Повести и рассказы - Мильчаков Владимир Андреевич (читаем книги txt) 📗
Марта, отвечая улыбками на заигрывания и любезности посетителей, побежала к стойке, но ее остановил человек, сидящий за крайним столиком.
— Получите деньги, фрейлин! Я спешу.
Расплатившись, он быстро вышел из пивной, кинув еще один внимательный взгляд на лейтенанта Гольда.
Дядюшка Клотце, отойдя от стойки, заглянул за занавеску двери, ведущей в заднюю комнату. Там, скрытый полузатворенной дверью, стоял Карл Зельц.
— Все. Он видел, — негромко сказал дядюшка Клотце.
— Хорошо, — кивнул головою Зельц и плотно закрыл дверь.
Тем временем Марта подала Гольду новую кружку пива, но лейтенант неожиданно поднялся с места.
— Пусть эта кружка подождет меня. Я через десять минут вернусь со своими друзьями. Столик прошу считать занятым.
— Хорошо, господин лейтенант. — Марта посторонилась, пропуская офицера. — Столик будет за вами.
Гольд торопливо вышел на улицу. Ночь была темная, но он не стал ждать, пока глаза освоятся с темнотой, а, нащупав ногами плиты тротуара, зашагал к квартире Бунке. «Почему Зигфрида до сих пор нет? — смятенно размышлял лейтенант. — Не задумал ли он выдать меня? Может быть, уже отдан приказ о моем аресте?» Гольду показалось, что следом за ним кто-то идет. Лейтенант втянул голову в плечи и поспешно перешел с тротуара на смутно белевшие плиты мостовой. Впереди послышались оживленные голоса Бунке и Кольбе. Гольд, обрадованно взмахнув руками, закричал:
— Зигфрид! Макс! Ну, где вы пропали? Идите скорее сюда.
Из темноты с тротуара, наперерез Гольду, метнулся какой-то человек. Сильно толкнув его в левый бок, так что лейтенант отлетел на несколько шагов в сторону и чуть не упал, человек побежал вдоль улицы. Гольд вначале почти не почувствовал боли и очень удивился, что по груди и животу потекло что-то горячее и что сам он начинает валиться на землю. Лейтенант схватился рукою за грудь, и тогда жгучая боль опрокинула его на спину.
— Зигфрид! Макс! На помощь! Меня убивают! — взвыл нечеловеческим голосом Гольд.
— Ты что? Уже нализался? — насмешливо крикнул Кольбе, подбегая к лежавшему товарищу.
— Меня хотели убить. Это месть за Макса Бехера, — слабо проговорил Гольд. — Помоги мне встать.
— Что ты ерундишь? — заорал Кольбе, но Бунке, осветив Гольда фонариком, остановил эсэсовца:
— Тише, Макс. Тут что-то серьезное. Кто тебя, Фриц?
— Не знаю, — сквозь зубы ответил Гольд. — Он туда побежал…
— Макс! Перевяжи Гольда! — приказал Бунке. Забыв о раненой ноге, он кинулся в сторону, указанную Гольдом. К месту происшествия начали сбегаться люди.
Отбежав метров сто пятьдесят по узкой темной улице, Бунке прислушался. Впереди он уловил легкий звук шагов бегущего на носках человека. Еще через полсотни метров он, на секунду включив фонарик, увидел того, за кем гнался. В несколько прыжков капитан догнал убегавшего, но тот неожиданно остановился и кинулся на преследователя. Блеснуло лезвие кинжала. Бунке едва успел отскочить в сторону и ударом палки выбить кинжал из рук нападавшего. В следующее мгновение капитан сдавил руками мозолистые ладони противника и грудью прижал его к стене. Он внимательно, насколько позволяла темнота, вгляделся в лицо задержанного. На него с ненавистью смотрел человек лет тридцати с небольшим шрамом под левым глазом. Пойманный и не думал сдаваться. Прижатый к стене, он напрягал всю свою незаурядную силу, чтобы вырваться из рук капитана.
— Дурак! — вдруг с неожиданной мягкостью в голосе негромко сказал Бунке. — Кто же так убегает? Стой вот здесь и затаись, а потом беги вслед за всеми.
Бунке толкнул опешившего человека за выступ дома, подобрал валявшиеся на земле палку и кинжал и кинулся дальше, крича во все горло:
— Вот он! Вот! Сюда!
Позади послышался топот — это спешил на помощь патруль.
Капитан со звоном бросил кинжал на плиты мостовой, упал на одно колено и, выхватив из кармана пистолет, сделал один за другим несколько выстрелов.
С отдаленного конца улицы, вдоль которой стрелял Бунке, донеслась короткая автоматная очередь. Видимо, и там патрули подняли тревогу. Начальник подбежавшего патруля наклонился над Бунке:
— Где он, господин капитан? Далеко?
— Только что здесь был. Он в таком же, как я, мундире, высокий, здоровый. Догоняйте! Я больше не могу. Нога…
Патрульные с десятком добровольцев из гитлерюгенда кинулись дальше по пустынной улице, время от времени стреляя вверх из пистолетов. Капитан, охая, начал подниматься. Несколько человек из сбежавшихся на шум толпы помогли ему. Первым подхватил капитана под руки крепыш средних лет с шрамом на левой щеке.
— Будьте добры, — обратился к нему капитан. — Поищите, где-то тут валяются моя палка и кинжал, которым швырнул в меня этот негодяй. Чуть-чуть в грудь не засадил, мерзавец.
Кинжал и палку быстро разыскали. Едва взглянув на кинжал, капитан с видом величайшего удивления присвистнул:
— Нашего образца! Эсэсовский! Интересно!
В сопровождении целого эскорта провожатых капитан Бунке направился обратно. Человек со шрамом некоторое время шел неподалеку от Бунке, не спуская с капитана удивленного взгляда. Затем, словно вспомнив что-то, человек незаметно отстал, свернул в переулок и исчез в ночной темноте. А на окраине городка все еще раздавались выстрелы. Там патрули гонялись за случайными прохожими, пытаясь поймать преступника.
Когда Бунке подошел к месту, где оставил Гольда, Макс, уже перевязав раненого, ожидал приезда санитарной машины. Но, увидев Бунке, Гольд заявил:
— Не хочу в госпиталь. Несите меня к Зигфриду.
— Но врач… — начал было Кольбе.
— И врача надо вызвать к Зигфриду, — упрямо твердил раненый.
— Конечно, — вмешался Бунке. — Если ты хочешь, Фриц, мы перенесем тебя ко мне… Как ты себя чувствуешь?
— Сейчас боль меньше… только слабость, — еле слышным голосом ответил Гольд. — Крови много потерял.
Не дожидаясь приезда санитарной машины, Бунке осторожно поднял Гольда на руки. Раненый заскрипел зубами от боли.
— Я У тебя и отлежусь, Зигфрид. Ты не будешь возражать? — отдышавшись, спросил Гольд.
— Что за чушь, конечно! Полежишь, пока не выздоровеешь.
Любопытные расходились. Только один из стоявших в толпе человек, одетый, несмотря на теплую ночь, в легкое пальто, пошел вслед за Бунке и Кольбе. Поднявшись на крылечко дома, Кольбе распахнул двери, чтобы Бунке мог внести раненого в комнату. Следовавшего за ним человека в реглане он встретил насмешливым вопросом:
— И вы, Цехауер, уже тут? По свежему следу рассчитываете пуститься? Желаю успеха.
Глава 22
Цехауер почуял след
Бунке заботливо уложил Гольда на свою кровать и приказал Францу:
— Согрей воды! Да побольше…
Даже на белоснежной наволочке подушки лицо Гольда выделялось мертвенной бледностью. Глаза и щеки ввалились, нос заострился.
— Вот хорошо, что ты подоспел, Зигфрид, — задыхаясь, говорил раненый. — Если бы не ты, конец бы мне. Спасибо.
— Какие пустяки, Фриц! — садясь на край кровати, дружески ответил Бунке. — Жаль, что я его не догнал. Нога проклятая подвела.
Цехауер, до этого с любопытством оглядывавший комнату, негромко сказал Кольбе:
— Примите меры, чтобы врач не позднее, чем через десять минут, был здесь. Подхлестните их.
Кольбе вышел из комнаты. Цехауер опустился на стул около изголовья раненого.
— Лейтенант, вы знаете, кто на вас нападал?
— Темно было… лица не разглядел, — слабым голосом ответил Гольд.
— А вы, господин капитан? — взглянул Цехауер на Бунке.
— Разве в такой темноте разглядишь, — ответил капитан. — К тому же, налетчик убегал от меня. Когда я почти догнал его, он швырнул в меня кинжалом. Мастерски швырнул, сукин сын. Не отскочи я в сторону — он до рукоятки загнал бы эту железку, — и Бунке вытащил из-за пояса широкий эсэсовский кинжал с окровавленным лезвием.
Цехауер осмотрел кинжал и отложил его в сторону. Затем он скользнул придирчивым взглядом по фигуре капитана, как бы удостоверяясь, что собственный кинжал Бунке висит в ножнах на его поясе. Несколько дольше взгляд Цехауера задержался на раненой ноге капитана. Бунке заметил этот тайный, но внимательный и враждебный осмотр.
