Дом без воспоминаний - Карризи Донато (электронные книги без регистрации TXT, FB2) 📗
– Я хотела пройти к судье, но та не пожелала меня принять…
Джербер вздохнул:
– Вам известно, что вас могут обвинить в препятствовании правосудию?
– Не думаю, что мои слова что-то изменят, хотя… Не знаю…
Что она имеет в виду?
– Случилось кое-что, хотя не знаю, случилось ли это на самом деле. Были какие-то странные… совпадения, – заявила она. – Вот почему я об этом не сказала. Но когда поняла, что вы можете обвинить ребенка, предположить, будто он причинил вред своей матери, я подумала: а вдруг это важно?
Она запиналась, выглядела смущенной. Джербер все-таки решил уделить ей несколько минут.
– Я знаю кафе, которое работает всю ночь: идемте со мной, там все как следует объясните.
Чуть позже они сидели за единственным столиком крохотного заведения, где продавался кофе: убогая клетушка в двух шагах от базилики Санта-Кроче, но там вот уже почти пятьдесят лет варят самый вкусный эспрессо во Флоренции.
Пар с пыхтением вырывался из медной кофеварки, их окутывал аромат горячих, прямо из печи, круассанов, которые принес официант, а Джербер старался понять, что имела в виду пожилая владелица конюшни.
– Что ж, расскажите мне все сначала и ничего не бойтесь, – проговорил он ободряюще.
– Дело в том, что я уже несколько недель просыпаюсь ночью в одно и то же время: в три сорок семь, – приступила женщина, поднося к губам чашечку горячего кофе: она обхватила ее ладонями, словно маленькое гнездо. – Не знаю, почему так получается, но каждый раз я смотрю на будильник и вижу эти цифры.
Психологу был известен такой феномен.
– Вы страдаете бессонницей?
– Да, – призналась она.
– Тогда это нормально: речь идет об иллюзии, которую создает мозг, это обрывок сна в БДГ-фазе, ее еще называют «фазой быстрого сна». Вы думаете, что просыпаетесь всегда в одно и то же время, а на самом деле вам только снится, что вы смотрите на будильник.
Но владелицу конюшни такое объяснение, похоже, не совсем убедило.
– Есть еще кое-что, – добавила она. – Раз уж мне приходится вставать в такую рань, я пользуюсь этим и каждое утро отвожу собак в лес, где когда-то охотилась с мужем, пока внуки не стали смотреть на меня как на живодерку, – пустилась женщина в разъяснения. – Но всегда приезжаю в одно и то же место, в Долину ада.
Джербер не понимал.
– Почему не в другое?
– Сама не знаю: каждый раз, садясь в машину, говорю себе, что поеду куда-нибудь еще, но всегда оказываюсь там.
Психолог не знал, что отвечать. Ситуация ему казалась абсурдной, но обижать женщину он не хотел, поэтому дал ей договорить.
– Два моих сеттера носятся полчаса как сумасшедшие, а потом я отвожу их обратно домой.
Джербер знал, что именно при таких обстоятельствах этим утром и был найден Николин.
– Ваши собаки нашли мальчика.
– Да, но это не все… – Поставив чашечку на стол, лошадница, охваченная непонятной тревогой, заламывала пальцы, на которых виднелись мозоли от кожаных поводьев. – Я всегда оставляю свою «ладу» на пятачке, откуда начинается тропа. И сегодня утром я была там, еще до восхода солнца, поэтому почти ничего не видела, но…
– Но что? – внезапно заинтересовался Джербер.
– У меня возникло впечатление, что я не одна.
– В каком смысле?
– Я как будто знала, что мальчик там, в лесу… за секунду до того, как залаяли собаки.
– Вы услышали шорох, заметили что-нибудь странное?
Женщина покачала головой, закусив губу. Она была напугана, смущена.
Джербер не хотел унижать ее, объясняя, что, возможно, это самовнушение: по его мнению, речь шла о фантазиях пожилой женщины, которую слишком сильно задело произошедшее. Но все-таки эти фантазии шли на пользу, заставляли задуматься: ведь и он сам испытал странное ощущение, когда пытался разговорить Николина.
Чье-то присутствие.
Да, складывалось впечатление, будто кто-то еще находится вместе с ними в игровой комнате. Но гипнотизер не смог бы толком объяснить это, даже самому себе. И кто-то проник к нему в мансарду, чтобы воткнуть иголку с ниткой в яблоко. Джербер уже не был так уверен, что это было сделано из недобрых побуждений.
«Тот, кто воткнул иголку, попросту хотел, чтобы я ее заметил и захватил с собой», – вдруг догадался он.
Ведь только когда он пришил пуговичку, которая болталась на манжете Нико, мальчик заговорил. Возможно, блок у двенадцатилетнего ребенка не был связан с обсессивно-компульсивным расстройством. И теперь, слушая бессвязный рассказ пожилой лошадницы, гипнотизер вдруг осознал, что этот жест… активировал мальчика.
– Как вел себя Нико, пока был с вами? – спросил он.
– Шел за мной по лесу, молчал всю дорогу до дома; поел хлеба с молоком у печки… Но, по правде говоря, все время казался мне каким-то потерянным.
Джербер задумался: «потерянный» – вот самое подходящее слово, чтобы описать состояние ребенка.
– Вам ничего не говорит фраза: «Сначала три условия, потом вопросы»? – осведомился он, частично нарушая врачебную тайну. Но в данный момент он решил не придерживаться буквы закона, нужно было понять, откуда такой диссонанс.
Женщина в недоумении пожала плечами, потом спросила:
– Это Нико так сказал?
Джербер не ответил ни да, ни нет. Он ни словом не обмолвится о том, что ребенок обвинил себя в случившемся с матерью, но вытащит из старой лошадницы все, что можно. Он вдруг припомнил фразу без связи и смысла, которую ни с того ни с сего выпалил Николин.
– «Арнау раньше, чем остальные, догадался, куда он прилетит, но уже не мог ничего поделать», – процитировал он.
Старуха в ошеломлении выпрямилась. Очевидно, ей было известно что-то, чего Джербер не знал.
– Вы уже слышали это имя? Знаете, кто такой Арнау? – спросил он в нетерпении.
Владелица конюшни собиралась с мыслями, будто не понимала, с чего начать. Но потом сказала:
– Все во Флоренции знают, кто такой Арнау.
11
Практически никто даже вообразить не может, что десять процентов жизни проводит в темноте. Даже днем. Ибо, если подсчитать, сколько раз в среднем человек моргает, получится именно такая цифра.
По меньшей мере четыре секунды каждую минуту мы погружены во тьму, напомнил себе Пьетро Джербер. И даже не замечаем этого, хоть порой и выполняем задачу, требующую максимальной концентрации: например, бреемся опасной бритвой или ведем машину.
Давно известно, что автоматическое сокращение век призвано увлажнять глаза и избавлять их от загрязнений, к примеру, частичек пыли, рассеянных в воздухе. Но мало кто знает, что оно несет и еще одну важнейшую функцию: дает мозгу «отдохнуть». Действительно, в долю секунды между смыканием и размыканием век мозг получает передышку, безо всякого ущерба для действий, в которые он включен: грубо говоря, мы не порежемся бритвой и не устроим аварию на дороге, поскольку наш ум «продолжает видеть». Но если прервать или замедлить такой элементарный процесс, то сильно пострадает восприятие времени и пространства. Одна из излюбленных пыток флорентийских инквизиторов в Средневековье называлась «аббацинация» и состояла в том, что еретикам отрезали веки, чтобы заставить их признаться. В самом деле, очень скоро те начинали видеть демонов и злых духов, но вся их ересь состояла лишь в том, что они теряли связь с окружающей действительностью.
Он казался мне каким-то потерянным.
Слова лошадницы хорошо описали угнетенное состояние Николина. Вот почему, заметив неподвижные веки мальчика, Джербер должен был насторожиться. Теперь гипнотизер испытывал серьезные сомнения: возможно, такая аномалия не присуща Нико искони, а обусловлена каким-то внешним фактором. Чтобы узнать, какова ее причина, психолог просто обязан был что-то предпринять.
Поэтому он сразу же отправился к себе в кабинет и теперь сидел перед монитором компьютера. Уже набрал имя «Арнау» в YouTube.
Пожилая женщина, скорее всего, преувеличила, утверждая, будто все во Флоренции его знают. Джербер, к примеру, ни разу о нем не слыхал, и Бальди тоже. Но, судя по количеству видеороликов и комментариев, появившихся на мониторе, эпизод, благодаря которому Флоренция помнила Арнау, произвел фурор.