Записки китайских летчиков (Рассказы) - Ю-ко Фын (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
Аэродром опустел. Техники быстро замаскировали оставшийся самолет и немедленно укрылись в убежище.
С тех пор прошло немало времени. Я участвовал в 17 воздушных боях, во время которых сбил 6 самолетов. Меня давно уже перестали считать новичком. В моей летной жизни найдется немало интересных эпизодов, о которых можно было бы рассказать, но я расскажу только об одном бое, после которого мне пришлось превратиться в партизана.
Однажды разведка донесла, что в Ханчжоу сконцентрировано много японских самолетов, готовящихся совершить очередное воздушное нападение на мирные китайские города. Нужно было во что бы то ни стало разрушить планы врага. Наш истребительный отряд получил приказ сопровождать группу бомбардировщиков.
С рассветом поднялись в воздух. Пробив облака, мы легли на курс. Бомбардировщики шли впереди, чуть ниже нас. Внизу, в просветах между облаками, блеснули озера, мелькнули отроги невысоких скалистых гор.
Рядом со мной, на расстоянии нескольких метров, летит Фын. Время от времени обмениваемся с ним взглядами. Он показывает рукой вниз, — там горит деревня. Очевидно, мы перелетели линию фронта.
Фын — хороший товарищ. Однажды нам вдвоем пришлось драться с пятью японскими истребителями. С тех пор мы всегда стараемся держаться ближе друг к другу. Вот и сейчас его машина идет рядом с моей…
Мысли бегут, но не отвлекают внимания. Почти автоматически поворачиваешь голову вправо, вверх, влево, немного назад, потом опять вправо.
Но вот и Ханчжоу. Крошечные домики рассыпались в долине, как горсть бобов. Вдали синеет море. Облака почти рассеялись, но японцы слишком поздно заметили нас. В воздух успели подняться всего пять машин. Остальные стояли на поле, выстроившись в несколько рядов.
Перед нами вспыхивают разрывы японских снарядов, но они уже не могут помешать нашим бомбардировщикам сбросить свой груз. Столбы дыма и пламени закрыли аэродром. Бомбардировщики, сделав круг, пошли на второй заход. На земле бушевало море огня. Следить за результатами бомбардировки не было времени. Японские истребители попытались атаковать бомбовозы, но мы приняли удар на себя. Бой продолжался несколько минут. Выждав, пока удалятся бомбардировщики, мы вышли затем из боя сами. Японцы погнались было за нами, но скоро отстали. Однако, пролетев километров 150, мы обнаружили отряд японских истребителей, перерезавший наш путь. Видимо, соседние аэродромы были уже извещены японцами о нашем налете на Ханчжоу.
Командир принял решение атаковать противника в лоб. Японцы не ожидали от нас такой дерзости и дрогнули. Их строй сразу нарушился. Тогда, поймав на прицел ближайшего японца, я дал длинную очередь из всех пулеметов. Я видел, как самолет противника «клюнул» носом и кувыркаясь, упал на землю. Рядом со мной дрался Фын. Он зашел в хвост другому самолету противника и открыл по нему пулеметный огонь. Японский летчик, пытаясь уйти из обстрела, ринулся в сторону и врезался в стабилизатор моей машины. Удар был так силен, что мой самолет опрокинулся и штопором пошел к земле. Попытался выровнять машину, но безрезультатно, — она не слушалась управления. Тогда, отстегнув ремни, я выбросился из машины.
Бой происходил на высоте 4 000 метров. Затянув на несколько секунд свободное падение, я раскрыл парашют. Гул моторов уносился все дальше и дальше. Взглянул на землю. Увеличиваясь в размерах, мне навстречу бежали квадратики рисовых полей, река, поросшая камышом, большой луг, на котором лежали объятые пламенем два самолета. Ветром меня относило в сторону, ближе к реке.
— Японец наверное разбился, — подумал я, глядя на горящие самолеты. В тот же миг я услышал два глухих выстрела. Рядом просвистели пули. Сомнения не было — стреляли в меня. Но кто? Откуда? Следующим выстрел раздался совсем рядом. Пуля обожгла правое плечо. Я вскрикнул от боли. Порывом ветра меня качнуло в сторону, и почти над самой головой я увидел спускавшегося на парашюте японского летчика.
— Сколько коварства и злобы в этих людях, — пронеслось в голове. Я выхватил пистолет и начал отстреливаться. Стрелять приходилось через парашют, наугад, не видя врага. Но пули японского летчика по-прежнему свистели вокруг меня. Тогда, подобрав стропы, я начал быстро скользить к земле. Японец сделал то же самое.
Приземлились мы метрах в тридцати один от другого. Раненое плечо горело. Комбинезон был мокрым от крови. Начинала неметь правая рука. Сбросив лямки парашюта, я пополз к реке в камыши. Японец быстро настиг меня, выстрелил, но промахнулся. Я переложил пистолет в здоровую руку, прицелился и нажал спуск. Выстрела не произошло. В обойме не осталось ни одного патрона. На счастье японский летчик также расстрелял все патроны. Он начал перезаряжать свое оружие. Теперь все зависело от быстроты моих действий.
Я бросился на врага и рукояткой пистолета ударил его по голове. Сцепившись, мы упали на землю. С первой же минуты я почувствовал, что японец слабее меня, но моя правая рука почти не действовала, а от потери крови я начал быстро слабеть. Сухие цепкие пальни японца все чаше скользили по моей шее. Наконец, ему удалось обеими руками вцепиться мне в горло. В глазах потемнело. Куда-то в сторону поплыли прибрежные камыши. Искаженное злобой лицо врага расплылось, стало большим, заслонило небо. Не хватало воздуха. Я потерял сознание.
…Очнулся я на том же месте. Рядом лежал убитый японец. Склонившись мало мною, стойл крестьянин средних лет в грубой домотканной одежде.
— Ну вот и очнулся, — радостно сказал он. — Теперь пойдем. Японцы могут появиться в любую минуту, — проговорил крестьянин, помогая мне встать.
— Ло! — крикнул он. — Не забудь взять оружие.
Только тут я заметил второго крестьянина, стоявшего несколько поодаль и внимательно наблюдавшего за местностью. Покачиваясь от слабости, я медленно побрел с ним вдоль берега реки. Шли мучительно долго, часто останавливаясь, чтобы передохнуть. Вслушивались в малейший шорох, чтобы не нарваться на засаду японцев.
Уже стемнело, когда мы подошли к какой-то деревне. На фоне вечернего неба четко вырисовывались низкие фанзы, кривые деревья у пруда, кровля храма.
Ло ушел. Через несколько минут он вернулся в сопровождении старика и подростка. Крестьяне посовещались между собой, а затем Ло обратился ко мне:
— Мы укроем тебя в кузнице старого Чена. Ты проведешь у него несколько дней, а когда заживет рука, мы решим тогда, что делать дальше.
Я молча, в знак согласия, кивнул головой. Вступив в темную узкую улицу, мы подошли к одинокой фанзе. Подросток провел меня в каморку позади кузницы, зажег светильник, принес охапку рисовой соломы и разостлал ее на глиняном полу. Я опустился на приготовленную постель, но не успел закрыть глаза, как в каморку вошли двое крестьян, нашедшие меня, и старик Чен со своей женой. Последняя принесла вареного риса и сушеной рыбы. Пока я ел, крестьяне рассказали, что произошло со мной после моей схватки с японцем.
Ло и Дин Хо, партизаны из отряда «Больших мечей», возвращались в деревню. Заметив двух спускавшихся на парашютах людей и разгоревшуюся между ними борьбу, они поспешили к месту их приземления, чтобы в случае нужды оказать китайцу помощь. Ло уложил японца в тот момент, когда я потерял сознание.
Они рассказали также, что их деревня находится в нескольких днях пути от железной дороги. Японцы редко заглядывают сюда, но недавно они сожгли соседнюю деревню. В партизанском отряде «Больших мечей» насчитывается около ста крестьян. Вся беда в том, что у них очень мало оружия, — всего две японских винтовки да несколько кремневых ружей. Правда, недавно командир отряда Гун Лин достал пулемет и две ленты патронов, но пулемет почему-то не работает.
Беседу прервала старая китаянка. Она выпроводила мужчин за дверь, осмотрела мою рану, приложила к ней какие-то травы и осторожно забинтовала плечо.
