Болотные робинзоны - Радзиевская Софья Борисовна (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗

— Вы зачем мешки из-под нар взяли? — спросила утром бабушка Ульяна, возившаяся спозаранку около печки: сушила небольшие ломти лосиного мяса на сухари про запас.

— Сходим на рыбалку, — отозвался Саша и покраснел. — Мы не скоро вернёмся, бабушка. А мешки на плечи, чтобы теплее было, а то очень спина мёрзнет.

Убедившись, что за ними никто не следит, мальчики свернули не направо — под горку к озеру, а левее, на тропинку по болоту. Шли молча, напряжённо прислушиваясь. Вдруг Саша нагнулся и, захватив горсточку земли, замазал белевшую на дереве зарубку.

— Чтобы не так заметно было, — пояснил он. Андрейка только кивнул головой: говорить им не хотелось.

Дорогой они замазали и прикрыли кусочками коры все слишком явные метки, по которым можно было безопасно пройти по болоту к их острову.

Вода уже похолодела и переходить речку было очень неприятно.

— Коноплями пойдём, — шепнул Андрейка, когда они перебрались на другой берег. От волнения он побледнел так, что веснушки на его вздёрнутом носу казались почти тёмными.

Мальчики в первый раз почувствовали, насколько присутствие деда Никиты придавало им бодрости.

— Вот тут склад был, — показал рукой Андрейка. — Соль прямо в подвал ссыпали. Вот сюда.

Соль, и правда, отыскалась под толстым слоем угольев и пепла. Осторожно разгребая руками, мальчики добрались до чистого белого слоя.

— Я буду сыпать, а ты смотри на дорогу, — проговорил Саша и жадно захватил губами с ладони твёрдый комочек. — Как вкусно, лучше сахара!

Андрейка, держа в руке большой комок соли, с наслаждением лизал его.

— Вкусно, — повторил он. — Только сыпь скорее, страшно уж очень.

Улица Малинки была тиха, в воздухе, над чёрными памятниками-печами, проносились лишь блестевшие паутинки — последние вестники осени.

Саша, торопясь, пригоршнями сыпал соль в мешок, пока смог его еле-еле поднять. Затем он подошёл к Андрейке, выглядывавшему из-за кучи кирпича на дорогу.

— Сыпь теперь ты, — сказал он, — сколько сможешь поднять, а я погляжу.

Но сколько ни смотрел Саша на дорогу, в обе стороны, она оставалась пустынной.

— Готово! Пошли скорей! — наконец прошептал Андрейка, сгибаясь под тяжестью мешка.

— Смотри, в воду не урони! — говорил Саша, осторожно спускаясь к речке. — Вот так, теперь лезем вверх. Ну, всё. Ставь мешок! Отдохнём.

В густой заросли орешника было уютно и, казалось, безопасно. Мальчики успокоились, лица их повеселели.

— Вот мы и одни управились, — заговорил Андрейка. — Без дедушки. И даже не страшно, правда?

— Правда, —довольно неуверенно ответил Саша, — почти не страшно, только…

— Ничего не только, — перебил его Андрейка. — Мы всё равно углядели бы немцев. Уши у меня сквозь землю слышат. Забожусь, что…

Но тут он тихо охнул и присел, зажимая уши руками: тихий визг раздался в кустах за его спиной. Саша потянул Андрейку за рукав.

— Не шевелись, — прошептал он. — Где собака, там, наверно, и хозяин, только почему она визжит так жалобно?

Андрейка покачал головой:

— При хозяине так скулить не станет. Безхозяйная она.

— Тюсь, тюсь, — шёпотом позвал Саша и замер: из прибрежных кустов вышла на тропинку маленькая, явно не малинкинская собачка: пушистая, чёрная, с белым галстучком на шейке.

Она еле держалась на ногах от истощения. Дрожа и припадая к земле, собачка проползла под ветками орешника и легла у Сашиных ног. Саша нагнулся и погладил её. Она сделала попытку подпрыгнуть и не смогла. Слабо взвизгнув, перевернулась на спинку и замахала лапками. Мальчики в восторге смотрели на неё, потом взглянули друг на друга.

— Безхозяйная и есть, — повторил Андрейка. — От хозяев отстала. Гляди, кожа на лапах полопалась, как она ещё бежала. Как назовём?

— Белошейка! — в восторге закричал Саша и, подняв собачку, прижал её к себе, тут же сократил: — Шейка!

Шейка была согласна на любое имя. Дрожа и захлёбываясь, она проглотила холодную картошку, вынутую Сашей из кармана, и, став на задние лапки, лизнула ему руку маленьким розовым язычком. Было понятно и без слов: она нашла себе хозяина.

Стоя на коленях, Андрейка ласково гладил её пушистую спинку.

— Вот бы собачий язык понимать! — сказал он. — Всё бы она рассказала. Лапочки побила как, издалека, видать, бежит.

Мальчики осторожно промыли в речке опухшие, воспалённые лапки Шейки и перевязали их Сашиным носовым платком.

Увлёкшись хлопотами, они почти забыли об опасности.

Но вот Саша насторожился и посмотрел на Андрейку.

— Слышишь? — спросил он.

Андрейка стоял бледный, с полуоткрытым от испуга ртом: далёкий, чуть слышный рокот становился всё громче. Мальчики, не сговариваясь, присели в кустах. Серебристый самолёт, вынырнув из-за высоких деревьев, пронёсся над рекой.

— Опять самолёт, — произнёс Андрейка шёпотом, точно боясь, что его услышат. — Ой, Саша, погляди на Шейку. — Собака, вся дрожа, молча прижималась к земле. Понимает, — тихо сказал Саша и погладил взъерошенную мягкую шёрстку. — Она что-то видела, чего мы не знаем. Бежим домой, Андрейка, скорее.

Мальчики, согнувшись под тяжестью мешков, почти бегом кинулись по тропинке. Собака бежала за ними, не отставая, смешно спотыкаясь на забинтованных лапках.

Бабушка Ульяна хлопотала около печи, у неё за спиной что-то тяжёлое мягко стукнуло о пол. Она обернулась: запыхавшиеся, уставшие, но весёлые, стояли перед ней Саша и Андрейка.

— С чем пришли? — ласково провела она рукой по Андрейкиным вихрам.

— С солью! — выпалил тот и засмеялся.

— С солью?… — недоверчиво переспросила бабушка Ульяна и взмахнула руками. — Ой, да что же это, да неужто и правда, вы одни ходили?

Она хотела ещё что-то добавить, но радостный крик Маринки перебил её:

— Собачка, да какая хорошенькая! Где вы её взяли? А зачем у неё лапочки перевязанные? — Она уже подхватила Шейку на руки и крепко прижимала к себе. Шейка в ответ на ласку смело лизнула девочку в розовую щёчку.

Бабушка Ульяна покачала головой:

— Ртов-то у нас и так много, — заговорила она.

Дети испуганно переглянулись, но неожиданно вмешался дед Никита.