В лабиринте замершего города - Близнюк Семен (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗

— Даже печати у тебя?

— Оставляет…

— Понимаешь, очень нужен один «аусвайс». Для «двоюродной сестры». Надёжный, настоящий.

Через день Горняк принёс готовый документ, в котором значилось: «Остбанн. Персоненаусвайс». С таким документом можно было колесить по железной дороге круглые сутки…

Договорились о связи. Дьёрдь познакомил Горняка со своим «братом» Иштваном. Решили, что встречаться будут с ним по очереди — так безопаснее. На случай необходимости была договорённость о запасной встрече — на трамвайной остановке у оперного театра: здесь, на стене дома, должен был появиться условный знак.

Однажды вечером Иштвана поджидал на остановке сам Горняк. Расхаживая, нервно курил папиросу. Когда подошёл Иштван, он шепнул:

— В восемь часов через нашу станцию пройдёт эшелон с полком итальянцев. В составе несколько платформ с танками и орудиями.

Иштван подумал и предложил:

Попытайся хотя бы на час задержать эшелон…

Два паровоза, которые прицепили к составу, оказались неисправными. Помощник коменданта бегал по перрону и грозился, потом снял машинистов и отправил под охраной в камеру. Поезд ушёл только поздно ночью с немецкими машинистами, а задержанных местных Горняк потом выпустил… Под Тернополем состав подорвался на мосту. Загорелись платформы с военной техникой. Из уцелевших вагонов жалкие остатки полка были отправлены дальше — без орудий и танков…

Получив беспрепятственный доступ к сейфам комендатуры, Горняк в течение 1943 года передал подпольщикам двенадцать «аусвайсов», с помощью которых народогвардейцы смогли готовить боевые операции под носом у врагов. Дьёрдь, получив от друга удостоверение переводчика железнодорожных частей, появлялся на станциях даже во время комендантского часа.

Масштабы операций Народной Гвардии росли. Взлетали на воздух эшелоны, исчезало продовольствие, награбленное оккупантами, освобождались из пересыльных лагерей сотни военнопленных.

По мере того, как советские воины освобождали земли Украины, фашисты все больше свирепствовали. С помощью бандеровцев гестапо напало на след нескольких групп. Были схвачены народогвардейцы, принимавшие радиосводки, — их накрыли вместе с пишущими машинками, ротаторами.

Потребовались новые источники информации. Тогда по поручению Дацюка Дьёрдь обратился к Горняку. Он уже давно «держал на прицеле» специальную радиочасть, размещавшуюся на вокзале.

— Есть там неплохой парень, — размышлял Горняк. — Старший радист Дьёрдь Брон. Сам — слесарь из Уйпешта. Я его прощупывал — он против фашистов. Отчаянный парень.

Горняк организовал встречу Мошколы с Броном. У тёзок нашлись общие знакомые по Уйпешту. Вскоре Брон стал помощником подпольщиков. Он всегда дежурил у военной рации, через него проходили секретные сообщения о передвижениях воинских частей. Подполье снова получало ценную разведывательную информацию, которой снабжались не только отряды Народной Гвардии, но и партизанские подразделения, действовавшие в западных областях.

По ночам Брон принимал на рацию и сводки Совинформбюро, и специальные передачи на немецком языке из Москвы. Обработанные Яношем Фодором и Иштваном Шипошем, его материалы потом распространялись по городу и среди воинских частей. Газеты подпольщиков продолжали питаться самой оперативной информацией о событиях на фронтах…

Как-то у трамвайной остановки Мошкола заметил два креста, нарисованных мелом. Они означали: «Срочно прибудь!». Поехал на вокзал, Брон сообщил, что разбитые итальянские части — может, те, которые когда-то проезжали через Львов, отводятся в тыл. Ночью они будут на станции в Подзамче. Брон выдвинул идею — скупить у солдат оружие.

Подпольщики не раз перекупали автоматы, пистолеты, патроны. Но то были единичные случаи. «Оптовая закупка» выглядела заманчивой. Поручили эту операцию Мошколе и Фодору. Они предложили смелый вариант: перевезти купленное оружие днём…

— Причём используем немецкую машину, — сказал Мошкола. — Есть у меня знакомый шофёр, он привозил со складов сукно. И не догадается, в чём дело.

Оружие приобрели легко. Итальянский офицер, продав им сорок автоматов и полторы тысячи патронов, предложил даже… миномёт.

— Жаль, негабаритный товар, — с сожалением отверг предложение Фодор.

Машина ждала возле пакгаузов. Подпольщики погрузили оружие в деревянные ящики из-под консервов. Янош приготовил и несколько банок итальянских сардин.

— Дали бы мне баночку, — попросил шофёр, русый немец, поглядывая на тяжёлые ящики.

— Пожалуйста, — с готовностью ответил Мошкола. — Янош, выбери шофёру пару баночек. Мы же не в последний раз встречаемся, чего ж?

Среди бела дня выехали на Академическую и в глухом Дворе выгрузили ящики… Спустя час туда заехал старик на длинной повозке-мусоровозе. Ящики спрятали на дне. Кто стал бы рыться в мусоре?

Итальянское оружие очутилось в Бродовских лесах.

Уже перед самым освобождением Львова гестаповцы с помощью провокаторов напали на след некоторых руководителей Народной Гвардии.

На рассвете постучали к Дацюкам. Дверь открыла Христина — сестра Андрея. На пороге стоял Янош Фодор. Сдерживая волнение, шепнул:

— Гестапо! Ищут Дацюка!

И скрылся.

Схватив телогрейку, Андрей бросился в подвал. Гестаповцы перерыли в квартире все, но, ничего не обнаружив, как будто ушли. Придя в себя, жена Дацюка быстро сняла со спинки стула забытый пиджак мужа и забросила на шкаф. Тем временем гестаповцы внизу допрашивали соседку.

— Он, наверное, в подвале, на улицу ведь не выходил, — сообщила соседка, отводя от себя подозрения.

Гестаповцы вернулись в квартиру. Они обратили внимание на то, что пиджак исчез со спинки стула. Кинулись в подвал.

Через несколько минут Андрей был в машине. Его отправили в гестапо. К Мошколам вбежала бледная как стена сестра Дацюка:

— Андрей арестован! Надо уходить!..

Все они — Мошкола, Фодор и Шипош — сразу перебрались на другую квартиру. Друзья лихорадочно искали пути освобождения Андрея. Фодору как-то удалось договориться с надзирателем тюрьмы. Тот согласился организовать побег за огромную сумму — 20 тысяч марок. Мошкола начал собирать деньги. Распродали весь дефицитный материал, продукты из «спецмагазина». Подключили к делу Горняка. И всё было готово к побегу. Но надзиратель передал, что поздно: Дацюк был опознан одним из провокаторов, его расстреляли.

Фронт гремел все ближе. Гитлеровцы поспешно эвакуировались. Отправлялась на запад и железнодорожная венгерская часть. Горняк и Брон пришли к Моншоле. Они просились к партизанам. Мошкола покачал головой:

— Нет, есть ещё серьёзное задание. Это передали наши товарищи. Отправляйтесь с частью. Вы будете помогать советским войскам у себя на родине.

В июльские дни 1944 года Красная Армия вошла во Львов. Освобождённый город ликовал. Через день на главной площади собрались горожане от мала до велика, чтобы приветствовать освободителей. Людская волна повлекла в центр Мошколу, Фодора и Шипоша. Здесь они встретили многих своих друзей, пришедших разделить великую радость.

…По-разному сложились их судьбы. Дьёрдя Мошколу мы разыскали в городе Берегове Закарпатской области. После войны он был на партийной и советской работе, трудился на различных предприятиях. Сейчас Дьёрдь— Юрий Васильевич Мошкола — пенсионер, но продолжает активно участвовать в общественной жизни родного города.

С помощью наших коллег — венгерских журналистов — удалось установить, что Янош Фодор жив. Мы позвонили в Будапешт по телефону. Фодор был очень взволнован, узнав, что мы собираем материал о деятельности интернационалистов в годы оккупации во Львове. Он рассказал, что вскоре после прихода Красной Армии встретился во Львове с Белой Иллешем [4]. Они вместе выехали в освобождённую Венгрию, где начиналась новая, свободная жизнь. Сейчас Фодор — редактор одного из отделов будапештского издательства имени Кошута.