Командиры мужают в боях - Исаков Иван Степанович (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
В 1-й батальон тоже прибыли новые люди. В основном это были новобранцы из Чувашии. Все, словно на подбор, невысокого роста. Они даже в солдатской форме выглядели скорее школьниками, нежели бойцами. Не скрою, в сердце закралось сомнение: как же воевать с такими птенцами? Но «птенцы» оказались орлятами, и в боях на Курской дуге молодые посланцы чувашского народа покрыли себя неувядаемой славой.
Тех, кто свободно владел русским языком, направили во взвод связи. Затем командиры минометной и пулеметной рот старший лейтенант Карнаушенко и старший лейтенант Попов подобрали для своих подразделений наиболее крепких ребят. После того как укомплектовали взвод ПТР, всех остальных поделили между тремя стрелковыми ротами.
Полковник И. А. Самчук получил новое назначение. Вместо него полком стал командовать подполковник Андрей Константинович Щур. До назначения в полк он был комиссаром штаба дивизии, и мы хорошо его знали. Сухощавый, подвижной, с такими черными глазами, что солдаты говорили: «Жук да и только». Весельчак и балагур, Андрей Константинович был начинен прибаутками, поговорками и вполне мог бы состязаться в находчивости и остроумии с самим Ходжой Насреддином. Эти качества характера помогали ему быстро находить общий язык с людьми, его беседы и доклады с великим удовольствием слушали все. Щур хорошо знал солдатскую душу. На привалах непременно расспрашивал гвардейцев, не утомились ли они, что пишут из дома, советовал, как лучше готовиться к бою, а заканчивал обычно шуткой:
— На привале, друзья, главное — такой борщ, чтобы в нем ложка торчала, а потом уровень тридцать ноль-ноль, пузырек выгоняй на середину, и — храпака минут сто двадцать.
Раздавался взрыв смеха, Щур уезжал, а солдаты долго еще хохотали и разыгрывали тех, кто не понял, что значит уровень тридцать ноль-ноль.
— Кузьмич, а где у тебя середина, куда будешь выгонять пузырек?
— Мабуть тут, дэ на пузи пуп, — незлобиво отвечал Богуславский.
Щур вызвал к себе командиров батальонов из специальных подразделений. Перед началом совещания все вместе сфотографировались. Затем Андрей Константинович поставил перед нами задачу немедленно приступить к боевой подготовке.
Вернувшись к себе, мы сразу же организовали занятия. Одновременно занимались оборудованием рубежа обороны. От переднего края нас отделяло более ста километров.
В это время 66-я армия была преобразована в 5-ю гвардейскую. 13-ю гвардейскую дивизию принял под свое командование генерал Г. В. Бакланов, и она вошла в 32-й гвардейский стрелковый корпус, которым командовал генерал-майор А. И. Родимцев. Начальником штаба у него стал полковник И. А. Самчук.
Наше знакомство с новым командиром дивизии произошло при следующих обстоятельствах. Когда батальон находился на оборонительных работах, внезапно объявили тревогу. Собрав и построив подразделения, я доложил об этом прибывшему к нам генералу Бакланову. Он поздоровался с личным составом, прошел вдоль шеренг. Возле некоторых бойцов останавливался, беседовал с ними. Взглянув на меня, заметил:
— Не все солдаты подтянуты. Долго собирались по тревоге.
Но в заключение сказал, что рад командовать такой дивизией и уверен: в предстоящих боях мы умножим добрую славу гвардейцев.
Я понял, что мы предстали перед новым командиром соединения далеко не в лучшем виде, и это вызвало у меня досаду на самого себя.
Генерал Бакланов, молодой, высокий, атлетически сложенный, с прямым, открытым, немного жестким взглядом, произвел на всех очень хорошее впечатление, и в дальнейшем оно закрепилось. Нам импонировали его самообладание и храбрость, умение внимательно выслушать командира, если надо, оказать оперативную помощь, наконец, то, что он всегда находился там, где складывалась наиболее сложная обстановка.
В те дни часто проводились занятия по тактике. Бойцов учили тому, что необходимо в бою. Да это и естественно: почти все командиры имели за плечами богатый боевой опыт. Но и они учились. Много внимания офицерам уделял штаб полка во главе с подполковником Александром Михайловичем Самагиным. У нас часто бывал представитель штаба полка капитан Андрей Спиридонович Мороз. Он оказывал нам содействие в планировании боевой подготовки, в проведении тренировок и показных учений.
В батальоне заметно активизировалась и партийно-политическая работа. Душой ее, как всегда, был Тимофей Андреевич Нефедьев. В комсомольских и партийных организациях подразделений по его инициативе усиленно пропагандировались боевые традиции полка. Бывалые воины рассказывали молодежи о героях-гвардейцах, их подвигах, делились с новобранцами своим опытом. Энергия партийных и комсомольских активистов всецело была направлена на то, чтобы подготовить солдат к наступлению.
Однажды утром мы услышали разрывы мин. Стреляли в роще, неподалеку от села. Там стояла минометная рота старшего лейтенанта Карнаушенко. Я начал звонить, выяснять, в чем дело. Оказывается, Карнаушенко обнаружил и подобрал брошенные немецкие мины, а так как их набралось порядочно, решил попробовать, можно ли стрелять ими из наших минометов. Пришли к заключению, что можно.
У нас возникла мысль: а не провести ли нам тактические занятия с боевой стрельбой… Поехали с Ильиным на поиски подходящего места. Нашли большое поле. Хотя впереди на довольно значительном расстоянии населенных пунктов не было, все же послали оповестить о предстоящих учениях жителей, чтобы не беспокоились, заслышав стрельбу.
Замысел был прост: батальон совершает марш; ракетой имитируется огонь противника; батальон разворачивается в линию ротных и взводных колонн, затем в цепи; пока идет расчленение, командиры рот получают задачу и после огневого налета переходят в атаку, стреляя боевыми патронами. Огонь артиллерии обозначала наша минометная рота, но так как мы все же опасались за качество немецких мин, то поставили минометы в стороне, чтобы мины не летели через голову наступавших.
Командиры рот — старший лейтенант Мирошниченко, старший лейтенант Сафронов и старший лейтенант Иванников (бывший адъютант батальона) приготовили мишени: тут были и куски фанеры, и доски, и листы железа, и остатки немецкого планера, который стоял близ села Шаховая со времени ликвидации окруженной касторненской группировки.
И вот занятия начались. Сперва без стрельбы. Потом подразделения открыли огонь. Не метали только ручные гранаты. По нашему мнению, все шло хорошо, но неожиданно на лошади прискакал командир полка подполковник Щур.
— Что у тебя тут за война?
— Проводим занятия.
— Какие?
— С боевой стрельбой.
— А ты вперед батьки в пекло не лезь! Предстоят показные занятия, и вы, комбаты, будете на них. А потом штаб полка подготовит такие же с каждым батальоном. Вам придадут артиллерийские дивизионы и другие средства усиления. А ты бу-бух, як Мартын с конопель!..
Спустя некоторое время мы, три комбата, вместе с командиром полка поехали в 34-й гвардейский стрелковый полк, где командир корпуса генерал-майор А. И. Родимцев проводил показное занятие на тему «Усиленный стрелковый батальон в наступлении на подготовленную оборону противника».
Батальон был усилен артиллерией и танками. Бой поддерживала штурмовая авиация.
На это занятие собрали командиров полков, батальонов, дивизионов и работников штабов. Сначала нас ознакомили с темой, рассказали, кто наступает, кто поддерживает. Потом стали ждать приезда командующего Степным фронтом генерал-полковника М. А. Рейтера. Очевидно, что-то задержало его, и мы услышали команду начинать учения. Как раз в этот момент прибыл генерал-полковник Рейтер.
— Кто дал команду начать учения?
— Я, — ответил Родимцев.
— Какое имеете право, когда я здесь? Прекратить!
Весь офицерский состав был построен в две шеренги.
Началось представление должностных лиц командующему.
Рейтер шел вдоль строя. Я стоял между командирами полков, Щуром и Колесником, позади Щура — майор Кирин, а за мной — майор Мощенко.