Разведчики - Чехов Виктор Григорьевич (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Ты не хочешь быть вместе? — тихо спросил Марк.
— Не сердись, дорогой, не могу я… — Зоя хотела подобрать самые убедительные доводы: — После войны не будем разлучаться всю жизнь… Люди сражаются, умирают, а я стану воевать под крылышком мужа?! — Зоя чувствовала — она не совсем права. Оттого, что рядом муж, не будет же она работать хуже…
В дверях показалась Саша Топпоева. Окинув Зою критическим взглядом, посоветовала:
— Обязательно одень орден, — и уже из другой комнаты попросила: — Посмотри, пожалуйста, стол, все ли на месте?
Зоя спрятала письмо в полевую сумку, поправила перед маленьким зеркальцем прическу. На комоде разостлана небольшая карта, верхний уголок ее закрывает продолговатая красная коробочка. Зоя осторожно вынула орден Красного Знамени. Всякий раз, когда она смотрела на этот орден, в ее памяти, словно освещенная прожектором, всплывала поляна, покрытая чистым, только что выпавшим снегом. Чернели на синевато-белом снегу воронки разрывов. В морозном воздухе колыхалась сизая пелена пороховых газов. Зоя в ушанке, ватных брюках и фуфайке подползла к раненым. Расчет станкового пулемета выбыл из строя. Один из пулеметчиков был убит, второй ранен в обе руки…
— Сестра, помоги!.. — услышала она слабый голос.
Пограничник, тяжело раненный в ногу, полз к пулемету. Зоя бросилась к нему… Вот они уже у пулемета. Только бы продержаться, пока перенесут раненых в безопасное место… Зоя вдруг почувствовала жгучую боль в животе.
Этот бой остался в памяти на всю жизнь…
Прикрепив орден, Зоя пошла к Саше.
На середине комнаты три небольших стола с незатейливым угощением сдвинуты в одну линию. Саша поправляла огромный букет из ярких осенних листьев, собранных сегодня утром Зоей.
Под окнами послышались громкие голоса, топот ног на крыльце и осторожный стук в дверь. Первыми вошли полковник Усаченко и военврач Базин, задержались, поджидая остальных. Марк, остановившись на пороге вместе с ними, обернулся и увидел Аветисова:
— Заходите, заходите. Давно ждем.
— Положим, вы сами только что пришли, — послышался голос Аравира Аркадьевича.
Прислонившись спиной к бревенчатой стенке коридора, Марк отдыхал. Все-таки он еще быстро утомлялся. Вместе с доктором, профессором Бухриным и Королевым вошел в комнату.
— Так вот какая жена у нашего старшего лейтенанта! — направился к Зое Усаченко. — Поздравляю!
За ним подошли и остальные. В искренних, дружеских рукопожатиях было столько теплоты, что Зоя быстро преодолела чувство неловкости.
Здороваясь с Топпоевой, Усаченко удивленно поднял брови:
— Не узнал бы вас, никогда бы не узнал. В этом платье вы совсем не похожи на грозную партизанку.
— Прошу к столу, — поспешила Саша пригласить гостей, чтобы скрыть свое смущение. — Сегодня я за хозяйку. Как хорошо, что все пришли вместе.
— А мы так и договорились, — усаживаясь, сказал Базин. — Только вот через полчаса увезет меня полковник. Еле вырвались к вам. — Он обвел глазами стол: — Ого, сколько здесь всего приготовлено! Молодец, хозяюшка!
— После победы как следует отпразднуем, — отозвалась Саша, подвигая Базину зеленую, разрисованную цветочками кружку. — Тогда будете судить о моих кулинарных способностях.
Приезд Усаченко очень обрадовал Марка. Это был дорогой гость из родного пограничного полка, принесший с собой бодрость и напряжение передовых позиций. Он как бы соединил его с боевыми товарищами. Завтра они выезжают в полк вместе. Это ничего, что у него еще плохо действуют ноги. Марк согласен на любую работу, только бы в своей пограничной части.
Доктор Аветисов подождал, пока все уселись, и тогда обратился к Зое:
— На Кавказе есть обычай выбирать начальника пира — тамаду. Выберемте, товарищи, тамадой полковника Базина.
Предложение Аветисова шумно поддержали.
— Принимаю! — поднялся Базин. — Наполните, друзья, бокалы! — он посмотрел на эмалированные кружки и улыбнулся. Потом посерьезнел. — Товарищи! Я хочу сказать еще несколько слав о том важном, что происходит здесь, в маленьком домике на Поморской. Это не просто свадьба — создается новая семья пограничников. И я хочу пожелать нашим новобрачным быть достойными Михаила Дмитриевича Перовского, отца Зои Михайловны. Безусловно, он одобрил бы выбор дочери. — Базин приподнял свою кружку. — Выпьем, товарищи, за храбрых советских девушек, не жалеющих ни сил, ни жизни для защиты Родины. Вчера приказом по войскам Зою Перовскую наградили медалью «За отвагу»!
Не зная, что отвечать, Зоя сидела, откинув голову, пунцовая от волнения. К ней потянулись руки с наполненными кружками. Друзья чокались, поздравляли, просили рассказать, за что наградили.
Отпив глоток вина, доктор Аветисов вдруг сморщился, замахал руками:
— Ой, какое горькое вино! — воскликнул он. — Какое горькое!
Все расхохотались.
— Горько! Горько! — крикнула Саша.
Наклонясь к Зое, Марк церемонно поцеловал ее в губы.
— Ну, от таких поцелуев слаще не станет, — засмеялся Базин.
В это время Виктор Андреевич, сидевший против Зои, подавшись вперед, взволнованно проговорил:
— Если бы был здесь мой Анатолий, — он пожелал бы вам большого счастья! Для меня вы больше, чем родная, — вы спасли жизнь моему сыну… Будьте счастливы так, как только может быть счастлив человек с чистой совестью! А у вас она кристальна…
Слова Виктора Андреевича всколыхнули прошлое. В первый год войны Зоя три месяца не получала от Марка писем. На запрос ей сообщили: лейтенант Марин пропал без вести. Она не верила в его гибель, ждала, просто не могла думать о нем, как о мертвом. И первую весточку о любимом человеке в то время она получила от радиста-пограничника Анатолия Королева, которого привезли в медсанбат в тяжелом состоянии…
Доктор Аветисов оборвал ее воспоминания:
— Я пью вино, — громко проговорил он, вставая, — за храбрых девушек, не боящихся замужества!
Все со смехом подняли бокалы.
— Конечно, и за храбрых парней, — проговорил Базин. — Но за эту пару и пить бы не стоило — сколько времени они ходили один возле другого, не решаясь на этот шаг.
Марк незаметно пожал под столом руку Зои. Ему сейчас было так хорошо в этой дружеской компании, словно он находился в родной семье. И когда Виктор Андреевич передал привет от сына и Шохина, Марку захотелось сказать о том, что его так волновало:
— Королев и Шохин настоящие боевые товарищи, — просто и негромко проговорил он. — Очень рад, что помнят обо мне. Да и можно ли забыть, как вместе сражались. Жалко, не знаю, куда им написать, а в нашу встречу верю твердо. — Голос его окреп. — Но я хочу поднять тост за тех, — он взглянул на профессора Бухрина и доктора Аветисова, — кто вернул меня к жизни. Трудно советскому воину, очень трудно оставаться вне армии, особенно в такое время, когда враг все еще угрожает Родине. Вначале я был в отчаянии, — голос его пресекся, он помолчал, сдерживаясь. — Я не представлял себя вне пограничной семьи и думал: зачем профессор Бухрин спас мне жизнь, раз я не смогу служить в пограничных войсках?! Но доктор Аветисов вселил в меня надежду, выходил меня. Надежда уже перешла в уверенность, что я опять смогу служить Родине как советский пограничник. Спасибо вам от меня и от тех, кто вместе со мной радуется моему выздоровлению.
— Ну, что вы? — замахал рукой Бухрин. — Каждый на моем месте сделал бы то же самое. Плохой бы я был хирург, если бы не сумел вытащить у вас этот осколок… Кстати, вам его отдали?
— Да, я храню его.
С улицы донесся резкий сигнал подъехавшей машины.
— Вот уже и за нами! — поднялся Усаченко. — Так, до завтра, товарищ старший лейтенант! Машина заедет… До свидания, Зоя Михайловна, жалко, что вы не ко мне в полк…
Выйдя от Мариных, Виктор Андреевич, незаметно для себя, прошел мимо здания госпиталя, по узким длинным мосткам спустился к реке. Ранняя осень уже позолотила березы, расцветила осины. Ветер рябил синеватую воду, над ней парили чайки, стремглав падая за добычей. Здесь, на повороте, река стремительно неслась к бурлившему невдалеке порогу. Туча косой тенью прошла по сверкающей ряби…
