Перебежчик (ЛП) - Корнуэлл Бернард (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗

Он и понятия не имел, что всё это было блефом, что бумага никак не могла бы его обвинить, а тот страшный человек из Ричмонда, которого упомянул Старбак, лежал с белым лицом в гробу. Старбак, по правде говоря, имел на руках дрянные карты, но Адам чувствовал себя слишком виновным, чтобы раскусить блеф своего друга.

- И как ты поступишь? - спросил Адам.

- Чего я точно не буду делать, - ответил Старбак, - так это не пойду к тому страшному человеку в Ричмонде и не отдам ему письмо.

Он поместил сложенную бумагу в нагрудный карман рядом с библией.

- А ты, - предложил Старбак Адаму, - можешь прямо сейчас меня пристрелить. Тогда ты возьмешь письмо, и никто не узнает, что ты предатель.

- Я не предатель! - возмутился Адам. - Боже мой, Нат, всего год назад это была единая страна! Мы с тобой снимали шляпы перед одним флагом, вместе отмечали Четвертое июля, и слезы выступали у нас на глазах при звуках "Знамени, усыпанного звёздами" [31]. Как же я могу быть предателем, если я лишь борюсь за то, что меня приучили любить?

- Потому что если бы тебе удалось сделать то, что ты хотел, - ответил Старбак, - погибли бы твои же друзья.

- Но лишь немногие! - протестующе воскликнул Адам. В его глазах стояли слезы, и он отвернулся, осматривая зеленые поля перед шпилями и темными крышами Ричмонда. - Разве ты не понимаешь, Нат? Чем дольше длится война, тем больше будет смертей?

- Так ты собирался покончить с ней собственноручно?

Адам расслышал презрение.

- Я собирался поступить правильно, Нат. Ты помнишь, как ты сам пытался понять, как поступить правильно? Когда молился вместе со мной? Когда читал библию? Когда исполнять Господню волю было гораздо важнее, чем что-либо еще на земле? Что с тобой случилось, Бога ради?

Старбак поднял глаза на своего разгневанного друга.

- Я нашел дело своей жизни, - ответил он.

- Дело твоей жизни! - фыркнул Адам. - Юг? Дикси? Ты даже не знаешь Юг! Ты за всю жизнь не забирался южнее причала Рокетт! Ты видел рисовые поля Южной Каролины? Плантации в дельте?

Гнев Адама был яростным и красноречивым.

- Если хочешь узнать, как выглядит ад на земле, Нат, то отправься в путешествие, чтобы посмотреть на то, что ты защищаешь. Поезжай вниз по реке, Нат, послушай звуки хлыста и посмотри на кровь, понаблюдай за детьми, которых насилуют! Вот тогда вернешься и расскажешь мне про дело своей жизни.

- Так вот в чем твои моральные побуждения? - Старбак попытался вновь получить преимущество в споре. - Ты думаешь, что выиграв эту войну, Север осчастливит рабов? Думаешь, что с ними будут лучше обращаться, чем с бедняками на северных фабриках? Ты бывал в Массачусетсе, Адам, видел фабрики в Лоуэлле. Это твой новый Иерусалим?

Адам устало покачал головой.

- Америка спорила на эту тему тысячу раз, Нат, а потом у нас были выборы, и мы решили спор в ящиках для голосования, и именно Юг не принял этого решения, - он вытянул руки, словно желая показать, что не хочет больше выслушивать этот старый и бесцельный спор. - Дело моей жизни - это поступать правильно, вот и всё.

- И обманывать отца? - спросил Старбак. - Ты помнишь прошлое лето? В округе Фалконер? Ты спросил меня, как я могу бояться собственного отца и не бояться сражения. Так почему же ты не расскажешь отцу о том, во что веришь?

- Потому что это разобьет ему сердце, - просто признался Адам. Он замолчал, вглядываясь на север, где в зелени пейзажа поблескивала излучина реки Чикахомини.

- Понимаешь, я думал, что смогу оседлать обеих лошадей, смогу служить и своей стране, и штату, и что если война закончится быстро, отец никогда не узнает, что я предал одну из сторон ради другой, - он сделал паузу. - И это по-прежнему возможно. Макклелану нужно просто посильнее надавить.

- Макклелан не может надавить. Он просто напыщенный индюк. Может только надуваться от гордости, но в драку не полезет. А кроме того, он считает, что у нас численное преимущество. Я сам был тому свидетелем.

Адам моргнул, услышав тон Старбака, но долго не отвечал, а потом вздохнул.

- Джеймс меня выдал?

- Никто тебя не выдавал. Я сам всё понял.

- Умница Нат, - печально произнес Адам. - Голова набекрень, но умница.

- Как поступит твой отец, узнав, что ты предал дело Юга? - поинтересовался Старбак.

Адам взглянул на него.

- Ты собираешься ему рассказать? Ты уже почти это сделал и теперь скажешь всё остальное, да?

Старбак покачал головой.

- Что я собираюсь сделать, так это спуститься к тем палаткам, найти Дятла Бёрда и сказать ему, что я вернулся, чтобы служить капитаном одиннадцатой роты. Вот и всё, что я собираюсь сделать, если только кто-нибудь снова не выпихнет меня из Легиона, а в таком случае я отправлюсь в Ричмонд и найду малоприятного, но умного старика и предоставлю ему заниматься всем этим.

Адам нахмурился в ответ на эту угрозу.

- Почему? - спросил он после паузы.

- Потому что это то, что у меня хорошо получается. Я понял, что хочу быть военным.

- В бригаде моего отца? Он тебя ненавидит! Почему бы тебе не вступить в другой полк?

Старбак пару секунд молчал. По правде говоря, он не обладал никакими рычагами, чтобы вступить в какой-нибудь другой полк, по крайней мере, не капитаном, потому что его клочок бумаги был пригоден только в качестве оружия против семьи Фалконеров.

Но была еще и другая, более глубокая правда. Старбак начал понимать, что войну нельзя вести, не вкладывая душу. Человек не может убивать походя, как христианин, заигрывающий с грехом.

Война дролжна быть всепоглощающей, прославляющей и пьянящей, и лишь немногие могут пережить этот процесс, но эти немногие войдут в историю героями. Вашингтон Фалконер был не из таких.

Он наслаждался соблазнами высокого воинского поста, но не имел вкуса к войне, а Старбак внезапно очень четко понял, что если он выживет под пулями и снарядами, то сможет однажды повести на сражение эту не слишком наполненную энтузиазмом бригаду. Тогда она станет бригадой Старбака, и да поможет Бог врагу, когда настанет этот день.

- Потому что нельзя сбегать от врагов, - наконец-то ответил он на вопрос друга.

Адам с жалостью покачал головой.

- Нат Старбак, - с горечью произнес он, - влюблен в войну и военное дело. Это потому что ты потерпел провал во всём остальном?

- Здесь мое место, - Старбак проигнорировал язвительный вопрос Адама.

- Но не твое. Так что тебе нужно переубедить отца, Адам, чтобы позволил мне остаться капитаном одиннадцатой роты Легиона. Как ты это сделаешь - дело твое. Тебе нет нужды рассказывать ему правду.

- А что еще я могу ему сказать? - в отчаянии спросил Адам. - Ты уже сделал достаточно намеков.

- У тебя с твоим отцом есть выбор, - отозвался Старбак, - оставить всё это в тайне или вытащить на свет Божий. Мне кажется, я знаю, что предпочтет твой отец, - он помедлил, а потом приукрасил свой блеф еще одной ложью.

- А я напишу тому старику в Ричмонд, что шпион мертв, скажу, что он был убит во вчерашнем сражении. К тому же, ты ведь закончил свою карьеру шпиона, разве нет?

Адам услышал сарказм и вздрогнул, а потом пристально посмотрел на Старбака.

- У меня есть и другой вариант, помни об этом.

- Да?

Адам расстегнул кобуру и вытащил револьвер. Это был дорогой револьвер Уитни с пластинами из слоновой кости на рукоятке и гравировкой на барабане. Он вынул маленький капсюль и вставил его в одну из заряженных ячеек.

- Бога ради, только не застрелись! - встревожился Старбак.

Адам повернул барабан, чтобы заряженная ячейка оказалась готовой к выстрелу.

- Иногда я подумывал о самоубийстве, Нат, - тихо сказал Адам.

- Вообще-то я часто думал, какое это счастье - не беспокоиться о том, чтобы поступать правильно, не беспокоиться об отце, не беспокоиться о том, любит ли меня Джулия или люблю ли я ее. Тебе не кажется, что в жизни всё слишком запутанно? Боже ты мой, мне она кажется просто спутанным клубком, но во всех своих молитвах, Нат, во всех мыслях в последние несколько недель я был уверен только в одном, - он взмахнул заряженным револьвером, очерчивая им весь горизонт.