Час мертвых глаз (ЛП) - Тюрк Харри (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗
Тут Биндиг яростно хлопнул своей шапкой по грубо сколоченному столу. – Проклятье, есть тут какая-то еда или нет?
Цадо несколько секунд тихо сидел на своем соломенном тюфяке, неподвижно сжимая в руке ложку, полную мармелада. При этом на лице его медленно появлялась широкая, добродушная ухмылка, и вокруг его орлиного носа образовывались бесчисленные складки. Наконец, он положил ложку обратно в банку и поднялся. При этом он сказал: – Сначала сам опоздал на трамвай, а потом ругаешь других. Разве Анна не дала тебе ничего поесть?
– Откуда ты знаешь, что я был у Анны?
– А откуда об этом же знает Тимм?
– От меня.
– Ага, – буркнул Цадо, – а я знаю от него. Но, кроме того, я видел, как ты туда шел. Ты действительно хочешь есть?
– Да, – подтвердил Биндиг. – Я…
Цадо пошел к ящику, в котором они хранили продовольствие.
Обер-ефрейтор только теперь заспанно попросил Биндига: – Ну, все же, не рычи ты так!
Цадо обнаружил хлеб и банку масла. Потом он достал банку мармелада, четырехгранную, жесткую колбасу и упаковку галет.
– Собственно, мы должны взять это с собой, – говорил он при этом, – к полудню ничего нет. Сигареты и шоколад лежат под твоим комбинезоном.
Биндиг дрожал от холода, когда переодевался. Новое белье было влажным. Это была дряблая, зеленая ткань, якобы обработанная средством против вшей. Но все знали, что вши очень любили устраиваться там. Пока он стоял в нижнем белье, он механически намазывал кусок хлеба маслом и кусал колбасу. Он слышал, как Цадо говорит, но не следил за его словами, так как перед его глазами все еще стояло лицо Анны. Он вспоминал о каждом ее движении и о каждом звуке, который она издавала прошлой ночью. Ему казалось, как будто она постоянно смотрит на него своими большими, сверкающими глазами, и тогда у него было неудержимое требование раскрыть свои руки и обнять ее полное, мягкое тело.
Анна, думал он, они должны были бы покончить со всем этим вздором и послать меня домой. Тогда я взял бы ее с собой. Из меня никогда не вышел бы крестьянин, но она хорошо чувствовала бы себя в городе. У меня была бы жена, и я, наверное, постепенно обо всем бы забыл. Но на это не похоже. И, вообще: Тимм говорил, у нас будет большое задание. Кто знает, переживу ли я его с целой шкурой. И если да, тогда при возвращении опять начнутся размышления о том, каков будет исход в следующий раз.
– Парень, парень…, услышал он голос Цадо, – если бы я из всего этого мармелада сделаю прекрасную кучу, то танк Т-34 утонет в ней по башню…
Рядом залп пистолета-пулемета внезапно разрывал тишину. Обер-ефрейтор не отреагировал на это, да и Цадо тоже через некоторое время процедил сквозь залепленные мармеладом зубы: – Наверное, снова один чокнулся, или как? Но потом раздался гул голосов на улице, и спешные шаги протопотали по низкому снегу.
Биндиг еще смог быстро зашнуровать ботинки и накинуть мундир. Тогда он услышал, как Тимм на улице кричит какой-то приказ, и выбежал наружу. Перед соседним домом стояли несколько солдат. Он спросил их, что случилось, но они только указывали движением головы в сторону дома, как бы прося его посмотреть там самостоятельно.
Его никто не задерживал. И Цадо тоже, который был за ним. Тимм стоял в комнате рядом с Альфом. За ними, с яростным лицом, тихо ругаясь себе под нос, стоял Паничек, держа в руке пестрый шелковый платок, который ему прислала незнакомая девушка из Франкфурта. Он держал его осторожно за кончик между кончиками пальцев, потому что платок был залит кровью и красновато– желтой массой мозга. В прихожей лежало, немного искривленное, тело старшего официанта из Штутгарта. Голова его состояла только лишь из нижней челюсти, на которой висели несколько дряблых лоскутов кожи. На засове окна висел пистолет-пулемет. Маленький старший официант застрелился.
Тимм повернулся и приказал: – Всем выйти, ну! Здесь больше не на что смотреть! Биндиг вышел за Цадо, и Паничек следовал за ними. Лейтенант с Тиммом пошли к канцелярии. У него в руке была солдатская книжка мертвеца и несколько писем, которые нашлись в его карманах.
– Как же ему только это удалось? – Цадо посмотрел на Паничека.
Тот недовольно пожал плечами, все еще высоко держа шелковый платок кончиками пальцев. – Он привязал веревку к спусковому крючку.
– И?
– И… и… Веревку к спусковому крючку, другой конец у окна, ствол в пасть, охватил обеими руками и опрокинулся назад. Так может каждый идиот!
– Но не каждый делает, – сказал Цадо. – Должна быть причина! Паничек посмотрел на него с бешеным взглядом
– Он мог застрелиться в другом месте. А не как раз возле моего платка, который от девушки, он совсем новый, я его еще ни разу не носил на шее, вот идиот!
Это было как всегда в последние часы, прежде чем они покидали квартиру. Биндиг знал это состояние и боялся его. Но он знал, так же как Цадо, или как любой другой, что с этим ничего нельзя было поделать.
Странное беспокойство охватило его. Он был не в состоянии две минуты подряд делать то же самое или даже хотя бы усидеть на одном месте. Что бы он ни начинал, у него ничего не получалось. К этому добавилась куча физических проблем. В области желудка появилось чувство пустоту. Биение сердца становилось ощутимо быстрее и более нерегулярным, члены осуществляли как самостоятельно всяческие беспокойные, нервные движения, и кожа выделяла холодный пот. Все это этим утром было еще усилено самоубийством маленького старшего официанта. Обычно еще сносная тошнота сразу стала неприятно навязчивой, и неестественное давление в кишках не прекращалось.
Цадо еще довольно долго ковырялся ложкой в банке мармелада. Но волчий аппетит, который он иногда ощущал после сладостей, сразу уступил чувству отвращения и тошноты.
– Хорошо начинается, – сказал он Биндигу, когда они сидели снаружи за домом над отхожим местом. – Если все пойдет так и дальше, скоро Альфу придется комплектовать новую роту.
На деревенской улице раздался свист, и тогда Тимм закричал своим металлическим голосом: – Отделениям 4 и 6 выступать!
Перед домом, в котором была размещена канцелярия, припарковались грузовик и бронетранспортер. Грузовик был предназначен для отделений, но не все в нем поместились. Полудюжине солдат не хватило места, среди них были также Биндиг и Цадо.
Тимм махал им: – Ну, давайте… залезайте туда!
Он указал на бронетранспортер, и они залезли в него. Это была машина для Альфа, так как уже наступил светлый день, и если бы прилетели русские штурмовики, то на всей плоской местности не было никакого укрытия. Альф влез в него последним. На нем был комбинезон. Большинство солдат впервые увидели своего командира в нем.
Когда они проехали довольно долго, Цадо сказал Тимму:
– Кто теперь будет закладывать взрывчатку, господин унтер-офицер?
Тимм не сразу дал ответ, но вместо него сказал Альф: – Кто-то другой ее заложит.
– Так точно, господин лейтенант, – сказал Цадо, – но сможет ли другой заменить его? Малыш чертовки хорошо разбирался в подрывном деле…
– Чепуха! Альф сделало небрежное движение рукой. – Каждого отдельного человека можно заменить. В немецком Вермахте нет никого, которого нельзя будет заменить завтра, если он погибнет сегодня.
– Так точно, господин лейтенант, – сказал Цадо, и через некоторое время еще раз: – Так точно, это верно.
Потом он посмотрел на Биндига, а Биндиг посмотрел на него, и, наконец, они оба уставились на рифленые стальные диски настила и молчали.
Убитая гармонь
На этот раз учения были совсем короткими. В зале на территории аэродрома в различных ящиках с песком были сделаны макеты участка предстоящей операции в соответствии с данными аэрофотосъемки. Майор, которого они еще никогда раньше не видели, разъяснял задания, которые должны были выполнить три группы. Затем они по отдельности выдвинулись на учебный полигон, который по своему ландшафту примерно соответствовал району будущих боевых действий. Они тренировались два дня, после чего получили оснащение и белую одежду. Был отдан боевой приказ, и еще до того, как самолеты взлетели, лейтенант Альф поехал назад в Хазельгартен.
