Прыжок во тьму - Ветишка Рудольф (прочитать книгу txt) 📗
Нити потянулись на заводы и на периферию. Партийную сеть организовали по системе так называемых «троек». Так, например, с руководством связь держали Патер, Карбан и Кох. Товарищ Патера, работавший на Бероунском вокзале, поддерживал связь с товарищами Геском, Кеселем и Острчиликом — рабочими поездных бригад, товарищами Горжейшим из депо, Посомманевровщиком, Дискантом — путевым обходчиком и т. д. Те в свою очередь имели свои тройки и объединяли вокруг себя другие группы. Вскоре организационная сеть охватила цементные и металлургические заводы. Возникла связь и с пригородом Бероуна.
В начале 1941 года организация настолько окрепла, что могла развернуть интенсивную деятельность. Речь шла прежде всего об агитационной работе, о распространении поступавшего из Праги «Руде право». Вот что рассказала мне товарищ Никодемова: «„Руде право“ предназначалось для Бероуна и для Горжовиц. В то время мы получали уже много газет, но и этого было недостаточно. Интерес к „Руде право“ возрастал. Люди ждали каждый ее номер, жадно читали каждое слово, каждое сообщение. Правдивая информация о нарастании антифашистской борьбы на родине и за рубежом, статьи, ориентировавшие читателя в современной обстановке, сплачивали наш народ, поднимали его на борьбу против фашизма, укрепляли его веру в конечную победу. Через „Руде право“ с народом говорила партия, и люди верили партии. Один газетный оттиск прочитывало не менее семидесяти человек, а в деревнях его переписывали от руки.
Люди не только читали партийную газету, но и оказывали ей финансовую помощь. Коммунисты регулярно собирали деньги на издание „Руде право“ и листовок. Каждый давал сколько мог. Кроме того, при продаже „Руде право“ мы получали деньги от сочувствующих движению и передавали их партии.
Из добровольных пожертвований организация выделяла суммы на поддержку семей арестованных, оказывала помощь товарищам, жившим в подполье, а позднее партизанам и бежавшим советским военнопленным».
Железнодорожники Бероуна и Здице, руководимые Патерой, Кохом и другими, использовали любой благоприятный момент для того, чтобы внести хаос в движение, блокировать магистраль товарными составами, а главное — задерживать отправку военных грузов. В то время, когда путь должен был быть свободным для эшелона, идущего на фронт, на нем стоял другой состав — с изношенными подшипниками, порванными соединительными шлангами и т. п. Фашисты неистовствовали, угрожали смертью, но все оставалось по-прежнему. Они арестовывали, расстреливали, но железнодорожники отвечали новыми диверсионными актами. Движение на магистрали Прага — Плзень и Прага — Пржибрам неоднократно замирало по воле бероунских железнодорожников.
К весне 1941 года был проведен целый ряд акций, приуроченных к Первому мая. Самой крупной из них считалось повреждение международного телефонного кабеля, который перерезали в нескольких местах. На дверях учреждений, на стендах для объявлений появлялись листовки, извещавшие всех об успехах патриотов. Оккупанты не чувствовали себя победителями на нашей земле, хотя и твердили об этом ежедневно в своих газетах и по радио.
Коммунисты боролись и звали на бой. Они заражали людей своим энтузиазмом. Партийные ячейки возникали даже там, где до войны партия не имела ни одного члена.
До бероунского руководства дошли сведения от распространителей газеты «Руде право», что в Горжовицком районе действует особняком подпольная антифашистская группа.
С большой осторожностью эти сведения проверили. Осмотрительность и осторожность отличали бероунцев. Враг был изворотлив и жесток.
Оказалось, что в Горжовицком районе развернул активную деятельность «на свой страх и риск» товарищ Нелиба. Ускользнув от гестапо во время арестов в Праге — Высочанах, он нашел здесь новое убежище. Нелиба немедленно связался с организацией «Сокол» Збирожского района. Эта организация имела печатную машину, а так как связь с ЦК у нее отсутствовала, она печатала и распространяла «Руде право», которую издавал Нелиба.
Сотрудничал товарищ Нелиба и с нелегальной организацией социал-демократов в Черговицах. Она получала инструктаж из двух источников: из Праги и от какого-то парашютиста с Запада, который жил у руководителя организации. Для социал-демократов товарищ Нелиба печатал на збирожской печатной машине обращения. Позднее организация их стала составной частью национально-революционного комитета, созданного активистами КПЧ в Подбрдском районе.
На первой же встрече с членами Горжовицкого районного руководства товарищ Нелиба предупредил их, что в организациях, с которыми он сотрудничает, не придерживаются строгих правил конспирации. Было принято решение избрать новое руководство КПЧ в Горжовицком районе. Товарищ Нелиба, которого уже хорошо знали в этом районе, перешел на участок Пржибрам — Писек.
Вскоре поступили новые сведения о существовании подпольной партийной организации в Плзеньском районе, которая выпустила обращение ко всему так называемому «протекторату» и организационные директивы. Забот прибавилось, но вместе с тем этот факт служил новым доказательством того, что движение Сопротивления ширилось. Несмотря на то, что организации подвергались репрессиям гестапо, они вновь консолидировались и возобновили свою деятельность.
В конце концов выяснилось, что организацию в Плзеньском районе возглавляют члены КПЧ Грдличка, Байер, Долечек и Карел Ласка.
Плзеньских товарищей пригласили на совещание. На совещание прибыли Ласка, Бурда, Рейхерт, Байер, из бероунской организации присутствовали товарищи Выдра, Жижка и Коштялек. На этом совещании было избрано Плзеньское районное руководство во главе с товарищем Коштялеком.
Результаты этих преобразований вскоре дали себя знать. На «Шкодовке» стала регулярно распространяться подпольная литература. Революционное подпольное движение росло. Оно охватило 15 районов: всю западную Чехию [24] и часть оккупированной территории. Движение охватило Клатовский и Домажлицкий районы. В то время организации Махи вели опасную пропаганду. Они действовали по директивам Запада: призывали к тактике выжидания, осуждали какого-либо рода акции, направленные против оккупантов, и брали на заметку не только коллаборантов, но и нелегально работавших коммунистов. Зарегистрированные коммунисты, согласно их решению, в определенный момент подлежали аресту.
Маховские организации расшатывали единство народа в борьбе с фашизмом, что было наруку оккупантам. Благодаря самоотверженным совместным действиям коммунистов и антифашистов в национально-революционных комитетах, основанных по призыву Центрального революционного комитета Чехословакии, удалось парализовать деятельность маховских организаций.
С выжидательной тактикой коммунисты столкнулись и в Центральной Чехии. Некоммунистические звенья сопротивления, придерживаясь директив из Лондона (западной эмиграции), пассивно взирали на развертывающиеся события. Как правило, в конце концов это кончалось тем, что люди жертвовали жизнью, хотя и не причиняли врагу никакого вреда.
Политики пассивного выжидания придерживались и группы офицеров бывшей чехословацкой армии. В первое время оккупации эти группы отказывались сотрудничать с коммунистами, ссылаясь на свою «независимость», хотя при создании Народной революционной гвардии такое сотрудничество было просто необходимо. Только после того, как эти организации по приказу Гейдриха были разгромлены, а генералы Билы и Войта казнены, некоторые офицеры поняли, что политика изоляции и выжидания не избавила их от катастрофы. От всего этого движения остались лишь мелкие группки, дезориентированные, изолированные от народа и подпольного движения. И все же тогда удалось найти нескольких младших офицеров, оказавших помощь при создании и обучении Народной революционной гвардии, конечно при содействии и под руководством коммунистов, в большинстве случаев испанских добровольцев, обладавших военным опытом.
Бероунская организация старалась убедить антифашистов в нецелесообразности политики пассивности и призывала их всех к активному сопротивлению. Она издавала листовки, организовывала диверсионные акты. Первая же диверсия, успешно проведенная к Первому мая 1941 года, вывела из строя железнодорожную магистраль Прага — Плзень неподалеку от Прасколеса. Группа железнодорожников, возглавляемая районным руководством, разрушила железнодорожное полотно, когда по нему должны были проследовать шесть воинских эшелонов на Восточный фронт.
