Бонжур, Антуан! - Злобин Анатолий Павлович (книги без регистрации полные версии txt) 📗
— Сам Борис больше всех смеялся над Альфредом в хижине, и Мишель слышал этот смех, это было при мне, — подтвердил Гастон, а сердце моё сжалось от боли, но сейчас не время и не место для моих переживаний, потому что пришло время собирать камни.
— За обедом Гастон говорил, что Пьер, он же Мишель, — негодяй. Есть конкретные факты?
— Однажды мы встретились в лесу, и этот негодяй Мишель отнял у меня двух фазанов, он сказал, что это нужно для «кабанов». Ему некогда было самому стрелять фазанов, потому что он бегал к бошам.
— Хорошо, пойдём дальше. Допустим, что Мишель ходил в «кабанах» под чужой фамилией. Но зачем ему было становиться Дамере, если он всегда им был?
За Гастона снова ответил Антуан:
— Он знал, что все «кабаны» погибли, и поэтому решил взять фамилию по старой кличке. Так ему было легче получить документы после войны.
— Но Альфред Меланже не погиб. И Альфред знал, что он Щёголь, то есть и Дамере. Как ты увяжешь это, Антуан?
— Щёголь мог думать, что Альфред тоже погиб. А потом они встретились, и начался их поединок. А уж после смерти Альфреда он мог быть спокойным. Никаких следов не осталось.
— Почему Гастон решил, что «Остелла» принадлежит Пьеру?
— Ты задаёшь глупые вопросы, русский лётчик, — отвечал старик с насмешкой. — Старый Гастон знает все, что делается в его округе. Люди уважают за это старого Гастона. Через год после войны я ехал по дороге и видел своими глазами, как Мишель красил там двери и делал новые окна. И я понял, что это его дом.
Неохотно собираются камни, не складывается их рисунок — все это лишь предположения, натяжки, они не заменят фактов, а нам нужна истина. В том, что сообщил Гастон, сомневаться не приходится, но всё же это только версия, которую мы должны сначала подтвердить, а уж после принимать решение. Предатель где-то рядом, я всё время ощущаю его присутствие, а ухватить не могу даже намёком. Он ловко действует и тут же заметает следы. Именно он и наводит нас на «Остеллу», Антуан уже высказывал такое предположение, теперь я не сомневался в его истинности… Есть у меня одна идея, но ею ещё рано делиться, ещё с Терезой кое-что неясно.
— Надо ехать в «Остеллу», — объявил Шульга, глядя в сторону дороги, по которой мы приехали.
Занятно получается, подумал я: все нити ведут в «Остеллу», а нам там нечего делать.
— Нам надо искать предателя по номеру машины, Антуан.
— Я займусь этим, но вряд ли успею сегодня.
— Вариант объявляется запасным. Будем искать другие нити. Монах намекнул: в нашем распоряжении два дня.
— Луи выезжает на перекрёсток, — торжественно доложил Иван.
Николь выбежала на дорогу, делая знаки Луи.
«Безнадёга», — заключил я, увидев его лицо, и протянул Луи свой стакан. Тот залпом осушил его.
— Эта чёртова кукла не пустила нас в отель. Я, видите ли, не взял с собой паспорта, и она не может пустить меня с незнакомой женщиной в номер. А там сидят за столом расфуфыренные кокотки, им можно! В какой стране я живу: меня не пускают в номер с собственной женой. Я напишу письмо в газету.
Антуан рассмеялся:
— Она же узнала тебя, Луи. Она не захотела пускать в отель старого партизана, вот в чём дело!
— Я тоже сразу узнал эту ведьму, — ответил польщённый Луи, — но я-то не подал виду.
— Она тебе тоже не показала своего вида, — заявил Иван на русском языке, но тут же поправился и сам себя перевёл: — Это была женщина в чёрном, Виктор её испугался.
— Она меня не пустила в отель, — самодовольно продолжал Луи, — но кое-что я всё-таки увидел.
— Терезу? — быстро спросил я.
— Да, Тереза делала мне знаки. Она хотела со мной поговорить и боялась этой ведьмы.
Подоспевшая Шарлотта принялась подтрунивать над мужем: так её взволновала мысль о несостоявшемся приключении, в котором она должна была играть роль женщины для развлечений. Я слушал Шарлотту, а размышлял о Терезе: от неё ли самой исходил звонок, или звонила она по указке Пьера? Как вообще она ко мне относится? Но разве можно решить этот вопрос без самой Терезы?
— Зачем мы здесь сидим? — заявил Иван, не трогаясь с места. — Давайте нападём на эту «Остеллу», захватим ведьму и заставим её раскрыть адрес ихнего военного преступника. Если она сидела в его машине, то она знает и его адрес.
— Ты молоток, Иван, — я усмехнулся, — до чего же ты логично рассуждаешь, тебе пора в парламент, будешь представлять крестьянскую партию.
— Нас же арестуют, — испугалась Николь, делая большие глаза.
— А мы удерём, — сообщил Иван, оказывается, у него уже все продумано.
— Куда ты удерёшь, Иван, в лесную хижину? — Антуан горько усмехнулся. — Во время войны я делал то, что хотел и что велела мне моя совесть, но некоторые нас называли за это бандитами. А сейчас я уважаемый человек, но не могу поступить по велению своей совести.
— Если не хотите брать её в плен, устроим засаду, — пылко фантазировал Иван. — Подкараулим этого предателя на дороге и возьмём в плен не её, а его самого.
— Чтобы что? — поинтересовался я на всякий случай. — Что ты будешь с ним делать?
— Я дам ему в морду, — убеждённо отвечал Шульга.
— Мне морды мало, Иван. Я должен так его пригвоздить, чтобы он уже не поднялся. И чтобы при этом мои манжеты остались чистыми.
— Я тебя уважаю, русский Жан, — молвил Гастон, — но я с тобой не согласен. Ты не должен действовать как боши.
— Хорошо, Гастон, — согласился Иван. — Я возьму плакат, и мы вместе с тобой будем делать демонстрацию.
— Нет, русский Жан, — отвечал Гастон, — власти тебе тоже не помогут. Я им сказал: найдите того боша, который проколол штыком мою дочь. А они вежливо улыбались и ничего не сделали.
— Что же нам делать? — спросил Иван.
— Пусть решает этот молодой русский. Сейчас он тут главный.
— Ничего у нас не получается, Виктор. — Антуан развёл руками и поглядел на Николь.
— Да, сестрёнка, — ответил я, перехватив взгляд Антуана. — Ничего другого у нас не осталось. Но сначала я должен задать вопрос старому Гастону.
— Старый Гастон ответит на твой вопрос.
— Кто такой Буханка? Он был «кабаном», да?
— Никакого Буханки у «кабанов» не было, — отрезал Гастон. — Ты что-то путаешь, русский «кабан».
