Тайна одной башни (сборник) - Зуб Валентин (книги без регистрации TXT) 📗
Сильвестр Яковенко немного успокоился.
Он постелил на той же койке за перегородкой, где однажды друзья уже спали. Затем вышел, закрыл дверь на задвижку. Но еще долго было слышно, как он возился возле печки, ходил по дому. Потом что-то зашуршало над столом. Туда — обратно, туда — обратно, Лесник чистил ружье.
Надо притвориться, что заснули. А как? Закрыть глаза. Потом притихнуть. Ибо, если лесник догадается, что за перегородкой прислушиваются к каждому его шороху — конец им!
Куда подевался тот незнакомец? Он же не выходил из дому. И на печи нет. А вдруг под койкой, на которой лежат мальчики? Мурашки бегали по телу от таких мыслей.
Словно невзначай, Витька, который лежит с краю, опускает руку вниз. Под койкой пусто. Он толкает Сережу в бок, будто говорит: "В нашей боковушке никого нет". И Сережа понимает Витьку. Мальчики начинают свободней дышать. Вот как, даже дышать боязно…
Прекратилось шуршание шомпола в стволе, и замерли за дощатой перегородкой шаги грузного человека. Видимо, лесник прислушивался к тому, что делается в боковушке, спят ли мальчики.
Тревожно шумит лес. Его грозное баюканье врывается в душную темноту комнатки.
Но сон не идет.
Не думает ложиться и лесник. Как будто мальчики сговорились с ним: кто кого переборет, кто первым уснет.
Тихо. Гулко отбивают время ходики на стене. Сережа представляет себе, как бегают выпученные глаза совы вверху над циферблатом. А вот ухнула за окном и настоящая, живая сова.
Снова ухнула, и снова забегали глаза у ее железной приятельницы за перегородкой, там, где лесник. Тик-так, тик-так, — то одним, то другим глазом подмигивает Сереже сова. А вот ползет, взбирается по ножке на койку живой ремень и холодом обжигает ноги. Сережа вскрикивает и раскрывает глаза. Весь в холодном поту. Стало нехорошо. Повернулся на другой бок. Прижался к Витьке. Монотонно шуршит шомпол. "Одичал один в лесу, каждый вечер ружье чистит. Привычка", — уже без всякой связи думает Сережа о леснике. Шуршание затихает, затихает и превращается в далекий комариный писк. Охватывает дремота.
Сереже показалось, что заснул он всего лишь на одно мгновение, а проснулся — вокруг тишина. Пощупал возле себя. Нет Витьки! Где он делся? "Как же это я? В чужом доме, в такую страшную ночь?" — Холодное оцепенение пронизывает насквозь. Боязно пошевелиться. Веет холодком. А, раскрыто окно. В доме полная тишина. Где же Витька? Витьки нет, но во дворе, за раскрытым окном, возле стены, кто-то есть. Сережа поднял голову с подушки, глядит в темноту, в ту сторону, откуда веет холодком, где окно. Он, конечно, никого не видит, но чувствует — честное пионерское! — до звона в ушах чувствует, что за стеной, возле раскрытого настежь окна, кто-то есть. Сережа слышит, как этот кто-то снаружи ухватился за подоконник и перевалился в боковушку.
В сенях зашаркали осторожные шаги. Тоненько-тоненько скрипнули петли двери, и кто-то вошел в дом. Это случилось через несколько мгновений после того, как через окно перевалился в боковушку Витька, — это был он! — закрыл окно и нырнул под одеяло к Сереже.
— Это ты? — выдохнул Сережа.
— Я, — ответил Витька. И это "я" от тревоги в волнения разбилось на длинное дрожащее "я-а-а-а-а".
Скрипнули петли двери, и Витька приложил пальцы к Сережиному рту: "Молчи!"
Притаились. Витька повернулся и засопел, будто спит. Но Сережа чувствовал, что друга всего трясет. Где он был, Витька?
… Лесник Сильвестр Яковенко долго чистил ружье, долго не раздевался, не лез на печь спать. Осторожно топал по дому, подходил к двери, за которой спали мальчики. Витька это слышал. Его слух уловил и какой-то подозрительный шорох возле подпечка. Подумалось, что выползает уж Антоша. До дрожи стало противно. Но на этот раз то был не уж, а человек, видно, тот незнакомец.
За дверью говорили, наверное, больше жестами, так как обрывки шепота донеслись всего два раза: "Лезь в нору…" — сказал лесник, а тот, другой, ответил: "Ночь… и так…"
Поговорив, тихонько вышли.
Сережа спал, и Витька не будил его. Еще начнет не пускать, отговаривать. Тогда все сорвется. А тут, за стеной, — преступник. Витька больше не сомневался, что в подпечке прятался преступник.
Куда они пойдут, что будут делать? Выследить — и сообщить немедленно. Сообщить милиции, в сельсовет, председателю колхоза, киномеханику — всем людям. Лишь бы только поскорей поймали преступника, лишь бы поскорей разобрались с этим страшным домом лесника. Бывает, что преступники заставляют и невинных людей служить им. Может, и этот заставил лесника и повел сейчас за собой?
Витька вылез через окно и осторожно начал пробираться за ними следом.
Первым шел лесник. За ним легким шагом натренированного ходока неслышно ступал незнакомец. Направление держали на березовую поляну. Возле сухого дерева остановились, присели и… исчезли. Витька — туда-сюда. Где же они? Темно, хоть глаз выколи. Так он ничего не найдет. От бессилия и отчаяния чуть не заплакал. Вспомнил обрывки фраз, когда перешептывались в доме лесник и незнакомец. Нора! Было слово "нора". Ну, конечно, из подпечка есть куда-то лаз. Наверное, сюда, где исчезли эти двое. Как он сразу не догадался!
Витька бросился назад. Осторожно, стараясь не шуметь, отомкнул дверь. Проделал это, как лесник. Просунул в незастекленное оконце руку, нащупал шнур и потянул на себя. Со скрежетом отошла скоба. Витька шмыгнул в сени. Замкнул дверь, вскочил в комнату. В нерешительности остановился возле подпечка. Лезть было боязно и противно. А если и сейчас там Антоша?! Но из подпечка идет куда-то лаз. Ход, который ведет к тайне. Ну!
В подпечке Витька легко отыскал дверцу погреба. По лесенке спустился вниз. Нащупал в стене лаз. Пригнулся, пошел по нему. Лаз был оплетенным. На потолке прутья, очевидно, давно сгнили и прогнулись. Мальчик неосторожно касался их головой, и сверху сыпался песок.
Шел долго. Стало страшно, а вдруг лаз обвалится и он, Витька, не выберется отсюда.
Неожиданно нора кончилась, и он едва не упал. Вниз вели цементные ступени. Дальше идти побоялся, остался возле лаза, прижался к стене. Надо было осмотреться, разобраться, что к чему.
И вдруг Витька отчетливо услышал голоса лесника и незнакомца. Того, кто передавал привет от Евы и пошел за лесником в дом, а потом сидел в подпечке.
— …За встречу оно и не помешало бы. Столько лет… Не так ли, унтерштурмфюрер? — говорил лесник.
Тот, второй, ответил как-то непонятно. Но вот что-то забулькало, звякнуло стекло. "Пьют водку", — догадался Витька.
Пока закусывали — молчали. Потом послышался трубный голос лесника.
— Как там, что у наших? Столько лет молчали. Думал, совсем забыли.
— Не с того мы, товарищ Козлюк…
— Яковенко, — поправил лесник.
— …не с того мы, товарищ Яковенко, начинаем разговор, — сказал незнакомец и рассмеялся. — Если я твой гость, будь гостеприимным — сначала расскажи ты.
— О чем мне рассказывать? — отозвался лесник. — А, о том? Ну так спецотряд мы уничтожили быстро. Командира, капитана Петроченку, царство ему небесное, живым взяли. Допрос ничего не дал, завербовать не удалось. Подержали пару дней. Тут же, в седьмом бункере, и — убили.
Снова забулькала водка в стаканах. И снова установилось недолгое молчание.
— Ну, дальше, — поторопил незнакомец.
— Документы мои были в порядке. Проверили записи в сумке начштаба. Записано: "Пленного Сильвестра Яковенку отбили во время расстрела". И приказ на мое зачисление в отряд есть. Все как следует. Сумку подбросили. Мы сами подбросили, конечно…
— Здорово мы тогда твой "расстрел" обставили, — снова рассмеялся незнакомец.
— А было, едва не влип, — начал вдруг лесник. — Тогда же, сразу… Прислали при отступлении трех немчиков. Надо было замаскировать вход в бункер. Замаскировали. Тогда я и говорю эсэсовцам: "Файер, файер", расстрелять, мол, их надо, — и показываю на тех строителей. Эсэсовцы мне: "О, гут, гут!" — и повели. Вскоре застрочили автоматы. Возвращаются назад и говорят: "Эндэ, эндэ!" Конец, мол, всем… Обманули, сволочи! Тогда я только одного немчика нашел. Лежал убитый под сосной. Второго я из колонны военнопленных выволок и расстрелял, уже когда пришли Советы. Конвоирам объяснил, что он, мол, мою семью загубил, в болоте утопил. "Судить надо было", — говорили конвоиры. Но пока разобрались, я и присудил ему пулю. Так и сошло… А бункер подлюги, строители немецкие, те, что замаскировывали вход, заминировать успели. Никто в спешке не заметил. Я потом мину нашел и обезвредил.
