Ничего кроме надежды - Слепухин Юрий Григорьевич (книги онлайн полные TXT) 📗
– С удовольствием. Жарко сегодня, я еще с велосипедом этим дурацким связалась...
– Сходи, Надь, принеси там похолоднее. А я вот теперь все думаю, – продолжала Анна, когда младшая вышла, – война кончится – с нами-то что будет?
– В каком смысле?
– Чего делать-то будем, вот в каком.
– Странный вопрос. Вернемся домой, учиться будем, работать... Хотя, конечно, поступать куда-нибудь будет трудно, я в университет думала, а теперь? Наверное, все перезабыла...
– Да это... – Анна махнула рукой. – Я за другое беспокоюсь! По головке-то нас, скажи, не погладят, а? Они ведь как смотрят – был у нас один такой в Краснодаре, я его как-то встречаю под ноябрьские, ну как обычно – с наступающим вас, говорю, а он мне – ты-то уж не поздравляла бы, ты у немцев работаешь, другие, небось, праздники справляешь, ихние! А потом еще ехидно так -ничего, говорит, наши скоро вернутся, вот тогда придется ответ держать...
– А ты у немцев работала?
– Ну работала – посуду мыла на кухне! А чего было делать? Папусю нашего еще в сорок первом убило, только взяли, и через месяц похоронка пришла, мамуся все болела, мы с Надькой и крутились, как могли. А даром и советская власть никого не кормила, неужто немцы бы стали? Но напугал он меня тогда, паразит, я прямо не в себе была... Мы ведь через это и в отступление с немцами поехали, – добавила она, поколебавшись. – Сдуру, наверное. А теперь и вовсе!
– Так вы что – добровольно сюда?
– Да нет, сюда-то забрали. С Украины уже, с Первомайска, мы там мамусю нашу похоронили, прошлой весной, а вскорости нас через арбайтзамт замели. Нет, я про то говорю, что мы из дому с ними уехали. Может, они и заставили бы, там не понять было – кого заставляли ехать, а кого нет, по-разному случалось. А с нами как вышло? Они после Нового года засобирались, под Сталинградом уже ихние дела были совсем плохи, мне шеф и говорит – давай, мол, решай, с нами поедешь или будешь ждать красных. А сам смеется, Сталин, дескать, вам капут сделает, он тех не любит, кто в оккупации был, всех за это дело в Сибирь... Я сразу того вспомнила, который мне грозился, и сама не знаю, что делать. Может, если б не мамуся, мы с Надькой и остались бы – вины-то за нами и в самом деле не было, ну потаскали бы да отпустили, что с нас взять! А как подумала, что если нас заберут, то она – больная – одна останется... Короче, испугалась я. Со страху и согласилась, а теперь что будет, не знаю. Соседи-то все видели, как мы грузились... Сами мы потихоньку ушли бы, а мамуся не ходила уже, шеф на грузовике за нами прямо к дому подъехал. И еще солдатам говорит – разгребите, мол, там в кузове, чтобы места немного освободить. Ну, сама понимаешь... Тебя, Надька, только за смертью и посылать! -прикрикнула она на вернувшуюся с бутылками сестру. – Ты бы еще час провозилась!
– Да там этот длинный уезжает, счет сказал выписать.
– Какой еще длинный?
– Да с Дрездена который, Ридель, что ли.
– А, этот кобель! Уехал? Ну и ладно, надоел он мне... Давай, Тань, пиво хорошее, свежее. Еще бы сюда пару-другую градусов, совсем было б здорово.
– Не напоминай про градусы, меня тут недавно самогоном угощали, бр-р-р... – Таня поежилась от омерзения.
– Откуда самогонку-то взяли?
– Варят у нас ребята, там такое производство! Упал английский самолет, а они сделали из него самогонный аппарат.
– Это который в Аппельдорне сбили, в прошлом году? Читала, об этом в местной газете было. Так они его, говоришь, под аппарат приспособили? Ну, мастера! – Анна рассмеялась. – Я тебе точно говорю – советский человек нигде не пропадет. И мы с тобой, Надь, в Сибири бы не пропали, зря все-таки сдрейфили.
_ Что теперь говорить...
Ридель, подумала Таня, маленькими глотками отпивая холодное пиво. Ридель, Ридель... Где она могла слышать эту фамилию? Но девчонки бедные влипли. Как их угораздило уехать с отступающими немцами? Теперь действительно могут обвинить в чем угодно. На нее ведь тоже косо все смотрели, соседи в таких случаях первые обвинители... Хорошо хоть, многие знают, что она работала по заданию, – Володя, сам Кривошип, Лисиченко, Сергей Митрофанович тоже наверняка догадывался после того случая, когда Володя застрелил полицая. А то ведь тоже могли бы потом приписать все, вплоть до измены родине. И поди доказывай, что ты не верблюдица. Но что за Ридель, почему...
– У вас ведь немцы недолго были? – спросила она.
– Не, недолго. Они в середине августа пришли, а в январе уже драпать начали. Нас в конце января и вывезли.
Через Ростов ехали, там чего было – не поверишь. Сперва нас в Азов повезли – там вроде ледовая переправа была прямо на Таганрог; приехали, и аккурат оттепель, туман, развезло все – нет, говорят, через залив ехать опасно, давай на Ростов. А как в Батайск въехали – мамочки родные! Ты те места знаешь?
– Да нет, в общем. Проезжала два раза поездом, перед войной, но не запомнилось.
– Там, как из Батайска на Ростов ехать, дорога идет через пойму, километров с пять, так чтобы дорогу не затапливало, она по дамбе проложена. И поезда тоже, прям рядом с шоссейкой. То есть съехать нельзя ни вправо, ни влево, никакого объезда. И вот въехали мы в Батайск – со стороны Азова, – а там машины сплошь одна к другой впритык, да в три ряда, и все туда, на Ростов. Веришь – час простояли, не совру, пока не втиснули нас в колонну, и так пошло – десять метров проедем – станем, обратно ждем. Минуту едем – полчаса стоим. В Батайске были утром, а в Ростов въехали уже аж ночью, весь день на дамбах этих простояли. Это, ты скажи, еще наше счастье, что оттепель была – а ну как распогодилось бы, да мороз ударил? Первым делом мы бы позамерзали все, на кузове даже брезента не было, а главное – это что наши бы там всю геть поразбомбили, если бы погода была ясная. Туда несколько самолетов послать – такого бы нашинковали, куда там!
– Да, это действительно повезло, – рассеянно сказала Таня. – Но вообще, я думаю, вам бояться нечего – ну, объясните, как получилось, растерялись просто, чего тут не понять? В крайнем случае, можно сказать, что немцы заставили ехать. Угрожали, и вы за маму испугались, самое простое объяснение! Вам ведь только это и могут в вину поставить, что уехали с ними. А что работали – естественно, а что было делать? Не в полицию же пошли служить.
