Русский диверсант - Михеенков Сергей Егорович (книга бесплатный формат .txt) 📗
— Какие у кого предложения?
— Сымать надо пулеметы, товарищ старший лейтенант, — первым подал голос Нелюбин. — А так… Мы ж, товарищ старший лейтенант, и до проволоки ихней не добежим.
— Оно так, надо их как-то обезвредить до начала атаки. — Лицо ротного было бледным, на скулах бугрились, ходили туда-сюда напряженные желваки. — Сейчас, пока не рассвело и есть час-другой до начала атаки, выделите от каждого взвода по одной группе с задачей: переползти через болото, подняться на скаты и уничтожить пулеметы. Задача ясна?
Лейтенанты молчали. То, что придется наступать без предварительной артподготовки, противоречило всем уставам. К тому же, отрабатывая в тылу атаку на высоту, они учитывали в первую очередь то, что наступать предстоит по местности, обработанной огнем артиллерии и минометов. А теперь выяснилось, что никакой артподготовки не будет. Да еще пулеметы…
Ротный вдруг повернулся к капитану, командиру стрелкового батальона, и спросил раздраженно:
— А что, с пулеметами нельзя было решить раньше?
— Приказа такого не поступало, — спокойно ответил капитан. — Да и не подойти к ним. В третьей роте раз полезли. «Языка» хотели взять. Пятерых на проволоке оставили. Сходили…
— И что ж нам теперь, на пулеметы лезть?
— Так у вас контингент какой…
— А какой у меня контингент, капитан?! — вскинулся ротный, и губы его побелели.
— Известно, какой. Вон, говорят, власовцы да полицаи.
— Эх, капитан… — стиснул зубы старший лейтенант Солодовников. — У этих власовцев и полицаев, между прочим, тоже матери и жены есть. А кое у кого и дети малые. Сейчас они никакие не власовцы, а обыкновенные бойцы Красной Армии. Они ж завтра к тебе в роту придут. Как ты с ними воевать будешь?
— Это вряд ли, — хмыкнул капитан.
— Что, вряд ли? Думаешь, не придут?
— Вы ж сейчас на пулеметы пойдете. Мы туда уже сходили раз, знаем, чем это кончается. — Капитан махнул рукой. — Ладно, Солодовников, об этом я с твоим замполитом поговорю. Давай о деле.
— Твое дело, капитан, второе. Ты ведь свой батальон в прорыв поведешь?
— Так точно.
— А прорыв еще надо сделать. — И старший лейтенант Солодовников демонстративно повернулся к своим взводным. — Ну что, лейтенанты? Орлы мои. Вон вас сколько! Да я бы с вами одними траншею взял, если бы не пулеметы! А? У кого какие мысли есть? Быстро выкладывай. Воронцов, ты, я вижу, о чем-то задумался.
— Есть одна задумка, товарищ старший лейтенант. — Воронцов встал, отодвинул назад ящик. — Если подобрать четыре группы, которые еще до начала атаки скрытно подберутся к пулеметным позициям на бросок гранаты, то и ракеты пускать не надо. Они должны будут забросать гранатами пулеметчиков в самый момент начала атаки, когда увидят нас возле проволоки. Раньше в траншею пусть не лезут. Даже там, где это возможно. Поднимут шум, начнется переполох… Сорвут атаку. А так — разом, гранатами. Людей таких, я думаю, подберем.
— Да где ты, лейтенант, подберешь таких людей! — Капитан засмеялся нервным смехом, закурил. Его уязвило, что младший по званию и должности распоряжался на его КП. Но по неписаному закону войны он, капитан, комбат, должен был терпеливо слушать ротного, потому что в бой в первом эшелоне идти ему. — Дело, конечно, ваше…
— А ты что, капитан, — снова повернулся к нему ротный, — думаешь отсидеться в своей траншейке? Если нас на скатах положат? Хрен ты отсидишься. Батя всех вперед погонит. Так что зря ты заранее свою кашу к себе отгребаешь… А людей мы таких найдем. Давайте быстро к своим взводам. Отберите по пять-шесть человек. Каждую разделите на две группы. Пусть ползут одновременно, одна за другой. Если попадет под огонь одна, другая ее должна заменить в нужный момент. Все. Выполняйте!
Глава тридцать шестая
Один из пулеметов через каждые двадцать минут отстукивал длинную очередь как раз напротив затаившегося в траншее внизу, за болотом, третьего взвода.
— Ну что, Чинко, справишься? — Воронцов еще раз обошел вокруг группы бойцов, осмотрел их снаряжение. — Подползите на бросок гранаты. Взрыватели вставите на месте. Но чтобы там не копошились. Подползите и замрите. Не бросайте гранату через кусты. Найдите для броска свободный коридор. Чтобы — никакого срыва. Ваша жизнь — в ваших руках.
— Да там все пусто, товарищ лейтенант. Давно все вырублено. — Сержант Чинко смотрел на него спокойным взглядом.
— Хочу, чтобы все знали: выполните приказ, сразу же после боя подам рапорт о вашем досрочном переводе в стрелковый полк. Кто погибнет… — Воронцов сделал паузу. — Семьям погибших сам напишу домой. Так и напишу: смертью храбрых…
Никто ему ничего не ответил.
— Спасибо, товарищ лейтенант, и на том, — сказал тихо Чинко. — Но теперь все в руках божиих. Надеюсь, что мы у бога не самые последние негодяи. Пошли, ребята.
Шестеро бойцов, один за другим, перекатились через бруствер и вскоре исчезли в пространстве ночи. Лишь когда на скате взмывала вверх осветительная ракета, расплескивая свой мертвенно-белый свет, Воронцов видел удаляющиеся в сторону болота тени.
Всем шестерым он приказал поменять шинели на телогрейки. Пришлось раскулачить местных — забрали у них маскировочные халаты. Старенькие, уже порванные, замызганные, они все же служили свою службу. На снегу, в десяти шагах, группа растаяла в темноте. И только очередная ракета обнаруживала ушедших на нейтральную полосу.
— Дронов, поведете первое отделение.
— Есть повести первое отделение! — ответил младший лейтенант.
К атаке все было уже готово. Где-то позади, где сосредоточивались минометчики и расчеты дивизионных пушек, храпели кони и натужно скрипела упряжь. Что-то там постукивало, позвякивало. Немецкий пулемет отгрохотал дежурную очередь, замер на мгновение и снова повел трассирующим жгутом по брустверу траншеи.
— Пулемет у них «на колышек» пристрелян, — сказал один из местных бойцов. — Может и ночью голову снести, если неурочно высунешься.
— Артиллеристы, ектыть, — в сердцах бранился младший лейтенант Нелюбин. — Ну не могут тише!
Вскоре от артиллеристов пришел связной. От каждого взвода для того, чтобы справиться с орудиями без лошадей, надо было выделить по три человека.
Нелюбин выделил тех, кто был истощен менее других. Степан, Золотарев и еще четверо из пополнения ушли через болото, к пулемету. И теперь Нелюбин, да и весь взвод, молились за них.
— Знайте, ребятушки, — напутствовал их взводный, — наши жизни идете выручать. Живы будем, детей наших научим молиться за вас. А нет, так скоро встренемся. Ступайте.
Степан полз в первой тройке. Следом за ним сопел, загребая снег руками и ногами, Золотарев. Ракеты оставляли в небе электрическую вспышку и черный след копоти. Надо было успеть до очередной вспышки проползти хотя бы шагов пять-шесть. Возле колючки лежали трупы, наполовину заметенные снегом. Степан почувствовал толчок в подошву ботинка. Оглянулся. Торопливо подполз Золотарев.
— Слышь, старшой. Смотри, сколько валенок кругом. Прикажи переобуться. Ноги отнимаются.
— После боя, Золотарев. После боя.
— Старшой.
— Ну?
— А сейчас там нашим, в траншее, водку будут раздавать. Перед атакой. А нам — облом. Несправедливо.
— Я свою пайку после атаки тебе отдам.
— Правда, что ль? Вот за это спасибо.
Ракета отгорела, тьма снова легла на белое поле. Подползли к проволоке. Нижние ряды были срезаны и заведены к кольям. Штрафники тут же нырнули вниз. Болото только-только начало замерзать. Ледок и кочки под их телами так и дышали. Степан пропустил Золотарева вперед, подождал вторую тройку.
— Шитов, давай назад. Скажи Нелюбину или ротному — я прислал. Передай ему: по болоту не пройти, лед слабый. Только — ползком. Так что пусть ползут до проволоки и дальше метров тридцать-сорок, до крайних берез. Если раньше поднимутся, потопят немцы роту в болоте. Понял? Давай.
До начала атаки оставалось не больше часа. Как раз чтобы добраться до немецкой траншеи. Вот только как туда добраться? Ракеты серебряными струйками выскальзывали из-за обрубленных стволов берез и распластывались в черном небе ослепительными кометами. Черт бы их побрал. Степан заметил, что «фонари» вверху взлетают из одних и тех же мест и что пулеметчик в окопе сидит хитрый: стреляет бессистемно, то длинными, то короткими очередями. Пули не трассирующие, а обычные. Так что, куда он палит через каждые двадцать минут, не понять. Взводный сказал, что ночью немцы занимают окопы по всей ширине. Возвращаются из ближнего тыла все: и минометчики, и стрелки, и расчеты противотанковых орудий. Так что сейчас они там, в траншее, в блиндажах. Все. Полный штат у них там. Везде выставлены часовые и наблюдатели. Только и ждут, когда к ним полезут вверх из русской траншеи.
