Тайна Золотой долины. Четверо из России [Издание 1968 г.] - Клепов Василий Степанович
— «Бы» мешает?
Этим «бы» Белка рассмешила больных, и вся палата стала хохотать. И хотя смеялись не надо мной, а над тем, как ловко Белка меня поддела, все мое геройство растаяло от этого «бы», как дым.
В первый раз я подумал о том, что будет, когда я выпишусь из больницы. Сейчас мне хорошо и весело, все считают меня героем. Но нога заживет, приду домой, а дальше что?
Все ребята перейдут в седьмой класс, а я как был двоечник, так двоечником и останусь, как сидел в шестом, так и буду сидеть в нем второй год. В классе нам с Димкой отведут самую последнюю парту, чтобы мы, два здоровенных дурака, не загораживали доску другим ученикам, которые меньше нас, но умнее. Картинка! Хорошо, если не исключат из школы! А ведь могут и исключить! Что тогда? Идти опять искать золото, которого нет? Или ловить еще какого-нибудь старикашку?
— Ты что стал кислый, как простокваша? — спросила Белка.
Не знаю, что бы я ответил ей, если бы не зашла к нам в палату дежурная сестра:
— Васю Молокоедова в кабинет главного врача!
— Ох, Молокоед, и мучают же тебя здесь! — посочувствовала Белка. — Даже поговорить не дадут.
В кабинете главного врача сидели стенографистка и капитан, а напротив… Белотелов. Очки он или потерял или нарочно спрятал и глядел на меня злыми, желтыми, как у кота, глазами.
— Узнаете друг друга? — спросил капитан. — Скажите, Белотелов, где вы последний раз виделись с Васей Молокоедовым?
Так Любомиров начал допрос этого мерзавца.
Тот сразу начал крутиться, говорить, что ездил присмотреть место для рыбной ловли и на обратном пути встретился со мной в кузове попутной машины и что я будто ехал с рыбалки.
Потом, сказал он, мальчик выпрыгнул из машины, и они с шофером долго меня искали, боялись, как бы я не расшибся.
— А вы не знаете, почему мальчик выпрыгнул?
— Откуда же мне знать? — пробурчал Белотелов. — Это вы у него спрашивайте.
— Скажи, Вася, почему ты выпрыгнул? — обратился ко мне капитан. — Что это вздумалось тебе ломать собственные ноги?
— Что вы скажете на это Белотелов? — стал допытываться капитан, выслушав меня.
— Мальчишеские бредни! Этот парнишка, товарищ капитан, вообще большой фантазер. Я у них часто бываю по соседству, и вечно он носится с Джеком Лондоном, Брет-Гартом и Луи Буссенаром. Это и его соседи подтвердят. Да что уж чище — он целую экспедицию в Золотую Долину снарядил и решил там заняться добычей золота!
Я подмигнул капитану и спрашиваю:
— Между прочим, гражданин Белотелов, от кого вам стало известно про нашу экспедицию в Золотую Долину?
Белотелов понял, что попался:
— Слухи такие были…
Тут уж в него опять капитан вцепился:
— От кого слышали?
Он знал, что если соврет, ему сразу очную ставку сделают, и брякнул:
— Молокоедов мне сам сказал.
— Когда?
— Накануне своего бегства.
— И вы молчали об этом, хотя бывали у них и знали, что мать утопленником его считает? Почему вы молчали?
— Простите, я ошибся, — мычал Белотелов. — Он сказал мне об этом в машине.
— Ну, знаете, Белотелов, — смеялся капитан, — не надо так стенографистку подводить. Ведь она записала с ваших слов, что Молокоедов возвращался с рыбалки, а теперь вы говорите, что он там добычу золота вел. Что же, прикажете, переправлять ваши ответы?
Засыпался Белотелов, а признаться не хочет.
— Вы спросите, товарищ капитан, как его зовут.
— Можете ответить, Белотелов?
— Меня зовут Пантелеймон Петрович. Да это и из паспорта видно.
— Значит, Пантюхой зовут? А почему отдельные граждане вас Генрихом величают?
Белотелов вскочил, сразу видно, что я его под ребро поддел, потом сел и, глядя мне в глаза, бросил:
— Мальчишка сочиняет…
Капитан успокоил его, дал выпить холодной воды и спросил, откуда мне известно насчет Генриха. Я рассказал, как стоял за елкой, и как этот Пантюха со стариком говорил, и как ему было поручено убить меня.
— Вот почему, господин Генрих, вы за мной в машине гонялись, а я выпрыгнул и лежу теперь здесь со сломанной ногой.
А он свое твердит:
— Бредни. Мальчишка не в меру начитался приключенческих романов!
Тогда опять Любомиров вмешался:
— Значит, вы, Белотелов, утверждаете, что вас зовут не Генрихом, а Пантелеймоном и что никакого знакомого старика у вас в Золотой Долине нет?
— Утверждаю! — поднял на него бесстыжие глаза Пантюха. — И, надеюсь, скоро вы сами поймете, что нельзя верить показаниям несовершеннолетнего мальчишки.
— Одну минутку, товарищ капитан, — попросил я. — Разрешите мне съездить к кастелянше?
Меня свозили к кастелянше, я достал из кармана пальто кашне и положил на стол перед Белотеловым.
— Вам неизвестно это кашне?
Белотелов вскочил и закричал:
— Товарищ капитан! Кто здесь следователь, вы или этот молокосос?
Капитан успокоил Белотелова, а потом с недоумением посмотрел на меня и пожал плечами, он не понимал, причем тут кашне? Тогда я попросил, чтобы Белотелова пока вывели из кабинета, и рассказал, где и при каких обстоятельствах подобран этот шарф. И еще спросил капитана, зачем он возится с Белотеловым, когда ясно, что он — враг.
— Нельзя так, Вася. Все надо доказать. Чтобы Белотелов признал наши обвинения справедливыми.
Белотелова снова ввели.
— Вася задал вам, гражданин Белотелов, уместный вопрос — «это ваше кашне?».
Белотелов отрицал. По моей просьбе вызвали дядю Пашу, и он подтвердил, что такое кашне, действительно, носил Белотелов.
— Такое, но не это, — пытался увильнуть Белотелов.
Когда следователь попросил его показать свое «настоящее» кашне, он сказал, что не может этого сделать, так как оно потеряно.
— Ну вот, а я и нашел его!
— Где?! — заревел Белотелов.
— В Золотой Долине! Там, где ваша нога, гражданин Генрих, никогда не ступала, а только оставляла за собой следы новых галош.
Но даже и вещественное доказательство не могло сломить упрямства моего врага.
Капитан прекратил допрос.
— Ты устал, Вася! Может, пока протокол перепечатывают, чайку попьешь? Знаешь, такого крепкого, с лимончиком?
— Крепкого чаю с лимончиком после войны попьем, товарищ капитан!
Но капитан вынул из кармана пачку настоящего грузинского чаю, лимон. Попросил сестру-хозяйку:
— Будьте любезны, заварите чайку покрепче, нам с Васей подкрепиться надо.
Такой хороший капитан, что просто — ну! Не то что майор в военкомате. Посадить бы этого капитана на место того майора, сколько бы нашего брата на фронт пошло!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
В ночи кричат козодои. Лассо на шее злодея. Экстренная голубеграмма. Тайна Золотой долины.
А Левка с Димкой попали в большой переплет.
Как только я умчался вперегонки с Белотеловым, в Золотой Долине быстро стемнело. Левка боялся летучих мышей, которых в долине почему-то было очень много.
— Пошли, Димка, в хижину, — предложил он. — Разведем костер, с огоньком все-таки веселее будет.
Чудак этот Левка! Димка — умнее, он понимал, что старик сразу пойдет на огонек и будет крутиться около хижины, пока не укокает обоих.
— Нет, Левка, нам себя выдавать нельзя. Только дураки могут сидеть у костра, когда за ними охотятся.
— А где мы спать будем?
— Ты эти свои интендантские привычки оставь, — резонно осадил Левку Димка. — Можешь одну ночку и не поспать. Молокоед уже третью не спит и — ничего.
— Что же, так и слоняться теперь в темноте всю ночь?
Без меня им все-таки трудно приходилось. На месте Димки я прикрикнул бы на Левку и — все. Но я сам дал волю Большому Уху: поручил перед отъездом стеречь старика. Левка и нос задрал, а толку в голове маловато.
Спорили они, спорили и решили все-таки костра не разводить, а ночевать около хижины. Тесно прижавшись друг к другу, потому что очень дрожали от холода, а мне думается, и от страха, пролежали часа два.
