Воин Донбасса (СИ) - Пересвет Александр Анатольевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— В чём дело, граждане? — удивился один из гэбэшников, перехватывая, в свою очередь, руку бандита. — Вы почему мешаете органам?
Алексей сделал большие глаза Ирке, подмигнул ей и подтолкнул в общий зал. Оттуда, как он отметил, уже направилась в их сторону одна из пар прикидывавшихся весёлой компанией комендачей. Ещё одна девушка оставалась на месте, а четвёртый боец направился как бы в туалет, смещаясь к тем ребятишкам Лысого, что держали выход.
— Мы… это… — трудно проговорил старший из бандитов. — У нас разговор.
— Знакомые, что ль? — хищно спросил второй оперативник.
— Ну… не…
— Вот и хорошо, — покладисто сказал гэбэшник. — Понятыми будете при досмотре задержанного.
Какие понятые, когда ему предложили «пройти»? Но в сложившихся условиях бандитам было не до того, чтобы искать нестыковки. Да и времени на то им не дали, потому что последовало безапелляционное предложение:
— Пройдёмте вон в помещение за двери, чтобы не мешать тут гражданам отдыхать.
Краем глаза Алексей отметил, что за столиком Злого и Еланца возникло шевеление. Это двое резервных бандитов попытались переместиться к центру событий, где возникла, с их ракурса, какая-то непонятка.
Попытка оказалась, мягко говоря, смазанной.
— Ты что сказал, сука? — донёсся страдающий вопль Злого, после чего его оппонент впечатался носом в дерево стола.
В эту же самую секунду его приятель, уже поднявшийся со стула, отчего-то шумно упал.
В зале взвизгнули.
Вот отчего это так происходит всегда? — всегда, когда что-то случается в общественном месте, находится баба, которая начинает визжать?
Что было дальше, Алексей уже не фиксировал, занятый происходящим вокруг него. Да, собственно, его уже оттеснили за дверь. Причём каким-то совершенно спонтанным движением всей их маленькой группы, хотя никто, вроде как, никого никуда конкретно не выдавливал. Он ещё успел лишь снова подмигнуть Ирке, отметить, как к ней приникла девушка из комендатуры, принимая словно с рук на руки, — и успокоился за эту тему. Дальше действовать будем мы, опять всплыла в мозгу строчка из Виктора Цоя.
Не совсем. Точнее говоря, совсем не. Дальше действовать стал не он. Ну, почти.
— Проходим, проходим, граждане, — едва ощутив в бандитах точку сборки, совсем по-милицейски приговаривали гэбэшники. И ещё что-то такое вещали, едва ли не завораживающее. Потому собраться качки смоли лишь тогда, как у главного из них заверещал мобильник.
Все остановились, будто эмгэбэшники тоже ждали этого звонка.
— Да… Тут, это… Да. Это, Лысый, тут МГБ нарисовалось. Да нет, этого пришли… Кравченко. Да. Арестовывают. Да, передаю…
Он неловко протянул трубку главному из оперативников:
— Тут, это, хозяин хочет перетереть…
Тот взял трубку с некоторой показной брезгливостью — мол, путаются тут всякие под ногами.
— Слушаю… Да, задерживаем… По подозрению… Ну, это не ваше дело… Переговорить? Подходите. Но в нашем присутствии.
Левой рукой опер протянул трубку обратно, процедил медленно:
— Идёт ваш босс, — и резким, но с выкрутом ударом поддел бандита под дых. Или, вернее, как выхватил глазом Алексей, обозначил такой удар. Основной был понизу — где ребро рифлёной подошвы зимнего ботинка врезалось в голень качка. Ибо качок, как и следовало ожидать, мышцы живота напрячь на рефлексе успел. А вот голень убрать от удара, которому учат в основном в спецназе («Не бейте по яйцам — всё равно не попадёте, — внушал, бывало, инструктор по рукопашке. — Бейте в голень — боль та же, но попадание стопроцентно!»), — этого бандит уже не смог. И закономерно оказался выключен из дальнейших событий.
А те, как всегда в таких случаях, не замедлили.
— На месте стоять! — заорал один из гэбэшников, отпрыгивая назад и выхватывая пистолет. — Работает МГБ! Кто дёрнется, стреляю без предупреждения!
Ну, о тех двоих можно не волноваться, подумал Алексей, подскакивая к двери, через которую их сюда вжали гэбэшники. Приоткрыл — так и есть: его бойцы уже споро пеленают каждый своего противника. Все его разведчики были снабжены пластиковыми ремешками, которыми компьютерщики фиксируют провода, — Алексей специально просил друзей в Москве, чтобы приобрели и передали сюда с оказией. Сильно удобнее, чем наручники. Компактнее, по крайней мере.
— Давайте их сюда, — скомандовал он.
Одновременно выхватил глазом ещё две важные картины. На дальнем, основном выходе бандитов уже не было, а один из «парных» комендачей контролировал выход. Значит, бойцы ГБ бандюков уже повязали и утащили.
И Ирка. Она, вместе с приобнимающей её сотрудницей комендатуры дотопала уже до бойца в дверях. На помощь им спешила девушка из второй пары, а её спутник активно проявлял солидарность со Злым и Еланцем, держа зал и прикрывая их тыл. Правая рука явно была готова нырнуть за пазуху в любое мгновение, чтобы вынырнуть уже с пистолетом. Пока в этом, похоже, нужды не было. Лишь за ближними столиками народ напрягся, наблюдая за событиями, но сидел смирно, участия в чужой полемике принимать не собираясь. И это правильно.
Через пару секунд Юрка с Витькой споро поволокли своих оппонентов в коридор, где находился Алексей с гэбэшниками и, уже всё поняв, смирно лежали трое бандитов из первоначальной «группы захвата».
Оперативники, между тем, уже быстро распределяли роли:
— Слышь, капитан, ты со своими никуда не лезь. Нельзя вам. Но вы держите боевое прикрытие на случай чего. Мы — на захвате. Комендачи — охрана задержанных и тыловое прикрытие. Пошли в вип-зал!
Оставалось дождаться Лысого. Впрочем, Алексей сильно сомневался, что тот появится. Исполнить его при МГБшниках бандит никак не сможет, тем более — захватить. А светиться перед чекистами без особой нужды… Нет, это вряд ли. Даже при условии, что он не позвонит своему партнёру-резиденту и не нарвётся при этом на отеческое увещевание Томича.
Алексей был прав в своём прогнозе.
Первой реакцией Лысого при новости о том, что МГБ забралось в его берлогу, чтобы арестовать этого задолбавшего капитана, была ярость, смешанная со страхом. Ярость происходила от того, что уже фактически проглоченную добычу кто-то взялся вытащить из его пасти. Страх — что этими «кем-то» были уже серьёзно зарекомендовавшие себя МГБисты ЛНР.
Разумеется, не собирался он выпускать ни этого Кравченко, ни его бабу. Сразу после того как тот передавал бы его бойцов, капитана просто скрутили бы и отправляли на подвал, а затем туда, куда укажет Мирон. А он, Лысый, принимал бы вполне заслуженные бонусы.
Даже когда офицерик несколько подсбил этот план, неожиданно нарисовавшись в ресторане, — Лысый не мог не оценить предусмотрительность врага, установившего для обмена такое, общественное, место, — на своей территории переиначить всё ему было не очень сложно. Всего-то — перекрываются двери на выход, а якобы обмен планируется в коридоре между главным и вип-залом. Как только капитан оказывается в этой точке вместе со своей девкой, его вяжут. Просто и красиво! На всякий случай для контроля и блокировки возможных неожиданностей он отправил в зал ещё двоих своих бойцов, вполне обоснованно предположив, что ежели Кравченко пришёл в ресторан сам, то точно так же мог привести с собою и своих дружков. Но не семерых же! Так что Лысый был уверен, что семеро его парней подавят пару-тройку подстраховщиков, что пришли с капитаном.
Кстати, двоих сразу и вычислили: вид людей, явно отвыкших от гражданской одежды, и, главное, неприкрытые поиски места столика поблизости от основного фигуранта. Вояки, что с них взять! Шифроваться в обычных гражданских условиях не умеют.
К ним и подсели двое опытных боевиков Лысого.
Всё было в ажуре! И вот — эти долбанные гэбэшники! Не нашли другого места, где брать этого Кравченко!
Или?
А что за ним? Зачем он им нужен?
Ребята докладывали из города о каком-то шухере среди ЛНРовцев. Комендачи носятся взад-вперёд, у Машинститута, по слухам, тухес какой-то… Замешан ли в том этот капитан? Этого Лысый не знал. Но с комендатурой у него какая-то связь есть — хотя бы после замеса в больничке. То есть если двух бойцов с его подачи завели на подвал, то он, как минимум, дал показания на них. А те — к бабке не ходи! — рассказали, что в больничку их отправил он, Лысый. Зачем? А по душу капитана Кравченко. А это зачем? А вот этого Босому он не говорил…
