Т-34. Выход с боем - Лысёв Александр (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Заправившись, «пантеры» одна за другой выезжали на дорогу. Гауптман натренированным взглядом привычно проверял, чтобы между ними строго соблюдались предписанные уставом интервалы для движения в походной колонне…
13
Утром поехали на немецкую базу. Она располагалась сразу за городом. Ротный долго объяснялся на ломаном немецком, показывал какие-то бумажки. Волокита тянулась около часа. Бумаги наконец подписали. Танкисты терпеливо ждали все это время. Потом им указали, что можно забирать – они выкатили бочки с дизельным топливом. Параллельно к стоявшим во дворе топливозаправщикам подъезжала немецкая техника, в том числе и танки. Терцев случайно скользнул взглядом по борту ближайшей «пантеры» и непроизвольно вздрогнул. На ее броне были нарисованы две когтистые кошачьи лапы. Капитан подошел поближе. Сразу вспомнился их бой под Ольшаной, погибшие ребята, начало плена. Он повернулся и встретился взглядом с немцем. Это был тот самый танкист, который допрашивал его тогда, в феврале 1944-го. Терцев был готов поспорить, что немец его тоже узнал. Чуть задержавшись, смерил русского взглядом, исполненным глубокого разочарования и презрения. И направился к своей машине.
«Уходить, немедленно! Сегодня же!» – стучала в голове у Терцева мысль, когда он возвращался к «тридцатьчетверке». В ее баках теперь снова плескалось топливо.
Уйти в тот же день не сложилось. На обратном пути они попали в польскую засаду. Первым выстрелом из фаустпатрона по ним промахнулись. От второго Ветлугин успел увернуться. Заливисто ударили автоматы со стороны развалин. По танковой броне защелкали пули. Взмахнув руками, замертво упал с танка ротный. Прикрываясь крышкой откинутого верхнего люка, Терцев обернулся назад.
– Врубай заднюю! – скомандовал Ветлугину.
Расшвыривая кирпичи, «тридцатьчетверка», окутанная облаком пыли, укрылась за полуразрушенной стенкой какого-то здания. Задраив люки и приникнув к смотровым приборам, оглядели улицу перед собой. На той стороне быстро перемещались короткими перебежками фигуры польских повстанцев. В их руках Терцев разглядел гранаты.
– Цапа, справишься с пулеметом?
– Да!
– Бей над головами!
Несколькими длинными очередями заставили нападавших залечь. Авось отстанут, подумалось капитану. Но поляки оказались упрямыми – перегруппировавшись, начали обход с фланга. Грохнул за бортом разрыв осколочной гранаты. Конечно, ею танк не возьмешь. Но нанести повреждения вполне возможно. Другие противотанковые средства у поляков, по-видимому, закончились.
Терцев в очередной раз отметил, насколько же уязвимы танки в условиях городского боя, особенно без прикрытия пехоты. Но что же делать? Назад не уйти, там стенка дома. Впрочем, надо посмотреть получше, что у них вокруг. Он осторожно снова приоткрыл верхний люк. И в этот момент сзади грянуло дружное и раскатистое «ура». Его русское происхождение Терцев ощутил какой-то генетической памятью или связью, что ли. Даже вздрогнул внутренне. Капитан огляделся. Обтекая танк с двух сторон, мимо них наступали солдаты в германской форме без погон. За их цепью в рост шел худощавый офицер с русскими погонами на немецком кителе. Тот самый, что накануне разглядывал трехцветные полосы на башне их машины. Рядом с офицером, держа винтовку наперевес, шагал здоровенный казак с наполовину седой бородой в таком же мундире и заломленной набекрень кубанке. Не прекращая движения, офицер ободряюще подмигнул Терцеву. Из-за угла дома ударил польский пулемет. Контратаковавшая цепь залегла в десяти метрах перед танком. Нужно было выяснить, как выводить «тридцатьчетверку» из каменной западни.
– Сидите в машине! – крикнул капитан внутрь боевого отделения. – Васька, прикрывай. Лупи поверх голов!
– Есть!
Щелкнув взведенным «вальтером», Терцев вывалился из верхнего люка и, скатившись по кормовой броне, прижался к кирпичной кладке с правой стороны танка. Снова огляделся. С этого места толком ничего не было видно. Распластавшись на земле, пополз между развалинами вперед, работая локтями.
– Петька! – выкрикнул Цаплин, приникнув к смотровой щели. – Бажан!
И метнулся наверх, откидывая башенный люк.
– Куда ты, дурак?!!! – заорал Ветлугин. – Убьют! Назад!!!
Из своего люка сержант отчетливо видел, как Цаплин спрыгнул с танка и рванул вперед. Прямо навстречу свистевшим пулям. Подскочил к лежавшему на земле и пытавшемуся подняться парню, закинул его руку себе на плечо. Вдвоем, опираясь на винтовку, они двинулись в обратном направлении. Толкнув люк от себя, Ветлугин тоже оказался на земле. Схватил обоих пацанов за шиворот, ускоряясь, потащил их назад к танку. Они все втроем уже почти добрались до машины, когда с другой стороны улицы дробно простучала пулеметная очередь. Сержанту обожгло бок, и рукам вдруг стало сразу тяжело. Не обращая внимания на стекавшую от пояса в штанину кровь, Ветлугин затащил мальчишек за броню. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что все кончено. Они так и лежали ничком рядом с обожженными краями пулевых отверстий на спинах. Сержант сжал зубы с таким скрежетом, что показалось, будто они превратятся в мелкую крошку…
Вернулся Терцев. Огляделся, все моментально поняв. Вдвоем они закинули тела Цапы и Бажанова на решетку моторного отсека. Кинув быстрый взгляд на перепачканные кровью руки Ветлугина и быстро намокавшую полу его кителя, распорядился:
– Лезь в башню!
К ним подобрался худощавый офицер в сопровождении бородатого казака.
– Уходим по улице вправо! – перекрикивая шум выстрелов, прокричал ему разведавший дорогу Терцев. – Мы прикроем броней!
Офицер кивнул. По цепи полетела отданная команда.
Через верхний люк вслед за Ветлугиным Терцев забрался в танк.
– Ты как? – кинул на ходу расположившемуся в кресле заряжающего сержанту.
– Пустяки – царапина! – последовал ответ.
Капитан пробрался на место водителя и сел за рычаги. Взревел двигатель. Сбив часть кирпичной стенки, «тридцатьчетверка» выскочила на улицу. Прикрываясь танковым корпусом, за ней бегом отступала стрелковая цепь…
Они стояли во дворе красивого и совершенно целого особнячка на окраине польской столицы. Перед ними был свежий могильный холмик. Терцев долго сам копал одну могилу на двоих. Перевязанный Ветлугин пытался помочь, но капитан отстранил его, указав в сторону укрытой за домом «тридцатьчетверки»:
– Отлежись. Ты нужен живой и здоровый.
Теперь сержант стоял рядом с капитаном. И пацанов положили тоже рядом, как они и погибли в бою.
Начинал моросить дождик. Подняв глаза наверх, Ветлугин спросил куда-то в небо:
– Интересно, кто-нибудь за все это ответит?
– Не на этом свете, – отозвался капитан. И, встретившись глазами с товарищем, добавил: – Те, кто действительно во всем этом виноват, здесь не ответят никогда. Все переврут, перепишут и уйдут от ответа. Но ответ держать все равно придется. Каждому за себя.
– Они его уже дали, – кивнул на могилу Ветлугин.
– Да, – спокойно подтвердил капитан. – А мы еще нет. Пойдем…
К ним навстречу из дома шел худощавый офицер в сопровождении бородатого казака.
– Давайте раненого в дом.
Терцев с Ветлугиным переглянулись. Танк стоял рядом. Чуть помедлив, капитан кивнул.
– Проводи! – распорядился офицер.
– Слушаю! – отозвался казак.
Они задержались во дворе вдвоем.
– У вас какое было звание в Красной армии? – неожиданно спросил офицер.
– Капитан, – не стал ничего придумывать Терцев.
– Я начинал в этом чине Великую войну, – задумчиво проговорил худощавый и чуть улыбнулся. Затем произнес: – Разрешите пригласить вас на рюмку чая, капитан.
…Ветлугину как следует обработали рану и сменили повязку.
– Да ерунда, – чуть морщась, отмахивался сержант. – Я эту дырку пальцем заткну. И все будет хорошо.
После ужина раненого отправили спать в соседнюю комнату. Терцев отметил, что выход из нее в коридор приходился как раз у входной двери дома. Удачное расположение.
