаза со спины – вряд ли.
Я снова оглянулся, присел над упавшим хулиганом, быстро вынул лопатник, торчавший из его джинсов, и сунул себе в карман. Хорошо, что старик в этот момент отвернулся к своим яблокам.
– На вот, сынок, угощайся, – он протянул в сморщенной руке румяное, спелое, душистое яблоко. я даже запах почувствовал…
– Спасибо, бать. Пора мне. Береги себя, – его яблоко меня растрогало, а пускаться в сантименты сейчас было нельзя. Я перешел пути и сел в последний вагон электрички, следующей в противоположном направлении. Проехал в ней одну станцию, вышел, снова перешел пути и сел уже в нужную электричку, причем в первый вагон. Я помнил еще с военного периода своей жизни: даже если прямой опасности нет, на всякий случай лучше постараться запутать следы. Поэтому перед тем, как садиться во вторую электричку, я вытащил деньги из взятого кошелька, тщательно протер его и выкинул в грязную, заплеванную урну, стоявшую на перроне.
Да, давно я не ездил в электричках, тем более в таких! Было интересно разглядывать пассажиров и представлять истории их жизни. Хотя история, похоже, у всех была плюс-минус одна: несчастные, замордованные тяжелым существованием люди с уставшими лицами и подавленными взглядами. Бросилось в глаза, что было довольно много пьяных, хотя в субботу это неудивительно. Некоторые из них пытались веселиться и чуть ли не петь песни, но это веселье казалось каким-то слишком уж отчаянным и истеричным – так человек, узнавший, что он обречен, изо всех сил пытается устроить праздник, чтобы обмануть самого себя.
