Крепче брони - Толстобров Павел Петрович (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Защитники высоты, как и прежде, открыли залповый огонь. Теперь он перемежался с отдельными прицельными выстрелами разведчиков. Ряды гитлеровцев редели, но, подгоняемые офицерами, они бежали за танками. Отдельные группы вырвались даже вперед танков, двигавшихся во втором эшелоне. Создалась критическая обстановка.
Беспрерывно ведут огонь автоматчики. Не умолкает автомат Дмитрия Пуказова. Меткие очереди из своих автоматов посылают в стан врага Лаврентий Луханин и Петр Почиталкин, Иван Ряшенцев и Фахрий Гайнудинов, Кронит Пономарев и Николай Власкин. Вместе с ними ведут огонь Никифор Ивус, Иван Тимофеев, Николай Пьяночкин, Василий Яковенко.
Раздаются выстрелы из окопа связистов. Это Алексей Евтифеев, Георгий Стрелков, Михаил Кондратов, Игнатий Хоржевский и Николай Юрпалов начали оказывать помощь разведчикам и автоматчикам.
Но силы были далеко не равны. Танки и пехота врага вот-вот достигнут окопов.
— Ребята, сильнее, сильнее огонь! — кричит Пуказов. — Если пехота прорвется в окопы — конец нам.
«И вдруг, — вспоминает Михаил Толкачев, — с высотки, что находилась правее нас, открыл по врагу кинжальный огонь станковый пулемет. Он оказался очень губительным и нанес противнику большой урон. Фашистская пехота заметалась, оказалась отсеченной от танков, а потом залегла. Вскоре начала откатываться назад, цепляясь за бугорки и укрытия».
Защитники высоты были удивлены и невероятно обрадованы такой неожиданной поддержкой. Они не знали, кто вел огонь, кто оказал такую выручку в самый критический момент боя. Они посылали неведомым боевым товарищам слова благодарности. Лишь позже выяснилось, что огонь вели пулеметчики 100-го полка 35-й гвардейской дивизии, находившиеся в боевом охранении где-то в районе балки Мельничной. А кто стрелял конкретно, до сих пор осталось неизвестным.
Когда застрочил неизвестный пулемет, один из танков развернулся, открыл по нему ответный огонь из пулемета. Но он не достигал цели. Расчет был хорошо укрыт. Пулемет на время умолкал, а потом с новой силой обрушивался на вражеских пехотинцев.
К окопам на высоте снова подошли фашистские танки. Лишенные поддержки пехоты и спешившихся автоматчиков, они в какой-то мере были безопаснее. Но танки есть танки. Сами по себе они всегда опасны.
Часть танков снова шла на правый фланг разведчиков. Некоторые оторвались от группы и приближались к окопу Пасхального, а один двинулся туда, где находился Рудых со своими бойцами. Вскоре на высоте снова разгорелся жестокий бой трех десятков советских воинов с бронированными машинами. Он начался на левом фланге, там, где находилось отделение младшего сержанта Рудых.
Один из передних танков приблизился к окопам. Рудых выжидает. Его широкое, скуластое лицо было суровым и жестким. Рядом с ним стоит Жезлов, за ним — Башмаков.
Выждав момент, Рудых метнул гранату. Она попала в смотровую щель. Раздался взрыв. Танк остановился. За ним встали и другие. Почему? Неизвестно. Рудых был доволен своим метким броском. Но танк, в который Рудых бросил гранату, простоял с минуту и снова двинулся.
— Прозрел, черт! — крикнул Рудых. — Все на дно окопа!
Рудых, Жезлов, Башмаков прижались друг к другу. Что-то огненное скользнуло по гимнастеркам Рудых и Башмакова. Задымилась шинель Рудых, лежавшая поодаль. Бойцы ничего не понимали.
А танк, проскочив окоп, изрыгнул струю огня. Она ударилась в стенку окопа, почти миновав бойцов. Рудых сообразил, что это огнемет.
— Сволочи! — прохрипел он.
Андрей поднялся и со злостью бросил в танк бутылку. Вслед за ним метнул бутылку и Башмаков. Танк задымил и вспыхнул.
— Загорелся! Загорелся! — закричал Жезлов, выглянув из-за бруствера. — Вот здорово горит!
Рудых в это время топтал ногами, забрасывал землей шинель, стремясь потушить огонь. Отдал приказание:
— Винтовки, винтовки на изготовку! Сейчас из танка фрицы полезут.
И в самом деле из подожженного танка один за другим выскочили трое. Жезлов и Башмаков тут же уничтожили их.
В это время жаркий бой закипел рядом, в расположении отделения Владимира Пасхального. Туда двинулось три или четыре танка.
В один из них метко бросил гранату Виктор Мезенцев. У машины оторвалась от взрыва какая-то деталь, но танк продолжал двигаться и вскоре навалился на бруствер. Мезенцев бросился на дно окопа. Едва танк проскочил окоп, как он поднялся и бросил бутылку.
Полетели в разные стороны осколки от бутылки. Машина задымилась.
Взглянув на дно окопа, Мезенцев увидел, что дымится и его шинель. «Что за черт, откуда в окопе огонь?» — подумал он. В это время раздался голос Рудых, пробегавшего по окопу.
— Ребята, осторожнее. Немцы пустили огнеметы. Жмитесь к противоположному борту, ближе к земле. Передайте Пасхальному, Мингалеву и Ковалеву.
Увидев, что шинель Мезенцева дымится, он стал засыпать ее землей. А Мезенцев тем временем стрелял по выскочившим из танка фашистам.
Два или три танка вновь появились у окопа, где находились Прошин и Деньдобров. Они метнули в ближний противотанковые гранаты, но он продолжал двигаться. Это заметили Мезенцев и Черноус. Они тоже бросили гранаты, но танк не остановился. Бутылок у Прошина больше не было. Он крикнул Павлу:
— Беги скорее за бутылками…
Павел бросился в лаз и через несколько секунд принес две бутылки. А танк уже совсем близко подошел к окопу.
Прошин метнул одну бутылку, но промахнулся. Раздосадовался Сергей за свою ошибку. У него в горячке боя разболелась голова, хотелось пить, а воды не было. В мокрой от пота гимнастерке он, схватив гранату, вскочил ногами на нишу, приподнялся из окопа и бросил гранату прямо в башню танка. На этот раз машина выбыла из строя. Быстро соскочил с ниши.
— Молодец, Сережа! Доконал все же… — сказал Павел, но потом стал укорять друга. — Ты поступил безрассудно. Зачем вылез из окопа? Нельзя так.
— Ну, ладно, ладно, Павел, не ворчи. Мне же обидно было за промашку, — оправдывался Сергей.
— Хорошо, что остался живым, а могло быть и хуже, — продолжал упрекать друга Павел. — Ведь сейчас у нас каждый человек на счету.
Вместе с Деньдобровым они расстреляли вражеских танкистов.
Сергей Прошин за героизм в бою был достоин самой высокой похвалы. Хорошие строки написал о Сергее его земляк Петр Кузьмичев:
В то время, когда Прошин с Деньдобровым сражались в своем окопе, в который раз уже в районе отделения Мингалева вспыхивала схватка с танками. Сергей видел, как туда направилось несколько машин. Одну из них гранатами и бутылкой с горючей смесью остановил Михаил Мингалев.
Но вот идут еще два танка. Один из них приблизился к окопу, в котором находились Василий Матющенко и Михаил Толкачев. Василий встретил его гранатой. Она угодила в смотровую щель, куда и метил боец. Машина остановилась было, а потом медленно, будто ослепленная, поползла вперед. Матющенко бросил бутылку. Но в это время танк сделал разворот, жидкость вспыхнула на краю брони, а частью на земле. С небольшим пламенем и дымом танк перескочил через окоп. Бойцы тут же поднялись со дна. Михаил метнул еще одну бутылку, а Матющенко бросил гранату. В танке произошел взрыв. Второй танк не пошел на окоп. Он свернул в сторону, к автоматчикам, куда приближались и другие машины.
В те минуты, когда шла борьба с вражескими машинами, остатки пехоты, отрезанной от танков, несколько раз пытались прорваться к окопам. Но каждый раз они останавливались автоматчиками Пуказова, винтовочным огнем разведчиков.
