Сыновья полков (Сборник рассказов) - Козлович Войцех (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Сдаемся, не стреляйте! Сдаемся!.. — громко закричали они. Метек Карпиньский, держа автомат наизготовку, подошел к немцам. Они с тревогой глядели на поляка и упорно повторяли:
— Нихт шиссен! Не стрелять! Сдаемся!..
Метек приказал им отойти подальше от двери и, соблюдая осторожность, по очереди разоружил их. Они послушно сняли пояса с пистолетами и бросили их на землю. Метек осмотрелся и в стороне увидел Крука, который в любой момент мог прийти на помощь.
— Хенде хох! Марш!
Они его поняли, обошли дот и остановились около залегших польских и советских солдат. Появление трех немцев, конвоируемых Метеком Карпиньским и Генриком Круком, было встречено радостными возгласами. Пленных немедленно увели в штаб на допрос, а Метека сразу же окружили польские и советские солдаты. Все хвалили его, хлопали одобрительно по плечу.
Вскоре пришло сообщение, что по представлению командира 1-й отдельной минометной бригады Мечислав Карпиньский награжден бронзовой медалью «Отличившимся на поле боя». Награду вручил сам командир бригады.
Боевой путь в тяжелых и кровопролитных боях вел Метека дальше через Мирославец, Калиш-Поморски и район Дравско. Вместе с товарищами он прорывался через пылающее местечко Реч, остервенело оборонявшееся немцами, участвовал в штурме Старгарда-Шецинского и дошел до берегов Одера.
После снежной и морозной зимы наконец в свои права вступила весна, пробуждая радость, хорошее настроение и светлые надежды у солдат, которые отдыхали после тяжелых боев за Померанский вал.
В это время Верховное Главнокомандование Советской Армии готовило план Берлинской операции, который предусматривал разгром стратегической группировки немецких войск на берлинском направлении, овладение Берлином и безоговорочную капитуляцию фашистской Германии. В этой операции предстояло принять участие и соединению Войска Польского.
Польские солдаты прекрасно понимали, что наступают решающие дни, близится конец войны.
Однажды товарищи Мечислава Карпиньского нашли на берегу Одера листовки, сброшенные с немецких самолетов. Это были призывы к немецкому населению, остававшемуся восточнее Одера, организовывать диверсии в тылу советских и польских войск.
Польское командование одновременно проводило разведку района будущих боев между реками Одер и Альте-Одер. Результаты показали, что трудности предстоят огромные. Ширина русла Одера в этом месте составляла около трехсот метров. Однако река разлилась в некоторых местах до двух с половиной километров. Причиной этого было не только весеннее половодье, но и уничтожение немцами противопаводковых дамб. Разведка установила, что самые подходящие для переправы места находятся в районе разрушенного немцами железнодорожного моста в Христианзауэ, западнее Секерок, где имелся удобный подход к берегу, а также южнее местечка Старе Лысогурки, где к реке подступал лес. С этих трех пунктов хорошо просматривались не только зеркало реки, но и укрепления и опорные пункты противника на западном берегу Одера. Несколько позднее данные разведки подтвердили, что немцы создали западнее Одера три полосы обороны, которые они назвали «линией Нибелунгов». Первую полосу «линии Нибелунгов» составляла противопаводковая дамба вдоль западного берега реки. Немцы построили здесь много дзотов, оборудовали укрытия для пулеметов и противотанковых орудий. Далее на запад — между Одером и Альте-Одером — тянулась плоская долина, оканчивавшаяся еще одной противопаводковой дамбой, где немцы также воздвигли оборонительные сооружения. Наконец, здесь же, на западном берегу Альте-Одера, который в этом месте имел всего около сорока метров в ширину, находилась еще одна полоса обороны, основой которой являлась третья высокая противопаводковая дамба. Здесь же проходят шоссе и железная дорога, соединяющие Бад Фрейенвальде и Врицин. Следует добавить, что местность между реками Одер и Альте-Одер, покрытая густой сетью оросительных капав, также была удобна для организации пунктов сопротивления. Кроме того, авиационная разведка донесла, что все городки и даже отдельные каменные застройки были подготовлены немцами к круговой обороне, а въездные и выездные дороги в этих городках были перегорожены баррикадами. Разумеется, вся «линия Нибелунгов» была насыщена минными полями, заграждениями из колючей проволоки и т. п. Разведка установила, что в полосе наступления 1-й армии Войска Польского действовало около 18 артиллерийских и минометных батарей противника. В глубине обороны препятствие для наступающих представляли кагал Гогенцоллерн и река Хафель.
Наконец подготовка к форсированию Одера была закончена.
Карпиньский запомнил, что проходила она спокойно, организованно. Память его не сохранила особых подробностей. В этом нет ничего удивительного: отдельный солдат и даже большая группа солдат не может охватить всей панорамы предстоящей военной операции.
Момент решающей битвы на Одере приближался. Уже 10 апреля саперная разведывательная рота начала изучать подходы к реке и исходные позиции для форсирования трудной водной преграды. Саперы подготовили пятнадцать наблюдательных пунктов, на которых изучались течение реки, ширина русла, уровень воды и т. п. Специально выделенные группы несколько раз пытались переправиться на западный берег Одера. Эти попытки не удались, но наблюдение за сильным огнем противника дало возможность засечь огневые точки немцев. Эти данные позволили выбрать основные места для переправы.
В то же время другие саперы готовились к наведению деревянного моста и строили саперные лодки. Было собрано свыше 50 рыбацких лодок, пехотные дивизии также строили для себя лодки. Кроме того, готовились амфибии и буксируемые ими паромы.
13 апреля в бригаде был объявлен набор добровольцев для высадки с целью разведки на западный берег Одера. Метек Карпиньский вышел из строя. Рядом с ним встал его верный товарищ старший сержант Крук.
В ночь на 14 апреля 1945 года подразделения 1-й пехотной дивизии, а также артиллерийская разведка были подтянуты к берегу Одера. Они имели задание форсировать реку и захватить плацдарм в районе уничтоженного железнодорожного моста в Христианзауэ, что, в свою очередь, должно было дать возможность главным силам армии подойти к Альте-Одеру и овладеть плацдармами на западном берегу реки. С подходом к Альте-Одеру передовых частей армии саперы и дорожно-мостовые батальоны должны были начать восстановление железнодорожного и шоссейного мостов в районе Христианзауэ, а также навести понтонный мост через Одер.
В течение ночи на всем участке противник освещал местность ракетами и вел прицельный обстрел позиций. В районе Гоздовице горел лес, и тучи дыма от пожара наползали на берега реки, создавая естественную дымовую завесу, которую усиливали химическими средствами солдаты батальона противохимической защиты.
В 7 часов 30 минут утра 14 апреля после короткой артиллерийской подготовки батальон пехоты, в составе которого находились Метек Карпиньский и его неразлучный друг Крук, приступил к переправе. Началась разведка боем и одновременно попытка овладеть плацдармом.
Переполненные солдатами лодки одна за другой рассекали грязно-серые волны широко разлившегося Одера. Противник со своего берега открыл ураганный огонь из пушек, минометов и пулеметов. Снаряды и мины густо падали рядом с продвигающимися вперед лодками, в которых, пригнувшись, сидели польские солдаты. Огонь противника усиливался с каждой секундой, становился все более губительным. Разбита одна, другая лодка… Метек, пристально всматриваясь в противоположный берег, слышал крики раненых, тонущих и зовущих на помощь. Берег приближался. Еще несколько взмахов веслами, и группа солдат, с которой переправился Метек, выскочила на берег. Командиры рот, взводов и отделений кричали: «Вперед, вперед!» Метек бежал изо всех сил, но земля была скользкой и вязкой. Паренек спешил побыстрее подняться на взгорок, чтобы оттуда координировать огонь своих минометов. После короткого, но тяжелого бега он с радостью почувствовал наконец под ногами твердую почву. Это была узкая коса, образовавшаяся в результате весеннего разлива. В это время вокруг начали рваться мины и снаряды. Берег реки к тому же находился под перекрестным огнем немецких пулеметов. Продвижение вперед стало совершенно невозможным. Польская артиллерия не смогла подавить вражеские батареи. Пехоте ничего не оставалось, как окопаться в мокрой, вязкой земле и переждать ураганный огонь. С ног до головы Метек вымазался в жидкой грязи. Вода впитывалась в шинель, проникала под форму… Особенно донимали совершенно мокрые локти и колени. Но сейчас он думал лишь о том, чтобы поскорее установить связь со своей минометной батареей. Но, соединившись с командиром, он, к сожалению, смог доложить только о сложившейся тяжелой обстановке, которая не позволяет ему корректировать огонь. Он окопался на узкой косе и теперь ни на шаг не мог продвинуться вперед.
