Т-34. Выход с боем - Лысёв Александр (книги регистрация онлайн TXT) 📗
– В какую сторону везли? – тихо и быстро спросил капитан. – На запад?
Сержант отрицательно покачал головой:
– На восток.
– Через реку перебирались?
– Думаю, да.
Ветлугин пояснил, почему он так считает – судя по характерным толчкам, часть пути долго ползли по бревенчатому настилу. Но, насколько он успел оглядеться по прибытии на место, реку от хутора не видать.
– Значит, мы на другом берегу… – задумчиво поскреб пальцами небритый подбородок Терцев.
– Скорее всего…
Ну а по прибытии ближе к вечеру в хутор тот самый здоровенный немецкий гренадер указал Ветлугину на чердак, помог затащить туда капитана, сам спустился вниз и унес с собой лестницу. С учетом того, что ночью ударил мороз, а на чердаке было полно сена, весьма гуманный жест. Так они и провели первую ночь в плену, зарывшись в сене. Сержант старательно завалил им со всех сторон Терцева и упрятался в сено сам так, что наружу остался торчать один только нос. Ночью на дворе маячил часовой. Наверное, можно было попробовать сбежать с этого чердака, но Ветлугин решил не оставлять командира. Этого он, конечно, капитану не сказал. Но тот и сам теперь догадался, надо полагать. Утром немец лестницу приставил обратно. Позволил спуститься по нужде и даже дал котелок набрать воды из колодца. Сейчас лестница была на месте, но на дворе было светло, а весь хутор оказался набит сновавшими во все стороны солдатами противника.
– На допрос не вызывали, – уточнил сержант, заканчивая свой рассказ.
– Пока не вызывали…
Терцев сидя еще раз потер виски и откинулся на спину в ворох прелой травы.
Через полчаса зашел все тот же здоровенный гренадер, окликнул и закинул им наверх полбуханки хлеба. Ветлугин кивнул ему благодарственно. Поели хлеб, отламывая его маленькими кусочками…
На допрос их вызвали в середине дня. Перед этим во дворе раздался стрекот автомобильного мотора. Скрипнули тормоза. Ветлугин приник к щели в обшивке сарая. Было видно, как к хате подкатил «Кубельваген» с пристегнутыми цепями на колесах и поднятым тентом. Распахнулись и хлопнули дверцы. Из машины вышли водитель в короткой куртке и меховой ушанке и человек в длинной шинели с поднятым воротом. Оба быстро прошли в хату. Затем снизу раздался хулиганский свист, а по лестнице заехали ногой так, что она заходила ходуном. Ветлугин снова выглянул из чердачного проема. Внизу, широко расставив ноги, стоял немецкий солдат в белой парке и лихо заломленной набекрень, совсем на русский манер, суконной пилотке. В отличие от предыдущего конвоира, этот был маленький и щупленький, с хищными и постоянно двигавшимися чертами лица, будто он все время что-то жевал. Немец махнул им рукой и отошел на середину двора, наставив на чердачный проем автомат.
– Сам слезу, – проговорил Терцев в ответ на вопросительный взгляд Ветлугина.
Вслед за сержантом, который быстро оказался внизу и теперь придерживал лестницу, капитан начал медленный спуск с чердака на землю. Голова кружилась, он двигался, с трудом удерживая равновесие, однако преодолел весь путь без посторонней помощи. Встал на ноги, держась одной рукой за лестницу. Ветлугин тут же подставил плечо, но Терцев, сделав несколько шагов в сторону хаты, опираться на сержанта перестал и дальше, покачиваясь, пошел самостоятельно. Добрался до крыльца, уцепился за перила. Постоял, широко расставив ноги и с трудом удерживая равновесие. Поспешивший за ним Ветлугин снова взял его за локоть, но Терцев сделал отстраняющий жест и шагнул на ступеньку. Ветлугин успел мельком заметить за хатой силуэт танка. Выглянул за угол, вытягивая шею, – в глаза бросились нарисованные на борту две черные кошачьи лапы с длинными когтями. Немец сзади сильно ткнул его в спину автоматом и втолкнул в сени вслед за капитаном.
Внутри было жарко натоплено. Пахло овчиной, сырой одеждой и амуницией. Приехавший водитель «Кубельвагена», присев на корточки, грел руки у печи. Второй визитер сидел сбоку за столом, лишь расстегнув, но не сняв шинель. Терцев обратил внимание, что на его одежде не было никаких знаков различия. Далеко в углу хаты сидел с равнодушным видом белобрысый детина в расстегнутой серой рубашке с отложным воротником и подтяжках. Рукава рубашки были закатаны. Он даже не обернулся в их сторону, продолжая возиться с пулеметом. Рядом с ним на подоконнике среди разбросанной ветоши стояла масленка и лежали инструменты.
А посередине за столом, напротив входной двери, расположился на стуле человек лет сорока в накинутой на плечи танковой блузе. На стол был брошен офицерский ремень с большой ярко-коричневой кобурой на застежке. Вошедший Терцев сразу же перехватил взгляд глубоко посаженных серых глаз немца. Лицо его было уставшее, на впалых щеках блестела рыжеватая щетина, но взгляд был внимательный и заинтересованный. Капитан исподлобья смотрел на этого немца так же пристально и сосредоточенно. Железный крест на мундире, значки с изображениями танков в различных комбинациях, в том числе с какими-то орлами в обрамлении венков. Похоже, одного с ним звания, насколько Терцев разбирался в германских погонах. И что совершенно точно – не эсэсовец. Хотя сомнений в том, что накануне они дрались с «викингами», быть не могло. Видимо, в состав этой немецкой дивизии входили и обычные танковые подразделения. Возможно, в качестве приданных. Все это Терцев быстро прокручивал в голове, стараясь держать себя твердо и уверенно, несмотря на волнообразно накатывавшие тошноту и головокружение. Немец слегка повернул голову в сторону человека в расстегнутой шинели, что-то коротко проговорив.
– Вы можете присесть, – указали Терцеву на лавку с другой стороны стола.
От прозвучавших слов на родном языке Терцев в первый момент вздрогнул. Его бы не смутил ломаный русский язык кого-нибудь из присутствующих. Но по сказанной переводчиком фразе капитан сделал вывод, что с ним разговаривает человек, для которого русский является родным. Отсутствие знаков различия на германской форме косвенно говорило в пользу такого предположения. Он мельком еще раз окинул взглядом говорившего и сел на лавку. Снова перевел взгляд на немецкого танкиста. Дернувшегося было вслед за капитаном Ветлугина встряхнул и оставил стоять конвоир, перекрывавший входную дверь у них за спиной, – сержанту садиться никто не предлагал. Ветлугин покосился на него сверху вниз через плечо и пренебрежительно шмыгнул носом.
– Назовите себя, ваше звание и воинскую часть, – проговорил переводчик.
Терцев посмотрел на стол перед ним – там лежали их с Ветлугиным документы, где все это и так значилось. Ровным голосом ответил на вопрос и, посмотрев в глаза продолжавшего изучать его любопытным взглядом немецкого танкиста, спокойно заявил:
– Это все. Больше никаких сведений мы не сообщим.
Ветлугина позади себя Терцев не видел, но услышал только, как тот угрюмо засопел у него за спиной в знак поддержки.
Переводчик что-то сказал, немец смерил взглядом обоих пленных, слега улыбнулся понимающе уголком рта. Бросил пару фраз на немецком.
– Господин гауптман говорят, что прекрасно вас понимают, – пролистывая их документы, пояснил переводчик. – На вашем месте он поступил бы так же.
– Уверен, у него будет такая возможность, – беспристрастно отчеканил Терцев, продолжая смотреть только на своего германского собеседника.
Выслушав перевод, тот откинулся на спинку стула. Вопреки ожиданиям, улыбнулся еще шире. Детина в рубахе, чистивший у окна пулемет, коротко взглянул в их сторону и вернулся к своему занятию. Переводчик сидел с недовольным видом.
– Вы же понимаете, что есть способы заставить вас заговорить… – продолжил переводчик, явно по собственной инициативе. – Вы могли бы не устраивать себе дополнительных трудностей. Более того, если мы сможем наладить сотрудничество…
Гауптман резко оборвал инициативу переводчика. Тот насупился и с обиженным видом отвернулся в другую сторону.
– Вы командовали русскими танками вчера в бою у реки? – через переводчика поинтересовался гауптман.
