Асы шпионажа - Даллес Аллен (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
Из Варшавы Герман написал письмо Эльзи, в котором сообщил, что Херта звонила ему 3 августа и просила приехать немедленно. Причину своей просьбы она не сказала.
К лету 1949 года почти все улицы Варшавы были расчищены от завалов и руины домов снесены. Город, однако, производил безрадостное впечатление, если не считать силы воли варшавян, так и не сломленной войной. Но и она стала сдавать, подобно кое-как уцелевшим одиноким строениям, которые рушились на глазах. Несмотря на чистое небо и летнюю жару, город дрожал от новых очистительных акций и преследований, начавших набирать силу. Если Прага при первых признаках опасности ушла в себя и стала холодной и закрытой, то Варшава была охвачена нервной дрожью.
Герман Филд еще выше ростом, нежели его брат, подтянутый, элегантный, не столь легковерный, с чувством высокого самосознания, но не педант, совершил много поездок, увидев вместо знаменитых до войны зданий развалины и еще бездушные и недостроенные сооружения. Его часто сопровождали супруги Циркус – Симон и Елена, которые входили в число руководящих архитекторов польского государственного общества восстановительных работ. Елена, полненькая инициативная женщина, добилась для Германа визы. Но несмотря на многочисленные связи с правительственными кругами, они не смогли ему ничем помочь в поисках Ноэля. Везде, где только Герман пытался наводить справки, он натыкался на глухую стену недоверия.
Герман оставил свою жену Кэт, урожденную англичанку, вместе с двумя детьми в Лондоне. Он сообщил ей, что собирается 22 августа вылететь в Прагу к Херте, а на следующий день – в Лондон. Оттуда они всей семьей отплывут в Америку. Утром 22 августа супруги Циркус подвезли его на своей маленькой автомашине в варшавский аэропорт. В зале ожидания, где царила обычная толчея, они сердечно попрощались, пообещав писать друг другу. Елена помахала ему еще раз рукой, когда Герман направился к пункту таможенного и паспортного контроля. Пройдя в помещение для отлетающих, он должен был сесть на старенький самолет американского производства ДС-3. Продолжительность полета до Праги составляла два часа.
Херта пришла встречать его в пражский аэропорт. Она была близка к нервному срыву, поскольку так ничего и не узнала о Ноэле. Прошло уже три с половиной месяца, но единственное, с чем она постоянно сталкивалась, – неприкрытые уклончивые ответы, а еще сомнения в существовании человека по имени Ноэль Филд. У нее же проявились новые свойства. Одна из ее американских подруг, которая знала, что она находится в Праге, захотела навестить ее в «Палас-отеле». Херта из гостиницы ушла, но оставила записку, где ее можно найти. Подруга удивилась, но нашла Херту и пригласила ее пообедать. Херта отказалась, объяснив Доротее Джонс:
– Я не могу долго с тобой говорить, мне пора в постель. У нас все в порядке, Ноэль чувствует себя хорошо. Я наверняка его найду.
К сказанному она ничего не добавила.
Когда объявили о прибытии самолета из Варшавы, Херта встала у стеклянной двери, через которую был виден пункт таможенного контроля пассажиров. С нетерпением вглядывалась она в лица каждого выходившего оттуда. Поскольку в помещении никого не осталось, Херта спросила у проходившего мимо сотрудника аэропорта, будут ли еще пассажиры с варшавского самолета. Но больше никто не появился. Она уговорила руководство аэропорта проверить список пассажиров. Однако Герман Филд среди них не значился. Из опрошенных пассажиров некоторые вспомнили высокого худощавого американца в зале ожидания, другие утверждали, что он даже сел в самолет. Полет проходил без помех, и никто не заметил ничего необычного… Так что Герман исчез бесследно, как и его брат, будто бы растворившись в воздухе.
Предпринять что-либо Херта не могла. В тот день других самолетов из Варшавы не ожидалось. Она позвонила в его гостиницу в Варшаве, где ей подтвердили, что он забрал свои вещи и выехал, как и собирался. Тем не менее Херта прождала в аэропорту еще несколько часов. На следующий день она написала его жене Кэт, что он в Праге не появился. Она могла позвонить в Лондон, но делать этого не стала.
Кэт Торникрофт Филд, довольная жизнью англичанка с пухленькими щечками, не относилась к числу женщин, подверженных страху перед катастрофами и кошмарами. В тот же день, когда она получила письмо от Херты, что Германа не оказалось на варшавском самолете, Кэт отправилась к самолету, на котором он должен был бы прилететь из Праги. После проверки ей сказали, что он к вылету самолета не появился, но и об отказе от полета не заявлял и билет не сдавал. Об изменении своих планов он ей обязательно бы сообщил. Тогда она решительно отправилась в американское посольство и заявила, что Герман Филд пропал в одной из коммунистических стран.
Были отправлены первые телеграммы, попавшие впоследствии в пухлую папку с нотами дипломатического протеста.
Херта в Праге наконец-то тоже решилась обратиться в американское посольство. Она подробно изложила план их встречи с Германом. На вопрос, почему она до сих пор находится в Праге, Херта впервые сообщила об исчезновении Ноэля. Она ответила еще на целый ряд вопросов, но никаких предположений не высказала.
Бесследное и непонятное исчезновение двух американцев было неприятным событием, но дипломаты в Праге пока не видели в этом таинственном деле ничего необычного. Начались запросы, и Херту заверили, что ей сразу же сообщат, если будет что-либо новое. Она возвратилась в свою гостиницу. Было 25 августа.
На следующий день, 26 августа, посольство попыталось с ней связаться, но ее в гостинице тоже не оказалось: Херта Филд исчезла.
«Десять маленьких негритят…» – известная детская песенка стала реальностью. Трое американцев, один за другим, исчезли. В газетах появлялись сообщения с сенсационными заголовками, люди качали головами, посыпались дипломатические ноты протеста и даже угрозы, но не было сколь-либо разумных объяснений. Чехословацкое и польское правительства заявляли официально, что Герман и Херта Филд в их странах не находились, и поэтому неизвестно, как и где они исчезли. Видимо, больше им сказать было нечего, поэтому дальнейшие разъяснения представлялись бессмысленными.
Миновал год. 26 августа 1950 года приемная дочь Ноэля и Херты Филд Эрика Баллах прилетела из Франкфурта-на-Майне в Берлин на аэродром Темпельхоф (западная часть города). Эрика была изящной, красивой и импульсивной молодой женщиной с сильной волей и характером. Поиски пропавших родителей привели ее в этот город – наполовину западный, наполовину коммунистический. Западный Берлин начал понемногу отходить от снятой недавно блокады. Запад и Восток вели здесь незримую войну. Советы проверяли характер и силу западных стран к сопротивлению, выполняя последнюю волю Сталина. Настоящая же война в Корее казалась где-то далеко.
Эрика сняла номер в небольшой гостинице и принялась названивать в различные организации. Американский консул предупредил ее о грозившей опасности, сказав недвусмысленно:
– Уже пропали трое Филдов. Мы не хотели бы, чтобы с вами тоже что-то случилось.
Она настаивала на своем желании поехать в Восточный Берлин. Тогда он предложил ей дать кого-нибудь в качестве сопровождающего и наблюдателя, поскольку американское правительство не знало, похищены ли Филды или же их заманили, а может быть, они и добровольно вручили свою судьбу коммунистам. Хотя муж Эрики и был американцем, у нее имелся паспорт без подданства. От предложения получить в качестве охранника американца она тут же отказалась, считая, что в таком случае коммунисты непременно расстреляют ее как шпионку. Да и в Берлин она прилетела, никому ничего не сказав, кроме своего мужа, опасаясь, что бюрократы, чего доброго, ее не выпустят или же установят за ней слежку.
Окончив разговор, она переоделась и спрятала деньги и документы в комоде. Не сказав никому ни слова; Эрика вышла на улицу, села в метро и поехала в восточный сектор, где и исчезла.
Теперь их стало четверо.
Находились ли они в заключении или погибли, было неизвестно. Не было также никаких сведений, почему это произошло. Нити, которые связывали их с внешним миром, остались отчасти невидимыми, частично сокрытыми в их прошлом или перекинутыми в будущее. Но ведь они должны же быть. Непременно.
