Асы шпионажа - Даллес Аллен (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
«Банк Ллойда Центральное правление Лондон, Е.С.З 14 апреля 1943 года
Доверительно! Майору Мартину Армейский и морской клуб Палл-Молл Лондон, Ю-3, 1
Глубокоуважаемый господин Мартин!
Мне доложили, что ваш личный счет в нашем банке, несмотря на неоднократные напоминания, все еще превышает в своей расходной части доходное конто на 79 фунтов стерлингов и 19 шиллингов. В связи с этим должен сообщить вам, что в случае непогашения долга с 4 процентами пени в ближайшее же время мы будем вынуждены принять необходимые меры по защите своих интересов.
Преданный вам
Уайтли Джонс,
заместитель директора
(подпись)».
Письмо было послано по почте, но управляющий клубом написал на конверте: «Здесь такой не числится. По-видимому, речь идет о морском и военном клубе на Пикадилли, 94».
Мы посчитали, что это обстоятельство еще более подчеркивает подлинность письма, и решили так и оставить его в указанном конверте.
Связавшись с морским и военным клубом, мы получили оттуда счет за проживание там майора Мартина с 18-го по 23 апреля. Счет был датирован 24 апреля, что должно было послужить доказательством пребывания майора в тот день в Лондоне.
Кроме того, мы организовали еще и счет за приобретение им кольца для помолвки, который был выписан в ювелирном магазине Филиппса, хорошо известном в Германии. Его датировали 19 апреля.
При получении этих и других документов и бумаг возникали определенные трудности, так как мы не могли, естественно, рассказывать, для каких целей они нам понадобились. Я был уверен, что, если бы мы просто попросили сделать то-то и то-то без объяснения причин или даже сославшись на секретность этого дела, пошли бы нежелательные предположения и догадки. Поэтому следовало придумать убедительную причину, которая не вызвала бы кривотолков.
В качестве легенды мы сослались на некоего человека, который якобы проявлял повышенный интерес к офицерам, испытывавшим некоторые временные финансовые трудности. Незаметно подсунув ему эти сведения, мы хотели понаблюдать за его дальнейшими действиями. Легенда сработала неплохо: мы не только беспрепятственно получили необходимые документы, но и обошлись без пересудов.
Теперь надо было достать подходящий фотоснимок Пам, невесты майора Мартина. Мы попросили нескольких самых красивых девушек различных отделов предоставить в наше распоряжение свои фотокарточки, среди которых будут положены для опознания два фотопортрета подозрительных лиц – в ходе будто бы намечавшегося дознания. «Свидетель» происшествия должен будет опознать ту личность, которую он заметил. В результате у нас оказалась целая коллекция отличных фотоснимков. Отобрав подходящий, мы возвратили все остальные их владелицам. Изображенная на фото девушка работала в министерстве сухопутных войск и имела допуск к секретным материалам. Поэтому мы сказали ей, что ее фотокарточка необходима для представления в качестве фиктивной невесты одного человека, задействованного в некой операции. Она без долгих раздумий дала свое согласие.
Никто из нас не смог бы написать любовное письмо, да еще от девушки. Требовался подходящий «автор». И мы попросили одну из девушек нашего управления найти кого-либо из своих подруг. Она выполнила нашу просьбу, но не назвала имени женщины, написавшей два великолепных письма, которые майор Мартин взял с собой в дальнюю дорогу. Я настоял на том, чтобы первое письмо было написано на почтовой бумаге моего шурина с типично английским адресом, который должен был произвести на немцев соответствующее впечатление. Вот оно:
«Менор-Хаус
Огборн-Санкт– Георг
Марльборо, Уайтшир.
Телефон: Огборн-Санкт-Теорг 242
Воскресенье, 18
Любимый, считаю, что провожать таких людей, как ты, на перроне вокзала довольно прискорбное удовольствие. Ведь отходящий поезд может внести в нашу жизнь нечто неожиданное, и ты будешь пытаться всеми силами, но, к сожалению, бесполезно, исправить положение. При этом не поможет даже то, что еще пять недель тому назад приносило столько радости. Прекрасный золотой день, который мы провели вместе!.. Я знаю, что уже все сказано, но тем не менее: если бы время остановилось хотя бы на минуту! Но это нереально. И я говорю себе: «Держись, Пам, и не будь маленькой глупой идиоткой».
После получения твоего письма мне стало значительно легче. Но у меня вызывает страх – не сумасбродство ли это? – ведь сказанное тобою обо мне я считаю преувеличением, и ты это скоро заметишь.
Эти выходные дни я провела здесь, в таком чудесном уголке, вместе с маменькой и Джейн. Они относятся ко мне с полным пониманием, но мне без тебя скучно и грустно, что не выразишь словами. Мечтаю, чтобы скорее наступил понедельник, и я смогу возвратиться к своему точильному камню. Ну не идиотизм ли это!
Билл, любимый, дай мне немедленно знать, прояснился ли твой вопрос и можем ли мы строить какие-нибудь планы. Пожалуйста!!! Не разрешай им вот так просто послать тебя к черту на кулички – так, как они это обычно делают, ныне тем более, когда мы нашли друг друга! Думаю, что я того не вынесу.
Любящая тебя
Пам».
Следующее письмо было написано на обычном листке бумаги, которую используют в учреждениях. Конец его был скомкан. Видимо, к себе возвратился «кровавый пес» – ее шеф, и она поспешила закончить свою послание:
«Среда, 21 апреля
«Кровавый пес» покинул свою конуру на полчаса, так что я смогу использовать то время, чтобы нацарапать тебе пару слов. Твое письмо пришло сегодня утром, как раз тогда, когда я убегала на работу, и, как всегда, с большим опозданием. Твои письма столь чудесны! Но что означают твои намеки о том, что тебя ожидает? Они все же хотят тебя куда-то послать… Конечно, я не скажу никому ни слова о том, что ты мне рассказываешь, – я такого себе никогда не позволяю, – но ведь поездка-то не за пределы страны? Я этого не хочу, просто не хочу, так им и скажи! Дорогой мой, зачем мы познакомились в самый разгар войны – глупее этого люди сделать ничего не могут… Если бы не эта война, то мы, пожалуй, уже поженились бы и бегали сейчас по магазинам в поисках занавесок и тому подобного. И мне не приходилось бы торчать в этой конторе и печатать целыми днями идиотские бумаги. Я знаю абсолютно точно, что бесполезная работа, которую я здесь выполняю, ни на минуту не укорачивает войну…
Дорогой Билл, я так восхищаюсь своим кольцом – оно просто великолепно!.. Ты знаешь, как я люблю бриллианты – просто не могу не смотреть на него снова и снова.
Сегодня вечером я собираюсь пойти на довольно одиозные танцульки вместе с Джокой и Хазелью. Они пригласили и своего знакомого – ты же знаешь, какие у них друзья. У парня – маленькое адамово яблоко и выбритая до блеска лысая голова. Я – неблагодарная скотина. Разве не так? Скажи мне, пожалуйста, об этом!
Дорогой мой, а ведь следующее воскресенье и понедельник у меня свободны. Это из-за Пасхи. Я конечно же поеду домой. Если только сможешь, приезжай. Но если ты не сможешь выбраться из Лондона, то я удеру из дома, и мы вместе проведем чудесный вечер… Между прочим, тетя Марианна сказала, чтобы я пригласила тебя к ней на ужин, когда в следующий раз буду в ее краях. Думаю, однако, что торопиться с этим пока не будем?
Идет «кровавый пес». Самые наилучшие пожелания и поцелуй
от твоей
Пам».
Мы посчитали, что письма эти просто идеальны и как нельзя лучше подходят для наших целей.
Но прежде чем доверить их майору Мартину, мы приняли кое-какие меры предосторожности. Бумаги я поносил несколько дней в своих карманах, чтобы придать им надлежащий вид. Что же касается любовных писем, то одно из них, как я уже упоминал, было написано на простой бумаге. Их, видимо, перечитывали по многу раз, и они не могли быть в безупречном состоянии. Их нельзя было комкать и снова разглаживать, как кое-кто предлагал, да и майор вряд ли стал бы их небрежно мять. И я стал проделывать то, что, скорее всего, делал бы он: раскрывал и снова клал письма в конверты. Более того, я осторожно тер их о свою одежду, чтобы придать им зачитанный вид…
