Обратная сторона войны - Сладков Александр Валерьевич (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
Экипаж, едва тронулись, задраился под брони, и адью. А мы ехали прямо в Бамут. Было страшно, пока я не увидел спецназ и пехоту, идущих справа. Они высыпали из машин прямо перед селом. У одной БМП вместо заднего люка болталась цветная клеенка. Вот это защита. Из-под нее выскочил боец в шортах, видать, обрезал штатные брюки, и с «ирокезом» на голове. Я засмеялся. Чудо, а не солдат. Страх исчез. По колее нашего танка, след в след, шагали саперы. Спасибо, ребята, вообще-то вы должны идти впереди. А так, если наткнемся на мину – встретимся на небесах.
Танки, штурм Бамута, май 96-го
Обошлось. Заехали прямо в середину села, продираясь сквозь заросшие дворы-огороды. Танк иногда останавливался, делал выстрел, и мы ехали дальше.
Пехота, вопреки правилам, шла не впереди, а сзади. Едва выехали на центральную площадь, к нам подбежал невысокий, худощавый человек в бандане и с азиатским лицом.
– Не снимать!
– А мне Темирханов разрешил.
– Я Темирханов, не снимать!
– Я от Шаманова!
– Спецназ не снимать.
– Хорошо, не будем.
Я, наверное, не писа́л. У меня есть принцип. Если мне кто-то что-то дает, из кадров, то я соглашаюсь – это можно, а это нельзя. Если я сам выгребаю картинку из огня, то я и решаю. То, что я добыл в бою, – все можно.
И тем не менее Шаманов Бамут взял. Он вызвал на связь Куцубея.
– Что у вас там?
– Пытались прорываться.
– И?
– Навалили человек триста-четыреста.
– Подбери мне штук шесть трупиков. Самых одиозных.
– Есть.
Не получилось у Куцубея подобрать. Наутро все трупы оказались с обрезанными ушами. Шаманов был взбешен.
– Пришивай!!!
– Да где же я их возьму!
– Не волнует!
Для войны это было естественно. У бойцов уши – на вес золота. Они жгли костры, насыпали слой золы, потом слой песка, выкладывали уши, потом снова слой песка, слой золы, и духовка готова. Уши получались маленькими, звенящими, словно фарфоровыми. Их надевали на нитку и носили, как ожерелье. Ужас, скажете вы? А война не ужас? Этих пацанов после школьной скамьи толкали в чеченские горы, где пленных солдат насиловали, простреливали им коленные чашечки, а потом у живых под камеру отрезали кинжалом голову. После этого надо было любить жизнь, любить ближнего своего и так далее?
Ансамбль Александрова. Ханкала
Утром в Бамут приехал генерал Квашнин и привез с собой съемочные группы из Москвы. Куцубей прислал три трупа, которых, судя по всему, трижды переехала машина, и было уже непонятно, с ушами они или без. Выложили их на деревянный помост. Рядом посадили деда в шляпе и с рюкзаком орехов – пойманный диверсант. Все. Под камеры подняли флаг над селом. «Неприступная крепость Бамут», как ее называл покойный Дудаев, была взята.
А назавтра я услышал треньканье балалайки. Испугался, вдруг я схожу с ума? Вышел. Действительно, с гитарой, гармошкой и балалайкой стояли люди и пели «Ой, то не вечер, то не вечер». Я, с шумной головой после вчерашнего, взяв баночку пива, подошел к ним.
– А «Комбата» могете?
Люди добросовестно запели.
– А «Три танкиста»?
Кто-то из них отвлекся и спросил у сопровождающего офицера:
– А кто это тут командует?
– Ааа… Это корреспондент «Вестей». Пьяный.
Музыканты, как выяснилось потом, из ансамбля Александрова, плюнули и ушли.
В гостях у Шаолиня
– Товарищ командующий, к вам шаолиньские старики!
– Откуда?
Огромный боец-десантник в шлеме и бронежилете извиняюще развел руками.
– Из Шаолиня.
– Может, из Шалей? Шалинские старики?
Перед Шамановым стояли два дяди в шляпах, с бородками и в брюках, заправленных в носки. Довершали их наряд калоши.
– Товарэщ генерэл, старикэ собранэ. Кэк вэ просэлэ.
– Иду.
Командующий группировкой минобороны вышел к столу.
– Товарищи!
Стол стоял прямо на земле. Перед ним под навесом на лавках сидели человек сорок старцев. Седые, бородатые. Некоторые ради встречи с генералом надели красные турецкие тюрбаны с черными кисточками.
– Обстановка складывается очень непростая…
Старики слушали, уперев подбородки в ручки палок, внимательно, не отвлекаясь. Шаманов уговаривал. Шаманов объяснял. Шаманов грозил, стуча по столу кулаком, на котором подпрыгивал вверх полевой телефон ТА-57. Наконец он гаркнул:
– Все понятно?!
Старики сидели. Ни один даже не кивнул. Шаманов прокричал:
– Понятно или нет??!!
Старики безмолвствовали. Генерал вопрошающе посмотрел на коменданта.
– А они, товкомандующий, не понимают по-русски.
Видимо, всю злость Шаманов истратил во время своего выступления, поэтому продолжил весьма спокойно:
– Переведи.
Комендант кивнул, и генерал продолжил:
– А что, отцы, бандиты в Шалях есть?
Те, как по команде, закрутили головами.
– Тогда я еду в село.
Отцы радостно закивали. А военные вокруг засуетились. Вся штука в том, что даже дети знали: в Шалях полно боевиков, и если заезжать туда, так надо на танках, и со всех сторон. И вот такие шамановские поездки могли закончиться очень плачевно. Это понимал не только я. Пока генерал шел к своему «уазику», начальник авиации, пробегая мимо меня, уже кричал кому-то:
– Поднимай вертолеты!
Перед тем как сесть, Шаманов кивнул мне:
– Едешь?
– Не-не. Я здесь.
Дело в том, что я уже участвовал в таких мероприятиях. Полгода назад.
Было у нас договорное село. Автуры. Федеральные силы в него не заходили и боевики.
И вот тут приехали к Шаманову из Автуров два мужика.
– Как без военкомата в районе? Давайте организуем.
– А у вас боевики в селе есть?
– Нет.
– А баня есть?
– Нет.
– Тогда поехали к вам в баню.
И вот поздно вечером набились в «уазик»: Шаманов, командир местного полка Володя Яковлев, главный чекист Курчалоевского района Саня, и мы – Вадик, Кукушкин и я.
Доехали, попарились, потом сели за стол. Шаманов распределял должности:
– Ты будешь военным комиссаром. Ты – замом.
Через минуту мы услышали звуки возни в сенях. Чеченцы дрались. Мы не мешали. Мало ли какие у них законы. Потом они явились в комнату, генерал поинтересовался:
– Ну, что там у вас?
– Да тут несправедливость! У меня высшее образование, а я зам. Он, пастух, – комиссар.
Генерал быстро поменял их должностями. На улице светало, и я вышел во двор. Выглянул за ворота. А там везде сновали бородатые. В черных беретах, с оружием – боевики. Шаманову новость не понравилась. Он построил военкоматчиков.
– Как будем выезжать?
Получилось все просто. Мы сели в «уазик» во дворе, свободно проехали по улицам и явились в штаб группировки. Спасибо вам, грязные стекла. Командир полка, который с нами был, Володя Яковлев, впоследствии стал начальником Суворовского училища в Екатеринбурге. Саша – начальник райотдела ФСБ – попал в плен. Я его видел в августе в госпитале на Ханкале. Он походил на скелет и никого не узнавал.
– Выживет?
– Навряд ли. Необратимые процессы пошли. Чрезвычайное истощение.
А в Шалях все произошло по тому же сценарию. Генерал запрыгнул в «уазик» и без препятствий прокатился по всему селу. Видать, Шаманов имел от Господа индульгенцию.
Невезучий БТР
Кажется мне, что вот так же, как генерал Шаманов совершал свои… Как же назвать эти действия… Назовем их бросками дружбы. Так и Борис Ельцин был способен на многое. Умел батюшка удивить.
Во всяком случае, в моем модуле на Ханкале в один из майских дней девяносто шестого года зазвонил обыкновенный ТА-57. Что это? Военно-полевой телефонный аппарат образца пятьдесят седьмого года. И там раздался голос все того же нашего главного редактора «Вестей» Михаила Пономарева.
