Содержанка для президента - Соболева Ульяна "ramzena" (читать книги TXT) 📗

Ульяна Соболева

Содержанка для президента

ПРОЛОГ

– Купите меня, пожалуйста. – нервно дергая пуговицу на платье, понимаю, что могу ее оторвать, и Королевишна мне голову открутит. Это ее платье, и мне его дали на один вечер. – Я хочу уехать с вами.

Мужчина поднял голову от ноутбука и посмотрел на меня, чуть прищурив синие, очень холодные глаза. Какие же они отталкивающие, с темной, пугающей глубиной. Такие же безразличные и опасные, как океан. Лицо практически ничего не выражает. Только взгляд цепкий и хищный, такой, наверное, бывает у очень опасных и извращенно богатых людей. Взгляд, под которым хочется съежиться, стать маленькой и незаметной. Наверное, его подчиненные содрогаются, когда он на них смотрит. Мне почему-то казалось, что у него очень много подчиненных. Возможно, он военный. Генерал. Даже сидя в кресле, мужчина очень ровно держал спину. Я посмотрела на руку с бокалом и заметила толстое обручальное кольцо на безымянном пальце. Стало невыносимо стыдно, и к щекам прилила вся кровь, но я уже не могла отступить. Какая разница. Чумаков тоже женат.

– Отчим продаст меня Чумакову за документы на водоем. Продаст старому, женатому мужику в содержанки сегодня ночью.

– И?

Равнодушно и слегка раздраженно, как будто его совершенно не трогает то, что я говорю, а я не верю, что действительно это сказала. Предложила себя купить. Совершенно неизвестному мужчине, которого вижу впервые и даже имени не знаю. Если сейчас позовет своего охранника или нажмет на кнопку вызова, отчим меня убьет за то, что к гостю посмела пойти прислуживать за столом вместо Нины.

– Купите меня у отчима. Я хочу принадлежать вам, а не Чумакову. Вы можете. Я знаю.

– Почему я, а не тот? Чем я отличаюсь?

Что-то написал в ноутбуке и заинтересованно взглянул на экран, потягивая виски, потом снова на меня. Безэмоционально осмотрел с ног до головы, и у меня запекло даже кончики ушей. Мне казалось, что я стою перед ним вся пунцово-красная и такая жалкая. От уверенности в собственной красоте не осталось и следа.

– У вас больше денег и вы моложе. А еще вы можете увезти меня отсюда.

– И? Что ты будешь делать дальше? У тебя есть к кому пойти в столице? Есть деньги?

– Нет. У меня никого нет, денег тоже нет. Я хочу жить за ваш счет.

Сказала с вызовом и слегка вздернула подбородок. Умирать так с музыкой. Мои слова вызвали легкую ухмылку, как будто я сказала что-то до невозможности нелепое и смешное.

– Почему ты вообще решила, что я нуждаюсь в твоих услугах?

Мне нечего было на это ответить, и я неловко молчала. Действительно, почему я так решила? Но надо что-то отвечать. Пока этот человек проявляет хоть какое-то участие в этом разговоре.

– Мужчина не должен быть в такую ненастную ночь один. Его постель должна согревать женщина.

Кажется, я это где-то прочла, но сейчас совершенно не вспомню где.

– Зачем ты мне? Я могу купить кого-то намного лучше тебя.

Прозвучало, как пощечина. Хорошая такая затрещина. Честно и бесцеремонно.

– Я красивая, со мной не скучно, я умею быть покорной и угождать.

– Не льсти себе. Таких по стране миллионы. Чем ты отличаешься от них?

Откинулся на спинку кресла и покрутил в пальцах массивный бокал с янтарной жидкостью. У него очень красивые пальцы, но в то же время большие, сильные, и кисть со светлой порослью волос и широкой костью, окольцованная пряжкой часов, смотрится мощно, виднеясь из-под темно-серого рукава пиджака.

Он сидел рядом с камином, и блики от огня бесновались на его коже. Оранжевые искры переливались в синих радужках и отливали бронзой, путались в его аккуратно уложенных светлых волосах с серебристыми ниточками седины на висках. Нет, он не просто богат. Он дьявольски богат…и не только. У него есть власть. Намного больше власти, чем у отчима и Чумакова. И эта власть чувствуется даже во взмахе его ресниц и в жесткой линии четко очерченных губ. Он не красив, но невероятно мужественен, похож на скульптуру, высеченную из гранита. На вид ему около сорока. Пару морщинок в уголках глаз, аккуратно постриженная седоватая борода, кипенно-белый воротник рубашки впивается в массивную шею. Божеее, что я творю? Я понятия не имею, кто это и как его зовут.

Судорожно глотнула слюну, чтоб в горле так не першило от сухости, и решительно произнесла:

– Я – девственница, и ко мне раньше никто не прикасался. Нигде. Я даже не целовалась. Этим я отличаюсь от других. Вы будете первым. Во всем.

– Выстави свою девственность на продажу в интернете, может быть, ее купят. Сейчас это модно.

Отпил виски и снова царапнул меня жестким, холодным мрачно-нечитаемым взглядом. Как же это все унизительно…мерзко, противно. Но это мой единственный шанс. Если он увезет меня с собой, то это уже победа.

– Так быстро не купят, а мне надо сейчас. Я буду делать все, что вы захотите. Абсолютно все. Стану вашей вещью, куклой, рабыней. Исполню любое ваше желание, только купите меня у него и увезите отсюда, пожалуйста! Неужели я вам совершенно не нравлюсь?

Я тут же пожалела о своем вопросе, потому что, если сейчас он ответит «нет», у меня больше не останется аргументов и придется уйти. Но мужчина склонил голову набок и вдруг отчетливо приказал:

– Разденься наголо.

От неожиданности я вздрогнула. Даже ушам своим не поверила, что он это сказал.

– Сними с себя всю одежду, распусти волосы и встань на колени. Вот здесь у моих ног.

– Зачем?

Это был ужасно глупый вопрос…но я потеряла способность думать.

– Я буду тебя трахать. Разве ты не за этим пришла в мой номер?

Сердце очень гулко забилось, так гулко, что мне кажется, я услыхала каждый удар.

– И как я могу быть уверена, что вы выполните свою часть сделки, после того как…?

– После того как я тебя трахну? Никак. Ты собралась стать моей вещью, а перед вещами не отчитываются. Раздевайся или уходи.

Глава 1

– Дрянь! Здесь пыль, ты не видишь? Пыль! Вот здесь и здесь!

Отчим провел толстым пальцем по краю двери, показывая мне легкий серый налет и, схватив меня за затылок, изо всех сил толкнул вперед, так, что я ударилась о дверной проем плечом и молча представила, как синяк расползается по нежной коже. Не в первый и не в последний раз. Лучше молчать, пока этот изверг не разошелся совсем, пока не вошел в раж и не схватил ремень. Отчим скор на расправу, долго думать не будет.

– Сучка неблагодарная! – замахнулся и ударил по щеке. Ему всегда нравилось бить по лицу. Как бы я не закрывалась, он обязательно попадал по лицу. – Я тебя кормлю, пою, я тебя, тварь такую, терплю…а тыыыы! Чтоб языком все вылизала! Чтоб все здесь сверкало, как кошачьи яйца! Не то шкуру спущу! Жаль, не слушал никого, не отдал тебя в детдом, когда Дарья умерла, а надо было. Че волком смотришь? Пошла убирать! Быстро! Думаешь, если морда смазливая, я тебе ее не расквашу? Могу в уродину превратить, если захочу!

Не расквасит. Товар потеряет свой вид. От боли и обиды выступили слезы на глазах, но я не смею перечить. Скажу ещё слово, изобьет и запрет в дальней комнате на неделю или выгонит на улицу во дворе ночевать, как в прошлом году зимой. А сейчас осень – дождь и сырость. Даже псы спрятались в своих будках и не выходят. И никуда мне не уйти. Город маленький, таежный. Все друг друга знают. Поймают и лично к отчиму приведут. Он здесь не последний человек. Турбаза своя, гостиница для рыбаков и охотников. Часто всякие крутые приезжают в заповеднике поохотиться. И рядом один из самых крупных промышленных городов на Севере. Туда недавно сам президент пожаловал. Кортеж мимо нашей гостиницы проезжал, все к окнам прилипли и сотовыми щелкали. У меня сотового никогда не было. Отчим считал, что мне он ни к чему. Говорить мне не с кем, а мне никто звонить и не должен. В школе когда училась, все говорили, какой он светлый человек, как сиротку воспитывает и не выгнал после смерти жены чужого ребенка, обеспечивает, кормит. Знают его и уважают. И бежать некуда и не к кому. После очередных побоев в полицию пришла, а меня отвезли домой и лично в руки отчиму сдали. Сказали, чтоб совесть имела на святого человека клеветать. Конечно святого, он же всех их здесь кормит и охота бесплатно, и рыбалка, и столы им накрывает, а они за это молчат и на многое глаза закрывают.