Книга будущих адмиралов - Митяев Анатолий Васильевич (читать книги бесплатно TXT) 📗
Больше того, расстрел испугал бы тех матросов, которые колебались, размышляли ещё, к какой стороне примкнуть, они остались бы и в другое время послушными приказам офицеров – остались бы на стороне царя. Матросы бросились к винтовкам, на корабле началась перестрелка, были убиты командир корабля, старший офицер, ещё несколько офицеров, остальные арестованы. Смертельную рану получил Вакуленчук, в него стрелял Гиляровский. Смерть Вакуленчука была очень серьёзным ударом по восставшим, они буквально с первых минут остались без опытного руководителя.
Для руководства кораблём матросы избрали судовую комиссию во главе с унтер-офицером Афанасием Николаевичем Матюшенко. Он был смелый человек, яростно ненавидевший господ, он первым и открыл стрельбу по офицерам. Но ему недоставало большевистской убеждённости, последовательности в действиях. То он слушал большевиков, то выполнял советы меньшевиков или анархистов… Пройдёт два года, и Матюшенко тайно вернётся из Румынии к анархистам, будет арестован по доносу провокатора и расстрелян в Севастопольской тюрьме. Пока же он жив и руководит восставшим броненосцем.
Первое решение было принято верное – идти в Одессу, там началась общая забастовка рабочих. У Тендровской косы был миноносец № 267. Под угрозой орудий «Потёмкина» его офицеры сложили свои полномочия, а команда подняла красный флаг, приветствуя революцию. Броненосец и миноносец вместе пошли в Одессу. (Они до самого конца были неразлучны.)
Вечером корабли подошли к Одессе. Красные флаги на их мачтах вызвали огромное воодушевление рабочих. Рабочие чувствовали, что теперь, с приходом грозных кораблей, они не одиноки перед царскими войсками. Утром нового дня матросы перевезли на берег тело Вакуленчука, выставили около палатки почётный караул, и до самого вечера трудовая Одесса прощалась с матросом-большевиком. Тысячи людей прошли около убитого, тут же возникали митинги, произносились речи. 16 июня были похороны. Траурное шествие ещё больше напугало местные власти. Чтобы те не посмели выслать солдат против участников похорон, броненосец произвёл несколько боевых выстрелов по местам, где располагались верные царю войска.
События клонились к тому, что бастующие рабочие вот-вот возьмутся за оружие.
Владимир Ильич Ленин, хотя был в это время в Женеве, знал о восстании броненосца. Он немедля разработал план развития восстания и послал с ним в Одессу М. И. Васильева-Южина в качестве представителя ЦК большевиков. «Постарайтесь, во что бы то ни стало, попасть на броненосец, – инструктировал Владимир Ильич посланца, – убедите матросов действовать решительно и быстро. Добейтесь, чтобы немедленно был сделан десант. В крайнем случае не останавливайтесь перед бомбардировкой правительственных учреждений. Город нужно захватить в наши руки. Затем немедленно вооружите рабочих и самым решительным образом агитируйте среди крестьян. На эту работу бросьте возможно больше наличных сил одесской организации. В прокламациях и устно зовите крестьян захватывать помещичьи земли и соединяться с рабочими для общей борьбы. Союзу рабочих и крестьян в начавшейся борьбе я придаю огромное, исключительное значение.
…Необходимо сделать всё, чтобы захватить в наши руки остальной флот…
Нужно только действовать решительно, смело и быстро. Тогда немедленно посылайте за мной миноносец. Я выеду в Румынию».
ДАВАЙ ПОМЕЧТАЕМ
Давай немного помечтаем. Наши мечтания будут политические. В политике тоже можно и нужно мечтать. Попробуем представить, как могли бы продолжиться события в Одессе.
После похорон Вакуленчука, когда и матросы и рабочие объединены общей печалью по убитому и общей ненавистью к его убийцам, а следовательно, готовы к общим действиям, в город высаживается десант в несколько сот моряков. Высадку прикрывают мощные орудия корабля. Войска, верные царскому правительству, рассеиваются артиллерийским огнём. Отряды матросов занимают важные пункты в городе: учреждения, телеграф, вокзал и, конечно, склады оружия. Рабочие получают винтовки, гранаты, пулемёты. Власть в городе переходит в руки восставших…
У восстания есть свои правила, свои законы (о них мы будем говорить дальше), одно из правил такое: восставшие должны постоянно добиваться успеха, пусть даже маленького, тогда колеблющиеся – а их большинство – переходят на сторону восставших и тем увеличивают силу восстания. Почему переходят? Такое уж свойство колеблющихся людей – в неясной обстановке примыкать к сильному, а не к слабому. И вот, когда город был бы в руках революции, многие воинские части перешли бы на сторону потёмкинцев. Другие, если бы не перешли, заняли бы нейтралитет – тоже хорошо! Узнав об этом, о том, что у властей нет послушных войск и некому охранять помещичьи имения, крестьяне тоже восстали бы, начали бы захватывать владения помещиков, разбросанные в степях Причерноморья. И, как разливается по округе вода, прорвавшая плотину, восстание хлынуло бы в сторону от Одессы, затопляя весь юг России и всю страну. А Владимир Ильич в это время был бы уже не в Женеве, быстрый миноносец пришёл бы от румынских берегов в Одессу, и Ленин руководил бы восстанием из этого города, в котором оно началось, подобно тому, как это было в 1917 году в Петрограде…
Мы с тобой набрались смелости мечтать о победе первой русской революции. А было ли у нас право мечтать об этом? Не пустые ли мы мечтатели? В этом тоже надо разобраться.
Первое, что дало нам право на дерзкую мечту, – это оценка положения Лениным. Он видел: победить можно, поэтому так стремился в Россию. Если даже не победить во всём и до конца, то одержать хотя бы частную, но мощную победу над царизмом во имя успеха будущего восстания. Что Ленин мог так думать, подтверждается такой его фразой: «Маркс умел оценить и то, что бывают моменты в истории, когда отчаянная борьба масс даже за безнадёжное дело необходима во имя дальнейшего воспитания этих масс и подготовки их к следующей борьбе». Фраза взята из предисловия к русскому переводу писем К. Маркса, которое Ленин написал в 1907 году после поражения революции. Здесь же Владимир Ильич приводит слова Маркса, выделяя их, что обозначает особую важность сказанного: «Творить мировую историю было бы, конечно, очень удобно, если бы борьба предпринималась только под условием непогрешимо-благоприятных шансов».
Непогрешимо-благоприятных шансов на победу в те дни, когда восстал броненосец, не было. Однако обстановка для вооружённого выступления была благоприятной, терпение народа иссякло. Эта обстановка – второе, что дало нам право мечтать. «Весь Юг России волнуется так, как никогда, – писал Владимир Ильич Ленин.– Число жертв гражданской войны в Одессе исчисляется в 6000 человек… Большая часть войск, по приказу генерал-губернатора, выведена из города, потому что среди войск обнаружился серьёзный недостаток дисциплины. В Николаеве и Севастополе произошли волнения в правительственных арсеналах… В пяти уездах Херсонской губернии идут крестьянские восстания…»
В наших мечтах мы как бы забыли о всём Черноморском флоте. Другие броненосцы, крейсеры, эсминцы, миноносцы могли ведь прервать наши мечтания несколькими залпами по «Потёмкину» – на них-то флаги были не красные, а традиционные, андреевские. Нет, скорее всего не могли. Посмотрим, как происходили события на самом деле.
В Одессе цепь неудач броненосца удлинилась ещё на одно звено (первое – это смерть Вакуленчука). В городской организации большевиков тоже не нашлось руководителя восстания. Незадолго перед этим жандармы провели многочисленные аресты коммунистов. Проходили драгоценные часы и дни, когда можно было победить врага, застигнутого врасплох, а «Потёмкин» выжидал и бездействовал. Царские же власти вели себя энергично. Они установили в городе военное положение, усилили гарнизон, арестовали много рабочих. Флоту был отдан приказ захватить мятежный броненосец или потопить его.
17 июня весь флот подошёл к Одессе. Потёмкинцы надеялись, что корабли перейдут на их сторону, и смело двинулись навстречу эскадре. Броненосец и миноносец № 267 прорезали строй эскадры. Хотя орудия повернулись в сторону героев, ни одного выстрела не раздалось над морем. Матросы на кораблях приветствовали восставших. «Георгий Победоносец», тоже броненосный корабль, поднял красный флаг и последовал за «Потёмкиным». Может быть, последовали бы за ним и ещё какие-то корабли, на кораблях шли споры среди матросов: как поступить? Но в это время командующий поднял сигнал «Всем идти в Севастополь». В его положении это было умное решение, и флот ушёл – подальше от дерзкого примера.
