Мемуары [Лабиринт] - Шелленберг Вальтер (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Нужно было обладать талантом криминалиста, чтобы выведать истинное положение вещей. Впрочем, стоило ли трудиться? Психологическая картина была, несомненно, гораздо более захватывающей: Вальтер Шелленберг решительно отказывался хотя бы на минуту признать, что он давно уже перестал быть участником активной политической жизни. (Видимо, нужно обладать особой силой духа, чтобы стойко перенести осуждение на ничтожность.)
Шелленбергу было 34 года, когда он, сделав головокружительную карьеру, находился в числе руководителей государства, обладающего чудовищной мощью. Очень молодому человеку удалось завладеть правом распоряжаться организацией, крайне важной для государства: разведкой. Наконец, в последние дни войны он, благодаря своему влиянию на Гиммлера, имел шансы воздействовать на судьбу целой нации и всего континента. Всего через несколько месяцев после этого английские офицеры, неустанно допрашивавшие его, выложили ему, что он — всего-навсего незаслуженно переоцененный фаворит режима, не отвечающий ни задачам, стоявшим перед ним, ни исторической обстановке. На Нюрнбергском процессе он боролся за жизнь с почти унизительным рвением. После суда «яркий молодой человек» национал-социалистского руководства обречен был влачить изнуряющее монотонное существование в качестве узника, охраняемого бдительной стражей. После того, как ему сделали операцию, американцы выпустили его, совершив акт милосердия. Он был вынужден тайно поселиться в Швейцарии — стране, которая, несомненно, благодарна ему за многое, поскольку он способствовал тому, чтобы предотвратить нападение Гитлера на Швейцарию. В конце концов полиция этой страны указала ему на дверь. Италия предоставила ему убежище. Она согласилась впустить его, хотя и не без колебаний и бюрократических проволочек. Но самое худшее было в другом: власти страны, оказавшей ему гостеприимство, не обращали на него почти никакого внимания, довольствуясь весьма поверхностным наблюдением, так как, по-видимому, никто не предполагал, что этот больной человек может представлять для страны какую-либо опасность или хотя бы неудобство. Такое пренебрежение было для Шелленберга, пожалуй, самым тяжким ударом. В свое время он играл крупную роль, а теперь, всего через несколько лет, он очутился в положении вышедшего из моды актера, которому никто не хотел верить, что он когда-то был одним из главных персонажей эпохальной трагедии. Однако Шелленберг не бросил игру. Он создал себе искусственный мир. Ему постоянно казалось, что за ним следят тысячи глаз. Разумеется, он полагал, что итальянская полиция и английские или французские агенты следят за каждым его шагом. На самом деле, после выхода на свободу он пытался без особого успеха восстановить некоторые из старых звеньев своей службы. Если верить его сообщениям, он послал одного из бывших сотрудников швейцарской разведки к великому муфтию Иерусалима; однажды он показал дружеское письмо одного жителя Востока, который к тому времени давно нашел убежище в Египте. В 1951 году он сам предпринял поездку в Испанию, чтобы возобновить связи с эмигрировавшими туда руководителями СС; он использовал этот визит также для примирения со своим старым соперником — Отто Скорцени. Как-то в один из вечеров он рассказал, что из Израиля ему прислали драгоценное украшение. На вопрос, какие же цели, по его мнению, преследуют евреи, доказывая ему свою дружбу, он сначала просто отмахивался. Наконец он дал понять, что это выражение признательности за его гуманное отношение к евреям в последние месяцы войны; кроме того, он полагал, что евреи, видимо, хотят удержать его от предложения своих услуг арабам.
Все это свидетельствовало о попытке получить новый ангажемент после коротких гастролей на исторической сцене — попытке почти трогательной. Я не знаю, предлагал ли когда-нибудь Вальтер Шелленберг какой-либо союзной державе свое сотрудничество в борьбе против коммунизма. То, что ему ни разу не предлагали встать в ряды тайного фронта разведок Запада, он воспринимал болезненно. Он знал о том, что генерал Гелен, руководитель отдела «Иностранные армии Востока» генерального штаба вермахта, вновь создал свою службу под покровительством американцев, еще находясь в заключении. Этот успех старого конкурента, в свое время обойденного, должен был уязвлять самолюбие Шелленберга, тем более, что служба Гелена еще во время войны нанесла ему чувствительное поражение. Шелленберг всегда стремился к объединению под своим командованием военной и политической разведок; когда он после ареста адмирала Канариса в апреле 1944 года наконец объединил абвер и зарубежную службу безопасности, уже существовал полностью независимый новый военный аппарат разведки, который невозможно было ни захватить в свои руки, ни уничтожить — отдел Гелена «Иностранные армии Востока». В то время, посетив как-то Гелена, Шелленберг должен был признаться генералу, что сам он никогда бы не смог взять на себя эту требующую строго научного подхода задачу. В длительном упорном состязании между политической организацией и военной разведкой Шелленберг был побежден, как тот заяц, который бегал наперегонки с ежом — только он обошел Канариса, как впереди его уже оказался Гелен. Было вполне понятно, что Шелленберг с ненавистью вспоминал о своем умном сопернике, который, в отличие от него, устранил в работе своего центрального аппарата черты авантюризма — и, тем самым, оказался в выигрыше.
Теоретически Шелленберг тоже полностью сознавал, что руководство разведывательным аппаратом — сухое, требующее трезвого подхода, тонкое ремесло. Но в своей деятельности он, видимо, не делал для себя из этого никаких практических выводов. Да и как мог он это сделать? Окружение, в котором он работал и жил, вряд ли терпимо отнеслось бы к такой деловитости. Читатель мемуаров Шелленберга увидит перед собой пугающе точную картину политического стиля и частной жизни Гитлера и его ближайших вассалов. Похоже, что все они понимали политику как гигантскую интригу, борьбу за власть как смертельную борьбу всех со всеми, и войну — прежде всего войну на тайном фронте — как чудовищную игру в индейцев. В то же время они были способны осуществлять уничтожение целых народов и рас с бухгалтерской педантичностью.
