Крылья истребителя - Покрышкин Александр Иванович (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
Сейчас, готовясь к операции Висла – Одер, душой которой должны были быть советские танки, командующий справедливо поставил задачу перед всеми командирами авиационных частей – найти общий язык, с помощью которого лётчики и танкисты могли бы понимать друг друга на всех этапах сражения и особенно во время проникновения танков на большую глубину. В связи с этим остро встал вопрос об организации предварительного личного общения лётчиков и танкистов, которое дало бы им возможность заранее договориться между собою о всех «мелочах».
Вскоре это было осуществлено практически. Старшие офицеры танкового и авиационного соединения провели совместную военную игру. В то же время были организованы встречи ведущих групп самолётов с командирами танковых рот и батальонов.
Проигрывая на картах предстоящую операцию, мы приучали себя к вдумчивому оперативному мышлению, к принятию наиболее правильных решений в сложные моменты сражения, и в частности на том его этапе, когда вражеская оборона будет уже взломана, враг начнёт отходить, а наши подвижные части устремятся на оперативный простор. Здесь особенно нужна чёткость действий авиации, поддерживающей сухопутные войска, целеустремлённость её ударов с воздуха. Надо сказать, что в прошлое боевое время не все авиационные командиры и не всегда придавали этому должное значение, иной раз считая, что раз противник начал отступать, то и делать теперь особенно нечего.
Один из командиров, выступавших на нашем совещании, привёл весьма поучительный эпизод. Как-то раз во время прошлой операции он заехал на аэродром штурмовиков. Тут происходили боевые полёты. Группы «ильюшиных» одна за другой возвращались с поля боя и, снаряжаясь, уходили в воздух.
– Как дела? – спросил он командира штурмовиков.
– Бьём, товарищ генерал! – ответил ему тот.
– Ну и как всё же бьёте?
– Где увидим, там и бьём! Покою не даём немцу…
Лёгкость суждения штурмовиков несколько озадачила и насторожила командира. Он понял, что они фактически не знали направления отхода главных колонн противника, наносили удары только по случайным группам немцев. Оказалось, что штурмовики действительно «где видели – там и били», причиняя врагу малый ущерб. А в это время густая неприятельская колонна в стороне безнаказанно и относительно организованно уходила на тыловой оборонительный рубеж. Только после перенацеливания и уяснения своей ошибки штурмовики ударили там, где это было существенно необходимым.
Разборы и анализ прошлых ошибок, твёрдое уяснение новых задач значительно обогатили теоретический багаж командиров. В последние дни нашей учёбы происходила проверка личной подготовленности каждого из нас. На учебном полигоне командиры-бомбардировщики бомбардировали тактические цели; штурмовики – штурмовали; а мы, истребители, вели показные учебные воздушные бои, демонстрировали своё умение поражать наземные цели.
Лучше всех бомбил генерал, дважды Герой Советского Союза Иван Полбин. Лётчик подлинной чкаловской хватки, он во всей нашей бомбардировочной авиации считался непревзойдённым мастером пикирующих ударов. Отважному пилоту, талантливому командиру не удалось увидеть день нашей победы. Операция Висла – Одер была его последней операцией. Возглавив группу пикирующих бомбардировщиков, генерал Полбин повёл её для. удара по окружённому немецкому гарнизону в городе-крепости Бреслау. Прямое попадание вражеского зенитного снаряда в самолёт генерала оборвало его жизнь.
Мне на учебном полигоне удалось продемонстрировать свой, неоднократно проверенный в боевой практике, способ поражения наземных объектов. В прошлом таким образом я взорвал около десятка вражеских паровозов, уничтожил немало неприятельских автомашин. В чём соль этого способа?
На полигоне надо было атакой с воздуха поджечь две бочки, заполненные тряпками, смоченными бензином. Некоторые лётчики атаковывали эту цель обычным порядком – не очень крутым и энергичным пикированием. Огонь они открывали с большой дистанции и, опасаясь «просадки» самолёта, рано выводили машину из пике.
Мой расчёт строился как раз на том, чтобы открыть стрельбу по цели с возможно более близкой дистанции и так, чтобы всё время маневрировать в воображаемой зоне зенитного огня противника. Собственно, расчёт этот был точно таким же, каким он был и в действительной боевой обстановке.
Подойдя к полигону на положенной заданием высоте и обнаружив цель, я энергично ввёл самолёт в разворот, перекладывая его в момент пикирования на спину. Перевёрнутое положение машины не мешало прицеливанию. Тем более, что избранная мною условная точка прицеливания находилась на определённом расстоянии впереди, то-есть ближе ко мне, от мишеней. Хорошо отработанная координация движений, как и прежде, позволила мне быстро возвратить самолёт из перевёрнутого положения в нормальное и начать крутое пикирование с газом. На небольшой высоте я быстро вывел самолёт в пологое пикирование и поймал мишень в прицел. Теперь мишень, а ведь она была объёмной, как и всякая настоящая боевая цель, проектировалась в прицеле под сравнительно небольшим углом. Уточнив наводку и выждав ещё секунду-полторы, я нажал на гашетку. Трасса буквально впилась в бочку. Самолёт пронёсся над ней в тот момент, когда из неё полыхнуло пламя. Вторым таким же заходом была поражена и другая мишень.
Главный удар войска нашего фронта должны были наносить с сандомирского плацдарма, отвоёванного у немцев ещё в августе. Прорыв стабильной германской обороны здесь, как потом выяснилось, был первым звеном гигантского плана разлома всего немецкого фронта протяжением более чем в тысячу километров, от Балтийского моря до Карпат, плана общего наступления, блестяще разработанного Ставкой Верховного Командования.
Плановое начало лежало в основе организации прорыва. Черновая работа переплеталась с творчеством. В этой большой подготовительной работе и лежал ключ будущего успеха. Для того чтобы стало возможным обрушить на противника огонь тысяч и тысяч артиллерийских стволов, поднять в воздух массы самолётов, двинуть в бой соединения пехоты и танков, чтобы сокрушить вражескую оборону, в короткие сроки рассечь оборонительные рубежи немцев, нужен был точный замысел.
