Акт возмездия - Михайлов Максим (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
– Да, что есть, то есть… – вяло согласился, наконец, и Мещеряков. – Действительно, предоставлен самому себе, делаю, что хочу… Только знаешь, и свобода иногда напрягает…
– Э, друг, – предостерегающе покачал пальцем Железяка. – Ты эти мысли брось! Говорю тебе, как уже на этом деле обжегшийся! Дороже душевный покой, а бабы, как известно, последнее дело!
– Ну что? Третий?
– Да, третий, – Железяка посерьезнел лицом и набулькал стопки до самого верха, испытующе поглядывая на собутыльника, не забыл ли положенный ритуал.
Не забыл, как оказалось. Даже не пытаясь ничего говорить, Мещеряков молча поднял свою стопку, стараясь не расплескать ни капли.
– Встанем, – прозвучало больше командой, чем вопросом.
Железяка согласно кивнул, поднимаясь. Третий тост всегда пьется стоя и молча. Пьется в память о погибших, о друзьях и однополчанах не вернувшихся домой из горячих командировок, получивших пулю, или нож уже здесь дома, просто не сошедшихся с мирной жизнью, ушедших, не приняв ее условностей и законов. Пьют одновременно за всех… И, при этом, все же каждый за своих, за тех, кто был лично ему ближе и роднее. Потому не говорят ничего и не чокаются, поминая своих мертвецов… Тех, кто встретит, за порогом вечности, когда придет и тебе пора уходить из этого мира…
Выпив, помолчали, медля с закусыванием, затем почти одновременно опустились назад, в мягкие кресла, задумчивые, напряженные… Слишком много обычно этот тост будит в памяти, такого, о чем в повседневной жизни стараешься не думать, не вспоминать…
– Ты все так же, по командировкам? – прервал затянувшееся молчание Илья.
– Да нет, – рассеяно отозвался Железяка, зачем-то вертя в пальцах узкую хрустальную стопку. – Я сейчас к экстремистам перевелся… Там как-то потише, поспокойнее…
Скрывать свою служебную принадлежность особого смысла он не видел. Слишком легко это проверялось при желании, а маленькая ложь, как известно, рождает большое недоверие. Так что в этом вопросе лучше сразу выложить карты на стол, к тому же был шанс, что объект, наоборот заинтересуется возможностью налаживания близкого неформального контакта с "экстремистом". Мало ли для каких целей, может пригодиться?
– Да ты что? А я думал, экстремизм сейчас как раз главная тема… На острие удара так сказать. Вон по телеку только об этом и слышно, – явно искусственно удивился Илья, и Железяка тут же отметил про себя, заботливо уложил в нужный уголок памяти это натянутое актерствование.
– Скажешь тоже, на острие удара… – безобидно так, отмахнулся, вроде бы о чем-то вовсе не существенном говоря. – Где они те, экстремисты? Сам-то хоть раз видел?
Мещеряков тут же отрицательно мотнул головой, слишком поспешно мотнул, даже не задумавшись над сутью заданного вопроса. И этот инстинктивный жест отрицания, тоже лег на воображаемую полочку, добавив маленькую гирьку к одной из чашечек, качающихся сейчас в голове Железяки весов.
– Вот то-то… Кто-то наверху панику поднял, а наши деятели на местах и рады стараться… Хотя отдел спокойный, тарифная сетка не плохая, выслуга идет… Что еще надо?
– Хороший дом, хорошая жена, что еще надо чтобы спокойно встретить старость? – несколько натянуто пошутил Илья, словами Абдуллы из незабвенного "Белого солнца пустыни".
– Дом есть, старость еще далеко, а насчет жены, так она и на хрен не нужна. Ту, что есть, не знаю, куда девать, – досадливо крякнул Железяка. – Может убить ее, а? Нет знакомых киллеров?
И вновь слишком торопливый отрицательный жест, и лишь потом дежурная улыбка на губах. Ох, темнишь ты, брат, темнишь… Железяка отработанным жестом наполнил свою стопку, потянулся к рюмке Мещерякова. Нельзя выходить из образа, все же мы специально пришедший нажраться без помех алкоголик, а не болтун-собеседник, так что надо соответствовать…
– Мне половинку, – торопливо подсказал Мещеряков.
– Обижаешь!
Железяка не обращая внимания на протесты набулькал посуду "с горкой".
– На полумеры идти не приучены! Давай за нас и за спецназ!
– Ну, давай… – со вздохом предельного долготерпения согласился Илья.
Железяка лихо одним махом опрокинул в себя водку. Он не боялся, точно знал, какую именно дозу может себе позволить его тренированный организм, до того, как употребленный алкоголь начнет оказывать влияние на работу мозга. Доза была достаточно значительна, и превышать ее оперативник ни в коем случае не планировал. Краем глаза он зафиксировал, что Мещеряков рюмку едва пригубил, и уже хотел было выказать по этому поводу свое возмущение, как во входной двери с явственным лязгом провернулся ключ. Ага, вот и гости пожаловали. Хотя, судя по наличию собственного ключа, не такие уж и гости, практически равноправные хозяева. Он украдкой бросил взгляд на сидящего напротив Мещерякова. Лицо того оставалось спокойным и расслабленным не дрогнуло ни одним мускулом, ничего неожиданного выходит, значит ждал, заранее знал, что придут. Ну-ну…
В комнату не вошел, а практически ворвался молодой паренек лет шестнадцати, еще с порога попытался начать что-то рассказывать, но увидев незнакомого человека за столом, как-то разом осекся, замолк, смущенно улыбаясь.
Железяка тоже улыбнулся, широко, доброжелательно, изо всех сил демонстрируя полное свое расположение. Одновременно он постарался внимательно рассмотреть паренька, гадая, кто же он такой: родственник, "тимуровец" из социальной службы, выделенный в помощь инвалиду, может, чем черт не шутит, гомосексуальный партнер… Отчего-то нежданный визитер казался смутно знакомым, где-то они уже определенно встречались… Но вот где именно вспомнить никак не получалось и это изрядно напрягало… Среднего роста, тонкокостный и худощавый, лицо ярко выраженного славянского типа, глаза серые, нос прямой, подбородок резко очерченный, волевой, волосы светлые, коротко стриженные… кто же это? Откуда внутри беспокойное зудящее чувство узнавания?
– Познакомься, – Мещеряков кивнул в сторону вошедшего. – Это Андрей, мой ученик.
Юноша слегка поклонился, воспитанно не став тянуть старшему по возрасту ладонь для рукопожатия.
– А это мой бывший сослуживец, Вадим Сергеевич…
От внимательно наблюдавшего за Андреем Железяки не укрылась легкая тень настороженности, при слове "сослуживец" скользнувшая по лицу юноши. Эге, а парень-то в курсе, в каком ведомстве раньше служил его учитель. Больше того, ведомство это у него особых симпатий не вызывает. Это, конечно, не удивительно, не много найдется людей, которых охватил бы восторг окажись они лицом к лицу с ФСБшником, но уж так явно проявлять свою озабоченность среднестатистический россиянин все же не стал бы. Выходит этот Андрей вовсе не среднестатистический… Что ж, слепой сказал: "Посмотрим…"
– Можно просто Вадим, не люблю излишнего официоза…
Железяка первым протянул руку для пожатия, и молодому человеку ничего не осталось, как подать в ответ свою. Пальцы парня оказались не по возрасту цепкими и сильными, хотя Желеязка и отметил в них некоторую нервную дрожь.
– Не знал, что ты занялся репетиторством… – теперь оперативник обращался уже к расслабленно откинувшемуся в кресле Мещерякову.
– Да нет, – усмехнулся тот. – Какое репетиторство? Не в том смысле ученик, что я учу его чему-то особенному. Это школьник из класса, где я веду уроки. Просто у парня проблемы с родителями, вот и пришлось временно приютить. Не на улице же ему жить.
– Однако… – Железяка испытующе глянул в глаза Мещерякову. – Раньше за тобой подобной страсти к благотворительности не наблюдалось… Или есть какие-то особые причины?
Всей кожей Железяка ощутил, как вздрогнул и еще больше напрягся замерший рядом Андрей. Отфиксировал краем глаза, как залилось краской его бледное лицо, как выступил на щеках неровными пятнами лихорадочный румянец. Ага, малыш, зацепило?! Хрен его знает, чего он там себе напридумывал, но намек на какие-то особые отношения между ним и Мещеряковым явно попал в цель. Ну, давай, ляпни что-нибудь, у тебя же язык, наверное, аж чешется оправдаться! А я послушаю, что ты скажешь, может и прояснится что-нибудь!
