Асы шпионажа - Даллес Аллен (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
Закончив дела, я проверил, как выглядит моя рубашка, и пришел к выводу, что некоторая расхлябанность в такую погоду объяснима и подозрений вызвать не должна.
Уходя, передал несколько обработанных мною телеграмм Рязанову, чтобы он отправил их в Москву. Папку, приготовленную для Саботина, отдал тоже, чтобы он положил ее в сейф.
При этом я внимательно смотрел на "него, чтобы выяснить, не покажется ли ему в моем облике что-либо подозрительным. Талия моя заметно пополнела и стесняла движения. Но Рязанов даже не взглянул на меня. Войдя в туалет, я вымыл руки, крикнув Рязанову:
– Здесь очень жарко. Почему бы тебе не пойти со мной в кино?
Тот пробурчал:
– Я же на дежурстве. Да и внизу сидит Павлов. За приглашение, однако, спасибо.
При упоминании фамилии Павлова колени мои дрогнули. На какой-то момент я ведь о нем позабыл. Но возврата уже не было. Одернув рубашку, я пошел к двери. Рязанов выпустил меня, и я пожелал ему спокойной ночи.
Осторожно спустился по лестнице, опасаясь, как бы бумаги не пришли в движение и не стали где-нибудь выпирать. Не была исключена и возможность, что какая-нибудь маленькая бумажка могла вообще проскользнуть в брюки и выпасть.
Около выхода меня прошиб пот, и грудь сдавило от страха. Я даже не решался достать из кармана носовой платок, чтобы вытереть лоб.
Расстояние до калитки на улицу показалось мне длиной с километр. Войдя в холл, я облегченно вздохнул. Павлов исчез. Это было хорошим предзнаменованием. Мне здорово повезло. Отметив свой уход, я пожелал портье доброго вечера и вышел в темноту. Было все еще душно, но я с глубоким облегчением вдыхал уличный воздух.
Сев в трамвай, я тут же поехал в редакцию журнала «Оттава джорнэл».
Я дрожал как осиновый лист. Видимо, сказывалось нервное напряжение. Перед зданием редакции вытер пот со лба и убедился, что за мной никто не следит. Войдя в холл, спросил лифтера, где можно найти главного редактора.
– Шестой этаж, – произнес он и захлопнул за мной дверь лифта.
Пройдя по коридору, я увидел табличку с надписью «Главный редактор». Я уже собирался постучать в дверь, как меня будто что-то остановило. Наверняка в подобных заведениях есть агенты НКВД. Правильно ли я поступаю? Решив еще раз все хорошенько обдумать, я возвратился к лифту. Дверца его распахнулась, выпуская кого-то, а лифтер крикнул:
– Идем вниз!
Я вошел в лифт, и он опустился на несколько этажей, задержавшись, чтобы посадить ожидавших его людей. Среди вошедших была девушка, которая улыбнулась, взглянув на меня, и спросила:
– А вы что здесь делаете? Видимо, принесли что-то интересное из посольства?
Меня охватила паника. Лицо ее показалось мне знакомым. Где же я мог ее видеть? И что мне делать?
Когда лифт дошел до первого этажа и дверь его открылась, я пробормотал, что, мол, спешу или что-то вроде этого, и выскочил на улицу. Пройдя спешным шагом до следующего угла, я замедлил свой бег, прошел несколько улиц, пытаясь успокоиться. Что же теперь делать? Сев в трамвай, поехал домой. Надо было все обсудить с Анной.
Она открыла на мой условный стук. Выглядела жена бледной и взволнованной.
– Что-то не удалось? – прошептала она испуганно.
Я тяжело опустился на диван, и Анна присела рядом. Рассказав ей обо всем, я закончил сообщением, что девушка в лифте меня узнала.
Анна слушала меня внимательно, а когда я кончил говорить, заявила совершенно спокойно:
– Тебе нечего беспокоиться, Игорь. По всей видимости, это – журналистка, иначе что бы ей там делать? Многие из них не раз бывали в посольстве, и там она тебя, скорее всего, и видела. У этих людей очень хорошая память. И если даже в той редакции и есть агент НКВД, это еще ничего не значит. Каким образом он сможет тебе помешать?
Слова ее меня подбодрили, и я спросил:
– Что будем делать?
– Отправляйся сейчас же в редакцию и попытайся поговорить с главным редактором. У тебя есть еще несколько часов, пока в посольстве что-либо заметят.
Тогда я достал из-под рубашки документы. Они промокли от пота. Анна попыталась их немного просушить, помахав ими в воздухе. После чего упаковала их в лист оберточной бумаги.
Открыв дверь, она поцеловала меня. Пожав ей руку, я вышел снова в темноту. На шестой этаж редакции меня доставил тот же лифтер. Поспешив к двери кабинета главного редактора, я постучал в дверь. Никакого ответа. Я постучал еще раз. Опять все тихо. Тогда нажал на ручку. Дверь оказалась запертой. Пройдя по коридору, я увидел большую комнату. Это было помещение самой редакции, и в нем было полно людей. Никто на меня не обратил никакого внимания. Мимо меня прошел мальчик-курьер, и я спросил его, где можно найти главного редактора.
– Он уже ушел, – ответил тот и поспешил дальше.
Подойдя к ближайшему письменному столу, за которым сидел мужчина и что-то печатал на пишущей машинке, я сказал, что хотел бы переговорить с дежурным редактором, и добавил:
– Это очень важно.
Он посмотрел на меня оценивающе и провел через всю комнату к столу, за которым восседал человек уже в возрасте. Тот пригласил меня присесть.
Я рассказал ему о похищенных документах и положил их на стол. При этом объяснил, кто я такой и что в этих документах имеются свидетельства того, что советские агенты в Канаде охотятся за сведениями об атомной бомбе.
Мужчина сначала смотрел на меня удивленно, затем взял несколько бумаг и бегло просмотрел одну из них. Все документы были на русском языке.
– Мне очень жаль, – проговорил он наконец, – но это не по нашей тематике. Я посоветовал бы вам обратиться в канадскую полицию или же прийти завтра утром, когда шеф будет на месте.
Я торопливо попытался объяснить ему, что на следующее утро на мой след уже выйдет НКВД и наверняка будет предпринята попытка меня убрать. По выражению лица собеседника было ясно видно, что он принимает меня за сумасшедшего.
– Мне очень жаль, – повторил он, – у меня дела.
Встав, он вышел из комнаты, оставив меня сидеть у стола. Я чувствовал себя беспомощным. Выйдя на улицу, прислонился к стене дома, пытаясь собраться с мыслями. Оставалась только одна возможность – попытаться установить контакт с каким-нибудь высокопоставленным чиновником. Вполне подходящим для этого мог быть министр юстиции. И я направился к министерству юстиции на Веллингтон-стрит, у входа в которое меня встретил здоровенный верзила в полицейской форме. Я немного было замешкался, но вспомнил, что мне нельзя терять ни минуты. Я сказал ему, что мне необходимо срочно переговорить с министром юстиции по очень важному вопросу.
Полицейский ответил вежливо, но твердо:
– Время уже близко к полуночи. До завтрашнего утра вы ни с кем говорить не сможете. Мне очень жаль.
Жаль? Слово это стало действовать мне на нервы.
– Но это действительно чрезвычайно важно, – повторил я. – Нельзя ли переговорить с министром хотя бы по телефону?
Он отрицательно покачал головой:
– Нельзя.
Совсем опустошенный и испуганный, я возвратился домой. Но Анна снова меня приободрила:
– Не ломай попусту голову. Завтра у тебя еще есть время до полудня и ты сможешь переговорить с министром. Сейчас ложись спать, утром почувствуешь себя лучше.
Все документы она положила в свою сумочку и сунула ее под подушку. Этой ночью мы оба не спали. Мы снова и снова обдумывали и обсуждали сложившуюся ситуацию. Но вот за окнами забрезжил рассвет. Приподнявшись, я посмотрел на улицу. Горизонт на востоке уже порозовел. Мысль о том, что начинающийся день будет опять хорошим, внесла некоторое успокоение.
– Анна, – сказал я, – часам к девяти пойдем все вместе к министру юстиции. Возможно, мне придется ждать, а мысль о вашей безопасности не будет давать мне покоя. Я одену Андрея. Сможешь ли ты все это выдержать?
– Игорь, все будет отлично, – ответила она без раздумий. – Мы пойдем туда все вместе. Как только мы окажемся в здании министерства юстиции, беспокоиться будет не о чем.
