Морские люди (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Горелкин знал историю создания столь желанного для мужской души атрибута наизусть, как другие, он кивнул и, почитая традиции, продолжил начатое товарищем повествование, рассказал, что для корытца использовали выпрошенный на ремзаводе лист нержавейки, да еще спросил, надо думать, для продолжения беседы:
— А скажите, кто догадался в предбаннике бак для холодной воды установить?
Добров внятно, все вели светскую беседу специально для новичка-особиста, ответил:
— О, это ты, чтобы залезать туда. Да тот, кто из Анапы войлочные колпаки привез.
Старпом подхватил:
— Получилось помене бассейна, но поболе тазика. Для нас в самый раз. Присел, как нырнул. Выпрямился, вот и вынырнул. Банные шляпы я увидел на пляже возле Северного рынка, вспомнил про корабль, купил. И заставил держать их здесь, видели в предбаннике колышки? Думаете, зачем? Чтобы, когда вспотеешь, да лицо колпаком вытираешь, запах ощущать банный. А в свою компанию принимаем только с индивидуальным колпаком. Вот как акустика. А ну, покажитесь.
Клим помахал изделием адыгов с вышитым красными нитками своим именем. Это был подарок к прошлогоднему дню рождения. Иголкой орудовала Ольга, тоже приятно вспомнить вдалеке-то от дома. Черкашин вышел в предбанник, вернулся с белой из тонкой шерсти свалянной шляпой:
— Держите. Это, товарищ старший лейтенант вам. От команды.
— Спасибо Виктор Степанович, спасибо друзья. Меня Олегом зовут.
Праздник прощания с родными холодами удался. Каждый с особым чувством попробовал колкость хвойной пихты, прочувствовал шелковистость листьев березки, испытал терпкость дуба. Не экзотики ради, а теперь уже, так сказать, выработки привычки для, изведали редкостное благоухание веников из тропического дерева эвкалипта с вечнозелеными узкими длинными листьями. Военных моряков изредка одаривали ими приятели с гражданского пароходства.
Напарились. Сидели, отдыхали. Петрусенко шлепнул Клима по мокрой спине:
— Что, зам способен устроить такой праздник? Ляпаешь, не подумав. У, бродяга!
Даже море дышало спокойно, ветер тоже вел себя вполне адекватно. Ни качки, ни шлепков волн о борта. После отдыха чинно проследовали в залитую электрическим светом кают-компанию. Олег принес пачку настоящего индийского чаю с тремя слонами и восточной письменной вязью. Он сидел в дареном головном уборе, предварительно испросив разрешения походить в нем:
— Привыкнуть надо. Я колышек завтра выстрогаю.
Старпом нажал кнопку вызова вестового, попросил принести кипятку. Скоро появился матрос в белой куртке, с заспанным выражением лица.
— Что, товарищ матрос, никак задремали? Разотрите боевые рубцы на щеке.
Тот машинально дернул рукой, наклонил чайник и облил льняную скатерть.
— Фу, какой неуклюжий, еще немного и ошпарили бы. Принесите посуду, только поаккуратней действуйте. Кстати, как фамилия, что-то я вас раньше не видел.
— Матрос Киселев. Я недавно на корабле.
— И как, нравится?
— Я в ДОСААФе обучался на легководолаза. Не думал, что в официанты направят.
— Спокойней, здесь тоже служба. Морская. А, значит, почетная. Какой вы официант, вы вестовой. Может, не так?
Киселев пожал плечами, мол, вам видней.
Новый день родил свои заботы. Личный состав помылся, вывесил в специально отведенном месте то, что систематически нуждается в стирке. Большинство свободных от вахт вылезли на свежий воздух и, пуская при разговоре пар изо ртов начали бесконечный треп на вечные темы о том, о сем. Матрос Зверев, веселый, неунывающий Зверев вел диалог со слушателями из разных боевых частей. Ему было приятно, он курил стреляную сигарету. Еще одну, добытую еще до помывки Витька сунул в нагрудный карман.
Сначала он поведал братцам о том, что никогда не следует пользоваться услугами вьетнамских забегаловок. Этот народ как китайцы, всеядные. Кошку не кошку, а змею приготовят тебе запросто. Сами, может это не едят, но, например, обжаренных на сковородке кузнечиков щелкают, как мы семечки. Вот сидят себе за столом, на середине полное блюдо, перед каждым тарелочка, чтобы, значит, шелуху сплевывать.
— Я бы попробовал, — сказал один из слушателей. — В России в средние века угодники из монахов и отшельники акридами питались. Это и есть кузнечики.
Другой поддержал:
— Во многих странах саранчу и сейчас едят. Да еще хвалят.
— Сами вы… акриды. Сказано, нечисть всякую жрать способны.
Во-вторых, он сам слышал, что вьетнамцы вояки еще те. Якобы кто-то из ребят постарше служил в тех местах и решили они подшутить над вьетнамским солдатом на КПП. Поспорили на часы, что не сделает он разборку-сборку автомата быстрей «лиенсо». Наш быстренько разобрал автомат, разложил части на скамейке и с завязанными глазами собрал его. Вот пришел черед вьетнамца. Пока ковырялся с повязкой, кто-то из наших спрятал газовую камору. Собирал-собирал, собирал-собирал бедолага свое оружие, не получается. Тогда он сгреб все в куртку, зашел на КПП, вышел оттуда с новеньким АК-47, посмотрел по сторонам и, как ни в чем не бывало, стал прогуливаться вдоль ворот.
— Часы отдал?
— Ага, сейчас их Зверь носит.
Витька пропустил мимо ушей явную подначку, протянул руку остряку:
— А вот спорим, у них у каждого электронные часы. Южно-вьетнамская штамповка, но ходят очень точно. Дату показывают, дни недели, даже месяц, год и вдобавок калькулятор есть. Хочешь, умножай, вычитай, прибавляй, или дели. Понятное дело, вмонтирован будильник. Музыкальный. Всякие есть. Ты, например, спишь, а он тебе утром женским голоском: «Кофе, чаю?» Говорят, всего копейки стоят.
— Не копейки у них, а донги. Только где их взять.
Кто-то крикнул:
— Смотрите, японские рыбаки!
На горизонте четко вырисовались несколько прянично-красивых шхун с высокой кормой, прямоугольным парусом над ней. Зверев подтолкнул сидящего рядом тезку, матроса Жукова, обращая его внимание на суденышки: «Гля, какие парусники».
— Парусники? Нет, это в помощь двигателям, чтобы меньше горючего расходовать. У них ни полезных ископаемых, ни сырья, ничего нет своего, все покупное.
— Ага. И рыбу у нас воруют. Что они здесь делают? Дать бы по рукам.
— Нельзя, здесь свободные воды.
Витька с уважением посмотрел на нового своего товарища. Вот человек, еще до службы трудился на рыбфлоте, в моря ходил, все знает.
— Сейчас увидят нас, сообщат своим по радио. Когда выйдем с пролива, прилетит их четырехмоторный разведчик «Орион». Слушай, три двигателя работают, один застопорен. А там, поближе к Японии встретит корабль самообороны. Маленькие, им по результатам Отечественной войны запрещено иметь большие корабли, вообще военно-морской флот. Вот, пока не пройдем вдоль Японии, так и будет шлепать недалеко от нас, по левому борту сзади. Отчаянные, ходят в любую погоду.
— Скажи, Витек, тебе в военкомате не предлагали поступать в военно-морское училище? Ты все так хорошо знаешь, как будто офицер готовый.
Жуков махнул рукой. Какое училище, они вообще сунули его, матроса, в сухопутные войска. Из-за них должен был полгода готовиться в учебке Дальневосточного военного округа стать механиком-водителем танка. Не хотел, а учился. Подавал рапорты по команде, обращался с письмами к командующим округом и Тихоокеанским флотом. Никакого ответа. Командир учебной части посоветовал написать самому Министру Обороны СССР. Он взял и накатал Маршалу Устинову Дмитрию Федоровичу обо всем. Командир заверил печатью. Отправили и почувствовал себя вчерашний рыбачок так, будто вляпался в историю. Кто он и кто Устинов…
— Погоди, — сказал один из слушателей. — Я еще на гражданке был, читал про этот случай в газете. Так это был ты? Врешь! А может, это правда ты, фамилию не запомнил. Да потом я подумал, что на деле такого не может быть. Агитка, подумал, такой журналистский прием для поднятия духа патриотизма. Вот, мол, как верен человек мечте. Там еще писали, что министр обороны лично приказал перевести солдата на флот, но службу якобы начали считать с нуля. Газетчик возмущался, по логике солдаты на год меньше горбатятся, а этот, про кого писали, уже оттрубил полгода.
