Штрафники. Люди в кирасах (Сборник) - Колбасов Н. (бесплатные серии книг .txt) 📗
— Товарищ комроты, вас начальник штаба батальона срочно к себе требует. Вон на той поляне он с Дудко и Абрамовым находится.
— В чем дело, не знаешь?
— Нет. Только сердитый что-то, ругается.
— Ладно, сейчас приду.
Отдав необходимые распоряжения командирам взводов, Николай заторопился к поляне. В душе он недолюбливал старшего лейтенанта Гришина, назначенного в их батальон начальником штаба. Как-то Дудко, получив от него очередной и не совсем справедливый разнос, даже сплюнул в сердцах: «Не ч-человек, а х-ходячий Дисциплинарный устав! Ты не-е видел, у него на языке г-грифа нет — „Д-для служебного пользования“?» Колобов тогда от обсуждения характера начштаба уклонился. Самое бесполезное занятие в армии — обсуждать свое начальство, но внутренне был вполне согласен с Дудко. Черствость и холодность Гришина вызывали в нем чувства протеста и раздражения. Вот и сейчас он встретил его, зло сверкнув глазами, жестким упреком.
— За вами что, разведчиков прикажете посылать? Почему до сих пор не докладываете об обстановке в роте?
— А что докладывать, товарищ старший лейтенант? Только пришли, еще не расположились.
— Как это «что?» Больных и отставших нет? Все в порядке?
— Виноват, товарищ старший лейтенант. Не успел доложить. Люди устали с дороги, хотел быстрее разместить на отдых. В роте все в порядке. Никто не заболел, не отстал. Дезертиров тоже нет.
— Что это за доклад, лейтенант? Вы, кажется, чем-то недовольны?
— Так точно. Когда выходили с учебного полигона, сухой паек бойцам не раздали. Полевых кухонь во время движения я не заметил, а через два-три часа людей нужно будет кормить.
— Вы кто, командир роты или старшина? Лучше своим делом занимайтесь, а хозяйственные вопросы оставьте другим. То-то у вас времени не хватает, чтобы доложить вовремя…
— Разрешите идти заниматься своим делом, товарищ начштаба? — Николай подчеркнуто корректно приложил руку к ушанке.
— Идите. И запомните, что в батальоне я наведу настоящую дисциплину. О бывшем своем штрафном панибратстве советую забыть!
Вернувшись к месту расположения роты, Колобов наткнулся на Анисимова.
— Товарищ лейтенант, а я вас поджидаю. Идемте со мной. Я для вас с замполитом под елкой такую квартиру устроил, лучше любой землянки.
Подойдя вслед за Анисимовым к могучей, раскидистой ели, Колобов с трудом разглядел узкий ход, прорезанный сквозь наметенный сугроб и упирающийся в привязанную к ветвям плащ-палатку.
— Осторожней, — предупредил Анисимов. — Тут плащ-палаткой вход прикрыт. Внутри тепло, раздетым спать можно. А во взводах уже улеглись все. Охранение замполит сам проверил. Отдыхайте спокойно.
Мысленно поблагодарив заботливого ординарца, он влез на четвереньках под мощные, густые еловые лапы и с наслаждением вытянулся рядом с уже спавшим на хвойной постели Волковым.
С обещанным горячим питанием, как опасался Колобов, получилась накладка. Время близилось к обеду, а бойцам не выдали еще и завтрака. Отводя душу в красноречивых отзывах о хозяйственниках вообще и о старшине роты Попове в частности, люди отлеживались в устроенных на скорую руку шалашах. Благо, что никаких указаний, кроме запрета ходить без надобности по лесу, от начальства не поступало.
К одиннадцати ноль-ноль старший лейтенант Гришин собрал командиров рот и их замполитов на инструктивное совещание. Часа два изучали составленную по данным наземной и воздушной разведок схему вражеской обороны на участке предполагаемого прорыва. Полку предстояло форсировать Неву и наступать на деревню Марьино, а потом дальше в направлении Рабочего поселка № 5.
Взглянув на схему, командир седьмой роты Абрамов, которому дважды довелось участвовать в захвате Невского пятачка, только присвистнул:
— Ни хрена себе штучка. Сунемся и останется от нас дерьма кучка.
— Свои оценки, лейтенант, оставьте при себе, — вскинулся Гришин. — Когда подойдет время, получите боевое распоряжение на атаку. А сейчас я предварительно ознакомлю вас с общими установками и задачами рот. Предполагается, что после артподготовки наш батальон по сигналу преодолеет по льду Неву, захватит первую вражескую траншею и вслед за ней — деревню Марьино. Это наша ближайшая задача.
В центре боевых порядков батальона пойдет девятая рота лейтенанта Колобова. С левого фланга — рота лейтенанта Абрамова. Она атакует Марьино с северо-запада. Восьмая рота Дудко — на правом фланге… Вы что там шепчете, лейтенант Дудко? Перед батальоном ставится сложная и ответственная задача, поэтому требую от вас максимального внимания!
— Так с-схема что, т-товарищ старший лейтенант. Ее п-перерисовать нетрудно. А что в ней т-толку? На ней и половины того, что фрицы для нас прип-пасли, не отмечено. С-снег рыть нам носом не по б-бумаге придется.
— Визуальное знакомство с участком прорыва предусмотрено, лейтенант Дудко. Не считайте, что вы один такой умный. На берег пойдем после совещания. Там уже и НП оборудован.
— Это дельно, — согласился Абрамов. — После обеда солнце будет у нас за спиной. Меньше вероятности, что нас сшибут с этого НП. Если бы еще и пожевать чего-нибудь к тому времени, совсем было бы хорошо…
— Прекратите не относящийся к делу треп, — вконец обозлился Гришин. — Стоит кухне где-то задержаться, разговоров как о всемирном потопе. Ничего с вашими бойцами не сделается. Прикажут, и натощак на обрыв без лестниц заскочат.
— Я — что? — непонятно усмехнулся Абрамов. — Как прикажете, товарищ старший лейтенант, так и будет.
— То-то. Значит, внимание сюда. Итак, повторяю: девятая наступает на Марьино в лоб…
Солнце уже клонилось к закату, когда командиры батальона Войтова в белых маскхалатах ползком выбрались на опушку леса метрах в двухстах от пологого правого берега Невы. Устроившись в тесном окопчике за стволом могучей сосны, по очереди поднимались по прибитым к дереву ступеням на дощатую, замаскированную ветками площадку, рассматривали в бинокль передний край противника. Наносили на карты необходимые ориентиры, обнаруженные огневые точки.
Забравшись на скрипящую и прогибающуюся площадку, Колобов минут десять разглядывал в бинокль противоположный берег. Что ни говори, а маскироваться немцы научились отменно. Не то что летом сорок первого, когда почти открыто разгуливали по передовой, в волейбол за своей траншеей играли. По данным разведки, тут у них глубоко-эшелонированная система противопехотных и противотанковых укреплений, а как ни всматривайся, ничего не видно и не слышно. Зарылись в землю и сидят, как кроты, наблюдают за нашим берегом. Сколько их там? Где их огневые средства? Каковы они? Все это были вопросы, не найдя ответы на которые, трудно рассчитывать на успех. И задачу не выполнишь, и людей положишь на льду реки без пользы. Она вон здесь какая широкая! А весь противоположный берег, будто оспинами, усеян стрижиными гнездами. Попробуй издали узнай — сколько среди этих гнезд замаскированных амбразур пулеметных дзотов? А еще хуже, если немцы заминировали береговой срез под самым обрывом, выставив перед ним вдобавок еще и проволочное ограждение. Тогда не миновать беды. Так и есть, вон оно виднеется, это ограждение. Николай даже сплюнул от огорчения.
— Ну как, нагляделся? — спросил Колобова поджидавший его в окопчике Абрамов. — Пока через Неву бежать будем, они пять раз каждого на лед положат. А перед самым обрывом, заметил, еще и спираль Бруно, сволочи, растянули. Если авиация с артиллерией их там с землей не перемешает, напляшемся мы на льду, как блохи на тарелке.
— Да-a, похоже, аховы наши дела, — вздохнул Николай. — Только ведь и на других участках не лучше. А тут — самое узкое место. До волховчан километров пятнадцать, не больше. Если с двух сторон хорошенько ударить, может, и удастся прорвать колечко.
— Прорвешь… — вступил в разговор Дудко. — В с-сентябре вон т-тоже р-рвали, а п-потом в госпиталях ш-штопались.
— В сентябре у нас в роте кроме ржавых трехлинеек да по три гранаты на бойца ни хрена не было. Немецким оружием воевали… А со спиралью, что ж, придется впереди рот специальные группы посылать, чтобы проходы резали.
