Тайная схватка - Матвеев Герман Иванович (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Мама, а как же школа?
— Какая нынче школа? Немцы под городом в двух километрах сидят… Сначала их выгнать надо, а уж потом про школу думать, Она положила на тарелку разогретой тушёнки из овощей и села к столу.
— Иди, ешь!
— Дай хоть умыться, — хмуро сказал Вася.
— У тебя хороший товарищ есть. Бери с него пример. Сиротой остался и не потерялся. Сестру пристроил и сам у дела. А ты за родителевой спиной баклуши бьёшь. Случись со мной что-нибудь…
— Чего говорить раньше времени, — перебил он мать. — Я же не спорю. На завод так на завод.
Но она не прекратила разговора и продолжала говорить о положении города, окружённого со всех сторон врагами, о приближающейся зиме, Вася слушал и про себя соглашался с матерью, но было обидно, что отрывают от интересных и более важных, как ему казалось, дел. А впрочем, если он понадобится, Иван Васильевич всегда может освободить, как и Мишку, подумал мальчик и успокоился.
Позавтракав, они вышли на улицу. Было ещё совсем темно, но народу на проспекте оказалось гораздо больше, чем днём.
Номерной завод, где работала мать, был довольно далеко. Васе приходилось бывать здесь в прошлом году, и он прекрасно помнил, как выглядел завод в страшную зиму. Большинство цехов тогда стояли замороженными, с чёрными пустыми рамами. Везде намело сугробы снега. Не было энергии, света, топлива, воды. Казалось, что по воле какого-то злобного волшебника жизнь замерла. И все-таки завод работал. Люди ходили как тени, еле держались на ногах от голода, но работали и работали…
Сейчас другая картина. Завод ожил. Через щели незакрытых дверей вырывались яркие полосы электрического света. Гудели станки, и где-то тонко визжала сталь. Завод работал в три смены.
Через всю дорогу, от одного корпуса до другого, висел плакат: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!» Потом Вася увидел другой плакат: «Все силы на оборону Ленинграда!», а немного дальше: «Все для фронта, все для победы!» Васе понравились эти короткие лозунги, в которых заключено так много смысла. Кроме того, здесь они звучали как-то особенно убедительно. Напряжённая, деловая атмосфера завода, грохот, визг стали, стрекотня клёпки говорили о том, что лозунги вырвались из груди этих людей и призывают всех к борьбе. Васе захотелось включиться в этот ритм и тоже принять участие в общей работе. Он понимал, что завод военный и работает для фронта. Может быть, он делает те самые пушки с длинными стволами, которые Вася видел на Литейном…
Везде работали женщины в ватниках. У ворот на ожидавших впуска грузовиках сидели женщины. В проходной — женщины. Когда они шли по двору, их догнала вагонетка с болванками для снарядов, которую толкали два человека в ватных штанах, оказавшиеся тоже женщинами.
— Мама, у вас только женщины работают? — спросил мальчик.
— Почему женщины? Есть и мужчины.
В конторе, у стен, за канцелярскими столами, стояли аккуратно заправленные кровати. Многие жили здесь «на казарменном положении» и не покидали завода по месяцам. Васе. это понравилось, и он решил, что тоже поставит для себя кровать.
Когда они проходили по коридору, кто-то сзади надвинул ему кепку на глаза. Вася оглянулся.
Три подростка, примерно одного с ним возраста, в лоснящихся от масла ватниках, шли сзади. Глаза их аадорно поблёскивали.
Вася поправил кепку и, не опуская руки, быстрым движением схватил крайнего за козырёк, сильно дёрнул, надвинул кепку на нос.
Ребята заулыбались.
— Ты что, работать? — спросил один.
— Ага!
— Заходи к нам. — А где вас искать? — В литейный цех приходи…
Мать остановилась у двери, на которой висела дощечка с надписью: «Главный инженер».
Ребята прошли дальше.
В кабинете инженера бросались в глаза, как что-то постороннее, кровать и стоявший около стены небольшой столик, на котором был недопитый стакан чая, тарелка с хлебом и ещё какая-то посуда, закрытая салфеткой. Сам инженер сидел за большим письменным столом, заваленным бумагами и всевозможными образцами изделий.
О чем говорила мать с инженером, Вася не слышал.
Он терпеливо ждал у двери.
— Позовите Осокина, — сказал инженер в телефон. — Степан Николаевич, я к вам мальчика направляю… сына Кожуха. Вы его знали. Он сейчас на фронте… Что? Я говорил начальнику цеха. Они сами пришлют… А что я могу сделать? Постарайтесь к вечеру исправить.
Вася насторожился. Речь шла о нем. Но из дальнейшего разговора он ничего не понял. Мать поблагодарила инженера, и они вышли из кабинета.
Пришли они не в цех, как предполагал Вася, а в лабораторию завода. Здесь было интересно. Окинув взглядом большую комнату, он увидел всевозможные аппараты, динамо, станочки, инструменты…
Осокин оказался человеком среднего роста, не старым, бритым, с большим лбом. Потом, когда он снял кепку, Вася увидел на голове лысину.
— Степан Николаевич, вот я к вам сына привела. Пускай работает. Приучите его к делу, — сказала мать.
Осокин внимательно посмотрел на будущего ученика.
— Что-нибудь сделаем.
— Баловать не давайте, построже с ним.
— Как это баловать? Он пришёл работать, а не в игрушки играть. Сам понимает, не маленький. Так я говорю? — обратился он к Васе.
— Так, — согласился тот.
Мать ушла, условившись, что домой они поедут вместе.
— Ты где живёшь? — спросил Осокин мальчика.
— На Большом проспекте, на Петроградской стороне.
— Вот как! Я тоже на Петроградской живу.
— А на какой улице?
— На Зелениной.
— Ну-у! — удивился Вася, — Значит, нам по пути.
— Тем лучше. Тебя Василием зовут? Ты когда-нибудь с электричеством возился? Пробки в доме чинил?
Вася усмехнулся и сказал, что он не только чинил пробки, но даже делал самостоятельно проводку, разбирал и собирал патроны, выключатели, штепсели…
— Это хорошо, — сказал Степан Николаевич. — Нам с тобой придётся все время с электричеством дело иметь. Парень ты, я вижу, с головой. Сработаемся.
Васе тоже понравился этот человек. В дальнейшем он узнал, что Степан Николаевич работал на заводе электриком, высшего образования не имел, но к нему часто приходили за советом инженеры. Он чинил сложнейшие электрические приборы и легко разбирался в них. Затем выяснилось, что Степан Николаевич хорошо знает часовой механизм, но если и берет в починку часы, то только какие-нибудь особенные. Ему интересно было, например, припаять зуб к крохотному колёсику маленьких дамских часов. Знал он всевозможные двигатели, мотор внутреннего сгорания, фотографию, радио… Да кажется, не было той области в технике, которой бы он не интересовался. В довершение ко всему он был страстным охотником и рыболовом.
Васе повезло. У такого учителя многому можно научиться.
В работе Осокин был требовательным, настойчивым и точным.
Через полчаса из цеха принесли в красном футляре какой-то сложный электроизмерительный прибор.
— Опять испортили. Прислали к вам, товарищ Осокин.
— Кто на нем работал?
— Наш техник.
— Я бы руки поотрубал таким техникам… Опять короткое замыкание. Придётся катушку перематывать.
— Просили к вечерней смене сделать.
— Кто это просил?
— Главный инженер говорил, что вы обещали…
— Ничего я не обещал. Я сказал, чти посмотрим.
— Ну, наше дело передать. Вот бумаги, получайте.
Рабочие ушли. Степан Николаевич несколько раз обошёл вокруг прибора, как бы прицеливаясь, с какой стороны лучше взяться за него.
— Есть у нас такая привычка: попробовать! А чего пробовать, когда все уж испробовано. Нужно знать! Запомни, Вася: никогда за дело не принимайся, пока существа дела не понял… Ему, видите ли, своё достоинство уронить неудобно Лучше прибор сломать… Легко сказать: к вечерней смене…
Он снял кепку, погладил себя по лысине и, хитро подмигнув ученику, спросил:
— А может, сделаем? Как ты думаешь?
— Сделаем, — уверенно согласился Вася.
