Я дрался на «Аэрокобре» - Мариинский Евгений Пахомович (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
– Смотри, Иван! Идешь ведомым, так чтобы задняя полусфера была обеспечена. Мне некогда будет назад смотреть…
В этом полете на меня действительно возложили сложное задание. Ударную группу вел Фигичев. Я должен был парой ходить выше шестерки Фигичева на тысячу-полторы тысячи метров и обеспечить безопасность группы от внезапных атак «охотников».
– А я что, мне назад и положено смотреть…
– Держись на месте, чтобы я тебя всегда видел, – а то собьют и не увижу когда.
Конец разговора услышал Виктор.
– Куда идете-то? – Он не ходил на КП и не знал, какое нам поставили задание.
– За «охотниками» гоняться будем. Вот сюда, – я достал из-за голенища карту и показал на излучину Днестра, – Григориополь, Спея… – улыбнулся и добавил: – Здесь, в Буторах и в Григориополе я жил когда-то… В тридцатом – тридцать втором годах…
– Да, твою родину освободили уже, кажется?
– Давно! Дней десять прошло. Балту ж седьмого освободили, а потом и Ананьев.
– Съездишь туда?
– Когда же ехать? Вон бои какие. Да и потом, – я вздохнул, – там у меня никого не осталось. Мать с братьями в Аркуле, на Вятке, живет…
По всему маршруту стояла ясная погода, но над целью пришлось немного снизиться. Ровный слой неплотных облаков простирался на высоте трех тысяч метров. Я парой ходил под самой кромкой, так, что даже задевал иногда свисающие лохмотья тумана. Иван держался хорошо. Хоть он летал до сих пор мало, но, видимо, учел и тот разговор в Никифоровке, и другие высказывания летчиков во время разборов полетов, и разговор с ведущим перед вылетом.
Фигичев ходил примерно на тысячу метров ниже. Немцы не появлялись. «Так, наверное, никого и не встретим», – подумалось, но вскоре рация наведения передала:
– Фигичев! Будьте внимательны. Иногда из-за облаков выходит пара «худых».
– Вас понял. Четверка, смотри там!
– Смотрю…
Еще две или три минуты прошло. Я проскочил свисающий клок облачности, оглянулся влево назад на Ипполитова. На месте. Вправо назад. Из-за одного только что пройденного облачка выскочил «Мессер» и стал пикировать на группу Фигичева. Мою пару он не видел.
– Вправо, Иван!
Я поймал «шмита» в прицел и под ракурсом примерно три четверти открыл огонь. Трасса прошла немного сзади мотора, прошила кабину и хвост «Ме-109». Но «Мессер» почему-то никак не реагировал на огонь. С тем же углом он продолжал пикировать к шестерке Фигичева.
– Фигичев, добей «худого»! К вам пикирует! «Этот не пропустит, добьет!» – передал я и стал оглядываться по сторонам: где-то рядом должен быть второй «Мессер». За первым больше не смотрел – там Фигичев.
За прошедшие два месяца летчики успели хорошо узнать своего нового командира полка. Начал он войну здесь, в Бессарабии, на границе. Служил в одном полку с Покрышкиным. Воевал и на «МиГ-3», и на «Ил-2», и на «И-16». Сбил десяток фашистов, больше пятисот боевых вылетов имеет, сотню автомашин сжег, шесть танков… Говорят, будто даже на «Мессере» ему приходилось летать… Конечно, добьет! Главное, не пропустить второго «шмита». А может, еще где-то пара или две ходит… Они ж не докладывают!
– Смотри, Иван, внимательно! Второй где-то ходит!
Я опускался метров на двести, чтобы лучше видеть нижнюю кромку, возвращался назад. Где лучше ходить? Под самой кромкой – видишь только ниже себя. Зато и тебя не атакуют сверху. Опустишься – лучше видишь, но окажешься под ударом выходящих из облаков фашистов. Чтобы уравнять возможности, нужно ходить на большей скорости. А это лишний расход горючего…
– Фигичев! Посматривайте вверх. Появится «худой», передайте! – Я решил остаться под самой кромкой облаков.
Однако фашисты больше не появлялись.
И вообще на несколько дней воздушные бои прекратились, хотя в тот день они были довольно жаркие. Вот незадолго до их вылета на задание с восьмеркой соседнего полка ходил Горегляд. В этом же районе они встретили сорок пять «Ю-87» и двух «Ме-109». Сбили тринадцать «лаптежников», а сами, целыми, вернулись на свой аэродром.
Но по возвращении домой я узнал печальную новость. Перед ними на задание вылетали парой Бекашонок и Кошельков. Вели бой с «Мессерами». Бекашонок сбил одного, Кошельков – двух «худых», но и сам погиб…
Похороны Николая Филипповича (так величали этого двадцатилетнего парня на траурном митинге, хотя раньше он был просто Колькой, Николаем), успевшего за короткий срок отличиться в воздушных боях, полностью заслонили собой воспоминания об этом рядовом вылете. Я даже не спросил, добил ли Фигичев того «Мессера», но через два дня меня подозвал на стоянке сам Фигичев. Он разговаривал с каким-то подполковником из штаба корпуса.
– Слушай, Мариинский, ты доложил тогда оперативному, что сбил «худого»? Вот когда из облачности он выскочил.
– Нет… Я же передал вам тогда, чтобы вы добили его, он к вам пикировал. А я искал второго…
– Чего его добивать было? Он так и пикировал мимо нас до самой земли. Видно, летчик убит был…
Вот подполковник говорит, «худой» упал.Утин сам видел, а никто не докладывает! Я тогда забыл сказать оперативному, не до того было…
– Так я же не видел, как он упал… Как я мог доложить? А раз не доложил, то и не послали никого за подтверждением…
– Ну ладно, иди…
– Чего он тебя? – спросил Виктор, когда я вернулся к самолету.
– Да, говорит, сбил я тогда «шмита»…
– Когда?
– Когда он группу водил. В тот день, когда Кошелькова сбили…
– Ты ж не говорил, что бой был? И не стрелял, пробовал только.
Я и в тот раз летал на самолете Виктора, и Королев видел, что оружейники вытряхнули только две стреляные гильзы от пушки и десятка полтора из пулеметов.
– Ты ж знаешь, я оружие не пробую. Зачем лишний расход? Карпушкин готовит, дай боже, безотказно. Несколько благодарностей получил… А тогда, какой бой… Выскочил «шмит» из облаков, дал очередь по нему, и все.
– Попал?
– Попасть-то попал, только он и не шевельнулся. Как пикировал до этого, так и дальше пошел, а Фигичев говорит, что он так в землю и спикировал, не выводил.
– А ты-то что, не видел?! – Королев от удивления даже приподнялся с чехлов, на которых он сидел под плоскостью: он привык, что его ведомый давно научился все замечать в бою.
– Некогда было за ним смотреть: второго искал. По одному ж они не ходят…
– А ведомый на что? Ипполитов должен был смотреть за вторым. А твое дело – бить, пока не увидишь, что тот готов.
– Ну, на него надеяться… Он же ни черта, наверное, не замечает еще в воздухе. Сам знаешь, в первых вылетах только хвост ведущего и видишь. В общем, с таким ведомым атакуй, а сам назад смотри, чтобы его еще не сбили.
– Учить нужно! Тебя-то учили.
– Учить… Сразу не научишь. Не один вылет нужен… А потом у него налет раз в десять больше моего. Не очень он моих советов послушает.
– Налет! У него налет в десять раз больше, зато боевой-то налет у тебя в сто раз больше… Ну, ладно. Через пару дней я летать начну. Пойдешь опять ведомым? – с хитрецой спросил Виктор. Он не сомневался, что я будут летать с ним, ему просто хотелось подковырнуть меня. Как, мол, новоиспеченный ведущий посмотрит на такое предложение.
– Какого черта?! Конечно!
Не вернулся…
Последствия операции давали себя знать, и говоря, что через пару дней он начнет летать, Виктор не думал сразу оказаться в самой гуще боев. Он рассчитывал, что затишье, наступившее в воздухе, продлится несколько дней. Но вот в одном из вылетов под Яссы Миша Лусто почему-то оторвался от группы, сунулся под облака и тут же оказался в прицеле у «Фоккера». Круто спикировав до самой земли, он посадил горящий самолет. На следующий день не вернулся с задания Маслаков. В бою бронебойный снаряд прошел через ступню его левой ноги. Он сумел перетянуть ногу ремнем, но из-за большой потери крови не смог долететь домой, а сел на аэродром соседнего корпуса. Самолет остался цел, но сам Маслаков попал в госпиталь, и ему ампутировали ступню…
