Штрафники. Люди в кирасах (Сборник) - Колбасов Н. (бесплатные серии книг .txt) 📗

— Приветик, вояка без знаков различия, — ответил высокий и красивый парень лет двадцати пяти — двадцати семи. — Тоже штрафничок?

— Угадал, — не сразу отозвался Колобов, проходя к нарам. — Где тут свободно? Вещи положу.

Его неторопливость и самостоятельность явно не понравились высокому. Он оценивающе оглядел Николая и издевательски вежливо улыбнулся:

— Видите ли, нары у нас, к сожалению, заняты. Можем предложить только нижний ярус. Как вы оцениваете такой расклад?

— Отрицательно, — спокойно сказал Колобов и, выбрав место, положил на нары шинель и узелок — все свои вещи. Он уже понял, что судьба, похоже, свела его с вором в законе, местным «королем».

— А вот за то, что без спросу распоряжаешься, мосол разжалованный, можешь и по харе схлопотать, — повысил голос высокий.

— Не думаю.

— Ха! Вы слышали? Он еще и думать умеет. Король здесь я — Красовский. Не слыхал?

Голос у Красовского басовитый, уверенный. Четко очерченное прямоносое лицо по-девичьи белое, чистое. Большие нахальные глаза отливают синевой вечернего неба. На стройном теле ладно сидит новенький шевиотовый костюм.

— На фронте посмотрим, какой ты «король», — усмехнулся Николай. — Тут, за столом, и императором себя назвать можно.

— Ну-ка, повтори, что ты сказал, баклан щипаный? — «Король», отшвырнув ногой табурет, нарочито неторопливо снял пиджак, бросил его на нары и принял угрожающую позу.

Остальные не сдвинулись с места. Однако Колобов, скользнув быстрым взглядом по лицам сидевших, заметил, что трое из них смотрят на своего товарища неодобрительно. Лишь один, самый щупленький с сухим остроносым лицом, вскочил с места и петушино завопил:

— Врежь ему в лобешник, Олег Юрьевич! Врежь!

От Красовского тянуло сивушным перегаром. Он выставил перед собой руки и растопырил пальцы.

— Счас ты у меня к параше пришвартуешься, солдафон, — процедил «король» сквозь зубы. — На кого духариться вздумал? По-другому запоешь, когда дыхалку тебе перекрою.

Это прозвучало настолько грозно и правдоподобно, что Николай невольно повел подбородком, будто ему уже нечем стало дышать. Но уступать было нельзя — решалось нечто большее, нежели победа или поражение одного из них. Олег, ясное дело, здесь верховодит и его боятся. Так что оставалось либо оказать достойный отпор «королю», либо стать зависимым от него.

Колобов напрягся, оценивая каждое движение приближающегося противника. Неожиданно Красовский остановился и, не опуская вытянутых вперед рук, предупредил, что кличка у него «Бесстрашный» и он — вор-профессионал.

— Ты все это лучше следователю расскажи, а мне ни к чему, — теперь уже с откровенной насмешливостью ответил Николай.

В то же мгновение он едва успел уклониться от бросившегося на него «короля». Тот не хотел рисковать и решил использовать главный козырь в любой драке — внезапность. Красовский и остановился только для того, чтобы либо запугать, либо отвлечь внимание этого чересчур самостоятельного пришельца, а потом в стремительном прыжке добраться руками до его шеи.

Но находясь уже в воздухе и не имея возможности изменить направление прыжка или приостановить его, Красовский увидел, как фигура стоявшего перед ним парня резко отклонилась вправо, и тут же ощутил жесткий удар в корпус. Согнувшись пополам от невыносимой боли, он схватился руками за живот и едва устоял на ногах. Глотая широко раскрытым ртом воздух, попятился к столу…

— От-то гарная плюха! — восхищенно воскликнул сидевший за столом смугловатый парень. — Похоже, власть меняется. Тикай, Олег, швидче с трону!

— А то шибко блатного из себя строил, — пробасил другой.

Олегу и без этих комментариев было ясно, что если он не сумеет сейчас же восстановить в глазах дружков свой пошатнувшийся авторитет, его власть над ними будет утеряна навсегда… Отдышавшись, он снова набычился и ринулся на Колобова. Но тот опять ловко ушел нырком от удара и снизу вверх двинул «королю» прямо в солнечное сплетение. Красовский грохнулся на пол.

— Не лезь драться, дурак! — сердито заключил Николай. — Хоть бы умел, а то… как баба.

Щуплый подстрекатель испуганно моргал глазами, остальные выжидающе молчали. «Нет, не будут они драться за своего атамана, — оценил ситуацию Колобов. — Видно, случайная здесь подобралась компания». Красовский медленно поднялся с пола и, пошатываясь на подгибающихся ногах, облизывал пересохшие губы. Щупленький кинулся за отброшенным в сторону табуретом, поднял его:

— Садись, Олег Юрьевич, чего стоишь-то, садись.

Николай потянулся в карман за кисетом. «Пусть остынет немного „король“, в себя придет», — подумал он и вышел покурить в коридор. Здесь все так же было тихо и безлюдно.

Когда Колобов вернулся в казарму, компания по-прежнему сидела за столом, слушая полнощекого смугловатого парня. Тот рассказывал какую-то небылицу о запорожских казаках, состоявших, по его словам, с ним в прямых родственных связях. История, по всему, была занятной, и слушатели то и дело прерывали рассказчика одобрительным смехом. Особенно веселился кряжистый, лет тридцати с лишним, мужчина в линялой сатиновой рубахе, из рукавов которой чуть не по локоть высовывались его непомерно длинные руки. Нещадно дымя махоркой, он время от времени хлопал себя ладонями по коленям и восторженно приговаривал:

— Ох ты, мать честная… Ну-у, елки-моталки… Это ж надоть…

— Вы бы в коридор покурить вышли, здесь же дышать нечем, — упрекнул его Николай.

Длиннорукий недоуменно посмотрел на него, на плавающие в комнате клубы дыма и, смутившись, молча погасил самокрутку.

— Не круто берешь, боксер? — спросил сидевший чуть в стороне Красовский. — Что же будет, когда тебе за старание лычки повесят?

— То же самое и будет, — миролюбиво ответил Колобов. — В армии без дисциплины нельзя. По званию я не ефрейтор, а старшина. И не боксер вовсе. Так, на досуге кое-чему подучился.

— Неплохо тебя подучили. Гляжу — ухарь. По фене ботаешь?

— Что? — переспросил Николай.

— Не блатной, значит, раз языка не понимаешь.

— Да в школе по русскому вроде неплохо тянул. — Николай заметил, что и остальные, оставив запорожцев, прислушиваются к их разговору.

— Старшина, говоришь. Это что же, в каптерке, по хозяйственной части? — поинтересовался Олег.

— Нет, механиком-водителем танка служил.

— Ну да?! И воевать довелось, или так, на понт меня взял?

— Довелось. Вот, — Николай вынул из кармана коробочку с медалью, — можешь убедиться.

Олег вынул и внимательно рассмотрел награду.

— Глянь-ка, братва, и вправду фронтовик.

К медали потянулись остальные.

— «За отвагу»… Да-а, сильна вещица, — уважительно протянул полнощекий.

— А что же вы ее в кармане носите? Ей на груди место.

— Да вроде как не к лицу боевой награде со срезанными петлицами соседствовать. Вот восстановят в армии, тогда и надену, — просто объяснил Колобов.

— Как же так вышло, что вы, заслуженный старшина-танкист, с фронта и в нашу компанию угодили? — ехидно спросил щупленький.

— Заткнись, огарок! — цыкнул на него Красовский и, обращаясь к Колобову, пояснил: — Это «шестерка» моя, по-военному — ординарец. Шустрый парень, только любопытный не в меру. Не обращай на него внимания.

— Да я и не скрываю, что со мной случилось. Как-нибудь расскажу на досуге. Совсем недавно еще служил.

— И я был военным. Сержант по званию, — подключился к разговору молчавший до того мужчина с интеллигентным лицом.

— Тоже мне «сержант», — скривился Олег. — Ворюга он, только государственный. Пищурин его фамилия. Говорит, высшее образование имеет и диплом геолога. В армии хозяйственником был.

— Интендантом, — уточнил Пищурин.

— Один черт, — отмахнулся Красовский. — Дали ему полный портфель армейских грошей, а он их вертанул и сказал, что в поезде стырили.

— Это он так по своему разумению излагает, — горько усмехнулся Пищурин. — Деньги у меня действительно украли в поезде. Только суд не поверил мне. — И, переключаясь с тяжелой для него темы, добавил: — Ловко вы этого «короля» с трона турнули. Спасибо вам.