Командиры мужают в боях - Исаков Иван Степанович (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— А люди твои где?
— Лежат вдоль берега. Окопались. Здесь это легко: песок.
— Сейчас подойдут остальные лодки. Высадится батальон — и в атаку. Думаю, атаковать будем одновременно.
— Правильно! — поддержал меня Подкопай и предложил: — Моя рота может быть направляющей, мы здесь уже хорошо ориентируемся.
Теперь на острове находился весь 39-й гвардейский стрелковый полк, за исключением подразделений, которые обеспечивали форсирование. Со мной переправились радист с радиостанцией и два телефониста, они разматывали катушки кабеля еще в лодке, прямо на воде, и сразу обеспечили нам телефонную связь с командиром полка. Подполковник Харитонов утвердил наше решение и, заканчивая разговор, добавил, что артиллерия подготовила огонь и ждет от нас сигнала.
Противник либо проморгал нашу переправу, либо вообще не предполагал, что мы будем форсировать Днепр на этом участке. Так или иначе, переправе он не помешал.
Батальоны молча поднялись в атаку. Когда поравнялись с ротой автоматчиков, те громко закричали «ура». Их поддержали остальные, и все дружно устремились вперед. Заговорили неприятельские пулеметы и минометы. Однако мины рвались где-то позади. Мы продвинулись в глубь острова. Внезапно все вокруг озарилось яркими вспышками, и мы увидели, что несколько наших бойцов, объятые пламенем, катались по песку, а двое — живые факелы! — бежали к речке. Оказывается, фашисты посадили на берегу огнеметчиков. Нам понадобилось всего несколько минут, чтобы полностью уничтожить это подразделение. Уцелел лишь один гитлеровец, схваченный автоматчиками.
Пленного подвели ко мне. В этот момент телефонист со словами: «Вас вызывает комдив» — передал мне трубку.
— Товарищ Блинов! Докладывает Иванов, — сказал я (такие были у нас условные фамилии).
— «Языка» немедленно доставить ко мне на левый берег, грузите на любую лодку, — раздался в трубке баритон генерала Бакланова.
— Есть! — И, возвращая трубку, спросил связиста: — Откуда генерал узнал, что мы захватили фрица?
— Я сообщил…
— А кто тебя просил?
Солдат промолчал.
Гитлеровца повели к лодке.
Сопротивление противника усилилось. Открыла огонь его артиллерия. Наши орудия тоже не умолкали. Они били и по вражеским траншеям на берегу старого русла, и по опушке леса, и по тылам. Из-за плотного огневого заслона продвигаться стало невозможно. До неприятельской траншеи оставалось каких-нибудь сто — сто двадцать метров. Мы несколько раз поднимались в атаку. Однако успеха не добились. Взошло солнце. Пришлось окапываться.
Перестрелка продолжалась весь день.
Рыть окопы в песке не составляло труда, но от разрывов снарядов даже на довольно большом расстоянии они осыпались, и в них легко было оказаться заживо похороненным. Смекалка и природный ум не раз выручали солдат на войне — выручили и на этот раз. Додумались копать окопы в виде опрокинутого вершиной книзу треугольника — широкого сверху, узкого снизу. Когда очень хотелось пить, копали глубже — и тогда на дне появлялась хорошая холодная вода. Но и после того, как такой окоп был готов, из него нужно было все время выбрасывать песок. Песочного окопа хватало максимум на один день, и то к вечеру он терял свою первоначальную форму и превращался в круглую воронку.
Командир хозяйственного взвода Гаркавенко сумел вечером доставить на плацдарм горячую пищу, но накормить людей оказалось чрезвычайно трудным делом, так как мы находились совсем близко от немцев, а местность беспрерывно освещалась. Тем не менее еда была роздана. Кроме того, все получили сухой паек на день. Воспользовавшись темнотой, мы эвакуировали раненых.
Подполковник Харитонов передал с того берега, что на рассвете будет дан залп PC («катюш»), за ним последует пятиминутный мощный огневой налет, который завершится новым залпом PC. После этого мы должны взломать оборону противника и расширить плацдарм. Однако, несмотря на мощную артиллерийскую поддержку, атака опять не увенчалась успехом. Так продолжалось несколько суток подряд.
С саперами на остров приплыл майор Мороз, чтобы оборудовать НП для командира полка. От него я узнал: правее нас должна переправиться какая-то дивизия. Действительно, всю ночь позади нас причаливали и выдвигались на правый фланг соседние подразделения. Замешкавшись с переправой, они не успели до рассвета занять указанный рубеж и окопаться. Им пришлось это делать в светлое время под сильным огнем.
Днем перестрелка временами переходила в ожесточенный огневой бой. Хотя кругом был песок, оружие работало безотказно. Вечером Ильин, я и Каралаш поползли в роты подбодрить людей. Теперь многое зависело от того, сумеем ли мы преодолеть стометровую песчаную полоску, отделявшую нас от противника. Хорошо понимая это, гвардейцы жаждали добраться до твердой земли, до леса, чего бы это ни стоило.
Доложив командиру о потерях и о принятом нами решении, я попросил его помочь артиллерийским огнем. Он ответил, что уточнит нам задачу немного позже. В окопе, расположенном несколько правее НП, находился Подкопай. Я пробрался к нему и ахнул — сидит в мелкой воронке и в ус не дует.
— Что же ты, лихой автоматчик, порядочного окопа не выкопаешь?
— А ну его к чертям, надоело… Сколько ни копай, все равно осыпается.
— Потери большие?
— Хватает… Но всех вытащили, отправили на ту сторону.
— Вот и начальство! Вас-то я и ищу, — послышался голос Мороза, и он с размаху плюхнулся на землю возле Подкопаевской воронки. — Слушайте: на рассвете снова будет мощный огневой налет. С последним залпом PC — в атаку. По этому же сигналу вместе с вами атакуют и переправившиеся вчера подразделения соседней дивизии. Объекты и направление атаки прежние.
Мороз перебежками направился в 3-й батальон к Павленко, а я — к себе в окоп. Кстати, позади моего, метрах в трех, был окоп Кузьмича. Это тоже наука острова: если засыплет одного, другой сможет быстро его откопать. Меня ждали Ильин, Каралаш и телефонист. Едва мы начали обсуждать, кому где быть во время завтрашнего боя, как подполковник Харитонов сообщил мне по телефону приказ комдива передать оставшихся людей капитану Павленко, а самому со своим штабом и частью офицеров вернуться на левый берег, чтобы получить новую задачу.
Для меня это было неожиданностью. Батальон наш был сильно потрепан. Из всех подразделений удалось создать лишь одну роту. Ее передали в подчинение командира 3-го стрелкового батальона. Ильин, командир 2-й роты Сафронов, командир пулеметной роты Попов, Каралаш, Кузьмич и я, простившись с Подкопаем, Павленко и Морозом, переплыли Днепр и прибыли в штаб полка, размещавшийся в каком-то подвале. Довольно долго ждал я командира полка, который был у комдива, наконец он приехал.
— А… выходец с того света! Прибыл? — и приказал налить мне водки.
— Ничего не хочу — только спать.
— Ну ладно, езжайте в свой хозвзвод. Через день-другой получите пополнение, укомплектуете батальон, тогда и поговорим.
Рано утром на плацдарме загремела артиллерия. Потом 39-й гвардейский стрелковый полк во взаимодействии с соседним атаковал фашистов. Те крупными силами перешли в контратаку на наш правый фланг. Некоторые из переправившихся ночью бойцов попятились. На какой-то миг возникло замешательство. Тогда во весь рост поднялся Иван Подкопай и повел за собой автоматчиков. Их стремительный натиск был поддержан остальными подразделениями 39-го полка. Завязалась ожесточенная рукопашная схватка. Короткие очереди перемежались со взрывами гранат, лязгом штыков и прикладов. Подкопай, словно заговоренный, продвигался со своими ребятами в глубь обороны врага.
Майор Мороз и командир 1-й роты капитан Мирошниченко рассказывали потом, что гвардейцы дрались храбро. Ворвавшись наконец в траншеи, они истребили всех сопротивлявшихся гитлеровцев.
В архиве Министерства обороны СССР хранится донесение, в котором указывается, что гвардии капитан Подкопай Иван Яковлевич со своим подразделением сыграл решающую роль в захвате, удержании и расширении плацдарма на Днепре в районе Кременчуга.
