Дорогой отцов (Роман) - Лобачев Михаил Викторович (читать полную версию книги TXT) 📗
Петька осторожно поднял щеколду. В хате скрипнула дверь.
— Кто тут? — спросила хозяйка.
— Пустите, тетушка Степанида, — тихо проговорил Петька.
Хозяйка промолчала. Она, кажется, никогда не слышала такого голоса.
— Я от вашей племянницы, от Тони.
Степанида открыла задвижку, впустила Петьку в хату.
— Огня не зажигай, тетушка. Большой тебе привет от Тони.
— Как она… Все у нее по-хорошему?
— У Тони? — восхищенно заговорил Петька. — У нее, тетушка, не может быть плохо. Она в нашем деле самая лучшая. — Глубоко вздохнул. — Тетушка, водицы не дашь испить? — С жадностью выпил кружку солоноватой воды. — Спать не хочу, не время. Что ж, тетушка Степанида, к делу, что ли, приступим?
— К какому делу? — встревожилась Степанида. — У меня все дела поделаны. Мне не до ваших дел.
— Не бойся, тетушка. Ничего худого я тебе не сделаю.
— Ты хоть бы сказал, кто ты?
— Скажу, тетушка. Отец у меня — красногвардеец, убит в гражданскую, а я — партизан, разведчик. Зовут меня Петькой. Знаком с твоим дедом. Был у него вместе с Тоней.
— Так это про тебя мой дед говорил? Молодой, говорит, разбитной такой, красивый парень с кудряшками.
— Так и сказал? — спросил Петька, потрогав свои мягкие кудри.
— Так и сказал. Какое у тебя до меня дело?
— Со старостой, с Сидором Петровичем, хочу познакомиться.
— Что ты, что ты? — испугалась Степанида. — Не связывайся ты с ним, с паскудой. Иди в землянку и там переспи.
— Ладно, послушаюсь тебя. Сосну часок-другой, а ты, тетушка Степанида, пораньше сходи к старосте. Вызови его по секрету в сенцы или во двор и шепотком скажи, что, мол, парень ко мне незнакомый заявился. Сказывай, а сама почаще оглядывайся по сторонам, делай вид, что сильно секретничаешь. В каждом, мол, кармане у парня водка. Интересуется, мол, сколько при станции немцев и какое при них имеется оружие.
— Господи, доведешь ты меня до петли.
— Дослушай, тетушка, а потом скажешь свое. Дознается, мол, какая охрана на станции. Сейчас, мол, он дрыхнет в землянке. Я, мол, дверку-то на цепку заложила.
— Господи, что ты надумал?
— Дослушай, тетушка, а потом возражай. Вот, мол, Сидор Петрович, какая для тебя удача. Партизан-то, мол, сам в капкан попался. Без приманки. Бери, мол, его голыми руками. Ты, мол, Сидор Петрович, обо мне скажи доброе слово коменданту. Пойдем, мол, скорее, а то как бы не проснулся. Парень, мол, махонький, хиленький. Я, мол, одна и то с ним справлюсь, а сейчас, мол, он мертвецки пьяный.
— Не пойду, не пойду. Зачем это тебе?
— Потом все объясню, тетушка. Это я не сам, а по заданию. Понимаешь?
— А вдруг он с комендантом придет?
— Ни за что. Он, подлец, выслужиться захочет перед фашистами.
— Господи, время-то какое пришло, — жаловалась Степанида.
— Подумай, тетушка, и скажи. Если боишься, я сам пойду к старосте на дом.
— Что ты, упаси тебя бог.
— Теперь покажи мне землянку.
Зашли в землянку.
— Хорошо. — Ему понравилась землянка. — Когда, тетушка, пойдешь к старосте, разбуди меня. Старосту веди прямо в землянку.
Степанида, пересилив страх, все-таки пошла к старосте. Петька заверил ее, что никакого худа ей не будет. Напротив, дело он повернет так, что староста станет ей защитой. Получилось так, как и предполагал Петька: староста охотно согласился накрыть партизана самолично. К землянке подошли тихо.
— Спит, — прошептала Степанида. — Заходи, Сидор Петрович.
Петька лежал на кровати и притворно похрапывал. Засветили лампу. Глянув на парня, староста понял, что Степанида обманула его. Он кинулся к двери, но Петька, как кошка, соскочил с кровати и схватил его за горло. Староста захрипел. Петька бросил старосту на пол. Староста немного пришел в себя, заохал, застонал.
— Замолчи, старый пес, — цыкнул Петька. — Только крикни, удавлю. Тетушка Степанида, уходите.
В землянке остались вдвоем. Петька зачерпнул кружку воды из ведра и залпом выпил ее.
— Хочешь, Сидор Петрович?
— За что ты меня? Что я тебе?
— Сейчас поговорим. — Петька вынул из кармана немецкий пистолет. — Видал? Сядь на табуретку. — Староста еле поднялся. — Эх, ты, Иуда!
Петька наставил пистолет на перепуганного старика. Староста закрыл лицо руками. Петька прислонил холодное дульце к морщинистой руке. Староста, замирая от страха, со стоном повалился на пол. Петька вынул пачку «Беломора», чиркнул спичкой.
— Курить хочешь, Сидор Петрович?
— Зачем, казнишь? — стонал и охал староста. — Ты лучше пристрели меня.
Петька хихикнул.
— Ишь, чего захотел, старый пес. Очень легкой смерти хочешь. На тебя, на старую собаку, пули жалко. Я тебя не пристрелю, а повешу. — Староста, не шелохнувшись, лежал вниз лицом.
— Вставай, Сидор Петрович.
Староста не отзывался.
— Не встанешь — пулей подниму. Чего искал, того и добился.
— Не по своей воле, — загнусавил староста. — Пригрозили. Розгами секли.
— Не бреши, старый черт. — Вскочил с кровати. — А ну скинь портки. Поглядим, где тебя пороли.
— Уж прошло. Зажило.
— Не тяни время, старик. Ты у меня не один.
— Прости, дьявол попутал.
— Не уполномочен миловать предателей. Вставай!
— О-о-о, — заскулил старик. — Царица небесная, ты видишь, я не виновен ни перед тобой, ни перед людьми.
Петька схватил под мышки старосту, сухонького, костистого. Руки и ноги у старика висели, как плети.
Вбежала Степанида.
— Петенька, не надо. Погоди, милый, — дрожа всем телом, зашептала хозяйка. — Не надо, Петенька.
— Не надо, говоришь? — Снял петлю и бросил старосту на кровать. Отдышался. Подошел к ведру и, наклонив его на себя, стал пить крупными глотками солоноватую воду. — Сидор Петрович, пить хочешь?
— Измучил, истерзал ты меня.
— Слушай, не буду вешать. Молись за Степаниду. Она — твоя спасительница. Советской власти изменил, думал, конец ей, а она вот нашла тебя. От нее никуда не спрячешься. Вот тебе авторучка и бумага. Садись и пиши. А что писать, скажу.
Староста, охая и вздыхая, взял ручку.
— Вешать не буду. Это успеется. А быть может, выпрошу тебе помилование. Садись на пол, а бумагу клади на табуретку. — Петька направил луч фонарика. — Так видно? Пиши. Я, Сидор Петрович Кучеренко… Написал? Нахожусь на службе у немцев по заданию партизан… Написал? По заданию партизан, коим передаю военные сведения через партизана Петра Демина… Через партизана Демина. Написал? Сего числа. Подожди писать. Послушай, что спрошу: новая дивизия под Сталинград прошла?
— Прошла, — без запинки ответил староста. — Две ночи, вчера и позавчера, на машинах везли.
— Откуда дивизия?
— С какого-то фронта сняли. Шлюха тут одна с комендантом валандается. По-немецки балакает. Ну, и проговорилась. У меня она, шлюха-то, квартирует.
— А танки шли?
— Шли.
— Сколько?
— Не считал… Но много.
— Хорошо. Пиши. Сего числа я передал Петру Демину… передал сведения… Написал? О прибытии в Сталинград новой гитлеровской дивизии… Новой дивизии… Чьи танки? Чьих заводов?
— Не знаю. Шлюха балакала, что танки чешские.
— Ладно, так и пиши: танки с чешских заводов. Написал? Расписывайся… Так. Отлично. Поставь число, месяц и год. Так! Отлично. Давай сюда бумагу. — Петька сложил вчетверо лист бумаги и положил его во внутренний карман пиджака. — Ну, вот что, Сидор Петрович, давай работать по-честному. Задание такое: все за немцами наблюдай и записывай. Какая часть прошла, когда, куда. Сколько прошло танков, каких, куда. Вот так, Сидор Петрович. Постараешься— от смерти спасу. Будешь вилять — настигну. Никуда не уйдешь и не спрячешься. Все будешь передавать через тетку Степаниду. Под каждой бумагой должна стоять твоя подпись. Слышишь, Сидор Петрович? Сведения должны быть точные, проверенные. Понимаешь? За комендантом все примечай. А теперь ложись спать. Разбужу через два часа.
Петька вышел из землянки, направился в хату к Степаниде.
— Хочу к деду твоему идти, — сказал он ей.
