Годы испытаний. Книга 2 - Гончаренко Геннадий Иванович (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
- Жалобы тут ни при чем. Надо было требовать, точно выполнять мои приказы, помогать исполнителям. Ведь вы же академик…
- Я человек честный, товарищ полковник…
Вошла машинистка медсанбата Алла Цветкова и, смущаясь, обратилась к Канашову:
- Вы извините меня, товарищ полковник… - Она показала рукой на Харина: - Вот он занял у меня шестьсот рублей четыре месяца тому назад. Каждый месяц обещал отдать и вот теперь уезжает. Я случайно в штабе была и узнала…
- Отдаст, товарищ Цветкова, отдаст. Он же еще не уехал…
- Знаем мы его, товарищ полковник. У Фени Яшиной занял две сотни, и ни часов, ни денег.
Цветкова ушла. Харин стоял растерянный, лицо его покраснело.
- Может, на меня обижена и Нина Александровна?
- Не знаю, товарищ Харин.
- Но я остался о ней самого хорошего мнения, товарищ полковник. Вы не подумайте, что я…
- Не надо, Семен Григорьевич. Я очень верю людям. И то, что о ком скажут и как скажут, этому надо верить тогда, когда сам все увидишь и оценишь.
- Разрешите, товарищ полковник, мне идти?
- Пожалуйста. Доброго вам пути, товарищ майор.
Харин направился к выходу, слегка прихрамывая на правую ногу.
- У вас что с ногой, товарищ Харин? Болит?
- Оступился. Небольшое растяжение…
Канашов взял телефонную трубку.
- Кто это? Передайте дежурному - мне нужна машина.
Они стояли, молчали. Вошел шофер.
- Отвезите майора Харина.
- Куда?
- Он вам сам скажет…
Глава десятая
Весна была щедра солнечными днями, а земля - животворными соками и влагой. Травы и деревья размахнулись в росте и кипели в буйном цвету.
А человек, хозяин всего, ходил по земле между жизнью и смертью. Шла война. Об этом постоянно напоминали артиллерийский гром, неумолчный гул самолетов в воздухе. По полям - зигзагообразные ряды заборов из колючей проволоки, за которыми в извилистых канавах - траншеях сидели с оружием противники. Они с неумолимой жестокостью и непреклонной решимостью уничтожали неустанно друг друга, днем и ночью. Советские войска защищали родную землю, и это было их священным правом. Немцы же делали это, как захватчики, не считаясь ни с какими человеческими правами.
Старший лейтенант Миронов был на наблюдательном пункте командира стрелковой роты Натевадзе. Его рота оборонялась в центре батальона, где находилось полуразрушенное здание спиртозавода, за которое непрерывно шли бои. Завод был выгодным опорным пунктом, так как он примыкал к возвышенности и к нему сходилось несколько дорог, в том числе одна шоссейная. В то же время он причинял много неприятностей командиру роты. Из подвалов завода при его эвакуации не успели вывезти бочки со спиртом, и теперь требовалась организация надежной охраны от любителей горького. Для этого надо было дополнительно выделять людей, в которых и без того ощущалась острая нехватка из-за больших потерь. Завод был бельмом на глазу у немецкой обороны, так как он контролировал подступы на большую глубину.
После отражения третьей в это утро атаки немцев Миронов и Натевадзе находились на наблюдательном пункте и просматривали в бинокль передний край немецкой обороны.
Командир роты Натевадзе был среднего роста, но плотного телосложения. Когда он подходил к амбразуре и становился рядом, Миронов сразу же ощущал, что в блиндаже становилось теснее. Обладал Натевадзе недюжинной силой и не упускал случая померяться ею в рукопашной схватке с немцами. Крупная его голова покоилась на широкой короткой шее. Под стать массивной фигуре он имел крупные черты лица. Натевадзе стоял рядом, дышал мощно и шумно.
- Сограт Ильич, - обратился к нему Миронов, продолжая вести наблюдение, - как думаешь, что нам сделать, чтобы отбить немцам охоту соваться на завод?
Район обороны этой роты не давал покоя и командованию.
- Товарищ комбат, сам думаю и никак не придумаю, как им заказать сюда ходить…
В это время немецкие минометчики, рассерженные неудачной атакой, вели методически огонь по заводу.
- Не понравилось немцу. Крепко их по башке стукнули сегодня. - Натевадзе кивнул головой в сторону, где по полю валялось множество трупов, Командир роты, морщась от боли, ощупывал повязку на голове. В сегодняшней рукопашной схватке с немцами он не избежал ушибов и ссадин. Левая сторона его головы распухла, и пилотка, свалившаяся набекрень, казалось, держалась только на ухе.
- Нет, сейчас немец атаковать не станет. Разве только к вечеру соберется, - сказал Миронов.
- Товарищ комбат, давайте потихоньку выпустим спирт в землю. Так чисто сделаем, никто и не подкопается… Как мне быть дальше: у меня всегда полроты в охране, а полроты пьяные. Ну сколько терпеть еще будем такое безобразие?
Мысль о том, что надо избавиться от спирта, давно приходила к Миронову. Он доложил об этом командиру полка. Изнанкин выругал его за бесхозяйственность и приказал своему помощнику по снабжению взять на учет каждую бочку и вывезти спирт на склады полка. Но помощник не торопился с выполнением приказа. Он не горел желанием заводить учет и организовывать вывоз спирта под обстрел немецких минометов. Командир полка изредка напоминал ему, но помощник каждый раз находил уважительную причину; то у него не хватало транспорта, то людей, то он ссылался на более насущные нужды - доставку боеприпасов, горючего и продовольствия.
Натевадзе закурил, жадно глотая дым, потом постучал массивным кулаком себя по лбу и сказал с разочарованием комбату:
~- Дурная башка, и как это я не успел вылить весь спирт? Никто бы и не ругал нас, списали бы на немцев. А теперь что делать?
- Вот что, Сограт Ильич: «После драки кулаками не машут» - говорит русская пословица. Главное сейчас - сделать недоступными немцам подступы к заводу. Вон видишь, мелкий овражек с кустами?
- Вижу.
Овражек упирался в передний край нашей обороны. Немцы не раз использовали его, как один из скрытых подступов, для накапливания пехоты.
- Этот овражек работает не на нас, а на немцев, хотя мы его и простреливаем. По-моему, там надо установить скрытую огневую точку с двумя направлениями огня. Одно - в сторону противника, другое - параллельно нашей обороне. Выход из овражка придется заминировать. Ты, Сограт Ильич, и займись этой работой сегодня ночью. Саперов я тебе выделю.
Натевадзе тяжело вздохнул.
- Трудно, товарищ старший лейтенант, очень трудно.
- Знаю, что нелегко. Но надо.
- Если обнаружат, что мы работаем, они нам жизни не дадут.
- Знаю. В том и главная задача - скрыть от немцев, чтобы не пронюхали.
- Есть, товарищ старший лейтенант.
- Каждое утро докладывайте мне, что сделано. Артиллерия окажет поддержку вашей роте.
Они распрощались. Миронов свернул в ход сообщения и направился на свой командный пункт. И тут услышал он частые очереди немецких автоматов, перемежающиеся с редкими разрывами мин. Маскируясь густыми кустами прошлогоднего бурьяна, он осторожно раздвинул их на бруствере и увидел странную картину. На нейтральной полосе между нашими и немецкими позициями полз по-пластунски боец. Его пилотка изредка появлялась на поверхности луга в разноцветье и снова исчезала.
«Кто это? Что он там делает? Это по нему всполошившиеся немцы открыли огонь».
К Миронову подошел Натевадзе.
- Зачем вы послали бойца? - показал Миронов.
- Я никого не посылал, товарищ старший лейтенант.
- Но это же ваш боец там ползет? Как же вы не знаете, что он там делает? - возмутился Миронов.
Натевадзе обещал узнать и ушел, а Миронов продолжал наблюдать за странным бойцом. Пока командир роты ходил узнавать, боец стал возвращаться, и огонь по нему со стороны немцев еще более усилился. И вдруг все замолкло, как по команде: «Отставить!» Наступила необычная для фронта тишина, в которой можно было, услышать гудение пчел, летающих над цветущим лугом. Миронов бросился бежать по ходу сообщения к траншее. Надо было узнать, кто этот боец и что он там делал, привлекая к себе огонь врага.
