Воин Донбасса (СИ) - Пересвет Александр Анатольевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Ну, да ничего. Надо надеяться, недолго всё это продлится. Москали, конечно, помощь оказывают, через что мазу держат, но целый регион на гуманитарке долго держаться не сможет. Уже, можно сказать, протест у людей появился. Если раньше, в особенности после референдума, они тут ходили все гордые и одухотворённые — как же, теперь Россия нас под себя возьмёт, как Крым взяла! — то теперь нет-нет да бурчат зло, что Москва их предала. Денег нет, работы нет, пенсий нет. В городе то воды нет, то тепла, то света. Вон, прошлой ночью, на самый Новый год как раз тут, на Камброде, пришлось без света до четырёх утра сидеть. А потом ещё через три часа свет опять отключили. Да ещё что-то там скакало с током, лампы загорелись сильно. Пришлось срываться, отключать телевизор и холодильник, все шнуры из розеток выдёргивать, чтобы не пожгло технику скачком напряжения. Хорошо хоть, сейчас подачу возобновили, а то сидели бы при свечах…
— Ладно, — разлив ещё по одной, сказал он. — Какие предложения есть, как нам этого мерзюка обезвредить?
Оба собеседника задумались. Через минут слово взял комендантский:
— Думаю, что как сказано: надо в больницу Лису послать. Порасспросить — да после и остаться. Как бы для охраны от комендатуры, то да сё. Удостоверение у неё есть, приказ я ей выправлю. Потолкается там возле палаты, а как фигуранта увидит, то отзвонится. Твоим ребятам, Лысый. А они там где-нибудь заховаются во дворе, да на выходе его и примут. Ну, или завалят. Там охраны как таковой нет, один там ополченец в будочке на въезде стоит. Проблем не будет с отходом.
Лысый поджал губы, покатал желваки.
— А чего мои-то? — буркнул он. — Моих вычислят сразу. Тот же вояка, что в будке у больнички сидит, и вычислит. Вы кто такие, хлопчики, спросит. Чего тут трётесь? Валить его? Так сорвём дело. Коли уж брать Лису твою комендантскую, то тебе же к ней и комендачей своих приставить — всего и делов…
— Да? — ядовито осведомился Мышак. — Ты, может, думаешь, что я Ворон, командир полка комендантского? У меня полномочий нет патрули на задержания высылать. И так на соплях работать приходится, а тут я ещё бойцов пошлю офицера армейского валить! Ты хоть думай, что говоришь! Петро, скажи ему! — обратился он к хозяину встречи.
Тот подумал. Вообще, в идее Лысого был толк. На комендантских бойцов внимание хоть и обратят, но, в общем, ничего особенного при этом не подумают. На ополченцев в городе давно уже особого внимания не обращают, стали они вполне привычной частью луганского пейзажа. Да и лишнего вопроса не зададут: военные — значит, надо им. Опять же и оружие в их руках — законная вещь.
Вот только и Мышак прав — негоже ему светить с трудом сбитую и очень недостаточную сеть в комендатуре на таком стрёмном деле. Пригодится ещё.
— Слышь, Виталий, — он нечасто называл так Лысого, потому тот даже дёрнулся. — Майор дело говорит. Нельзя ему светиться. Ты это… Ты скажи: у бандитов твоих…
Он позволял себе называть бандитов бандитами, потому как и сам в ранешные времена немало проводил времени в компаниях сначала шпаны, а потом тех, кто поавторитетнее. Впрочем, ничего особенного: среди не больно-то склонного к интеллигентности шахтёрского Донбасса такое было сплошь и рядом. Не говоря уже о чистых зэках, бесконвойных, правда, что тоже на шахтах впахивали. Вон, аккурат возле города Стаханова целый куст зон — в Алчевске, Брянке, Перевальске…
— У бандитов твоих две-три камуфляжки до утра найдутся? Лучше, если ополченские.
Лысый пожал плечами:
— Ну, какие-то комки найдутся, конечно. Вот только насчёт ополченских…
В последнее время армия сепаратистов стала одеваться однообразнее, чем раньше. По-армейски, а не как прежний сброд. Для простых боевиков характерна стала при этом не «цифра» или «флора» и даже не «вертикалка», а «горка» — костюм ровного брезентового цвета с тёмно-болотными накладками на плечах, локтях и коленях. Вот такую бы и достать. Надо было раньше позаботиться, чёрт!
В комендатуре, впрочем, носили как раз что покруче, так что и обычное камуфло особого внимания привлечь не должно было.
— Да и хрен с ними, — отмахнулся хозяин, словно это не он подал идею насчёт униформы рядовых бойцов. — Лишь бы не охотничьи. В общем, я бы предложил так. Выделяешь троих своих, кто посообразительнее, не быки, — он значительно поглядел на собеседника, подчёркивая обязательность этого требования. — Пусть подъедут к больничке, но внутрь не въезжают, а где-то дальше постоят. Телефон чтобы был и номер вон у его девки, — он кивнул на Мышака, — чтобы записан был. Как она гада этого увидит, что выходит он от бабы своей, — сразу звонит им. Они подъезжают, берут его на выходе и увозят. Как бы задержание. Ежели начнёт сопротивляться — валить его. А то он, лось спецназовский, вырваться может.
Он помолчал.
— Но лучше, конечно, живьём взять, — добавил. — Ох, как мечтают с ним живым поговорить важные люди…
— Ты теперь меня бросишь? — после паузы вдруг спросила Ирка.
Алексей воззрился на неё в удивлении:
— Это ты к чему?
— От тебя пахнет женщиной. Ты сегодня ночевал с женщиной!
Чёрт их поймёт, этих баб! Это что, экстрасенсия какая?
От него точно не могло пахнуть Настей — это Алексей знал твёрдо. Могло пахнуть мёртвой квартирой — он утром заглянул домой в сопровождении Томича, чтобы забрать свои и Иркины вещи. Ту же её мобилу, чтобы могла связываться с ним из больницы.
Могло пахнуть оружием — с вечера он, вопреки привычке, пистолет свой не почистил, пришлось делать это утром. И ТТ трофейный заодно. У Насти в прихожей.
Та исполнила своё слово, и утром была деловита и отстранённа. Попытку Алексея приласкать её отвергла мягко, но решительно. Посторонняя женщина, к такой нельзя приставать. Так она сказала.
От него могло пахнуть снегом — за ночь, оказывается, подвалило, а ему пришлось пробежаться по Советской, чтобы приобрести на рынке две новые симки для себя и одну для Ирины. Он помнил вчерашний совет Митридата. Да и гостинчиков купить в больницу. Конфеты шоколадные, Иришкины любимые. Фрукты какие.
И доллары надо было поменять — опять в этой суете гривны закончились.
Наконец, от него могло пахнуть водкой или пивом — с рынка он заглянул в близкую «Бочку» позавтракать. Не то чтобы правильно было это — день начинать со спиртного, но он заказал пельмени. Пока их ждал, промочил горло пивком, а к пельменям как-то сама собою запросилась соточка водочки. Вот потребовал организм и всё! Видно, от охренения всем происшедшим.
Точно по офицерской поговорке получилось: слегка выбрит и с утра пьян. Ну, опьянением это назвать нельзя было — что такое соточка для русского офицера, да ещё с казённой подорожной! Ну, не с казённой, и не подорожной, это Лермонтов, преобразованный в очередную поговорку. Но не на службе русский офицер и не на боевых. В увольнении, так скажем. Значит, имеет право.
Но необходимо отдать должное соточке: что-то внутри отпустило. Надо признаться, день вчерашний завертел его, как в водовороте, так что получилось, что он и не контролировал ничего. Ситуации сами собою перетекали одна в другую, все они были… неординарными, мягко говоря, и его, Алексей Кравченко, несло по ним, как щепку по горной реке.
Вот только соточка под пельмешки и позволила остановиться и оглянуться.
Итак, что мы имеем на нынешний момент?
Когда Алексей позвонил с утра Томичу с просьбой пустить его на опечатанную квартиру, тот в ответ предложил позвонить Анне, квартирной хозяйке, чтобы, мол, вместе с нею, хозяйкою, провести заодно и осмотр. Её вчера тоже не впустили в дом, как и Алексея. После того как следователи свою работу закончили, а жильца-потерпевшего увёз представитель МГБ, милицейские попросту опечатали вполне уцелевшую — замок только вывернули — железную дверь и посоветовали ей завтра ждать звонка. Мол, позовут, не волнуйтесь. Дело на контроле. Не снаряд залетел. Тут всё серьёзнее…
Встретились у подъезда — Томич с каким-то бойцом Анна-хозяйка, местный милиционер и Алексей. Хозяйка вела себя странно — то нападала словесно, обвиняя Алексея в том, что это из-за него ей взорвали квартиру, то принимаясь причитать на тему «проклятой войны» и «проклятых нациков», «бандитов», «гада Порошенко» и тому подобное.
