Жаркий август сорок четвертого (К 70-летию Ясско-Кишиневской операции и освобождения г. Бендеры - Перстнев Владимир Игоревич
Первый город на нашем пути — Шопрон, который был освобожден войсками 3-го Украинского фронта 1 апреля 1945 года. За городом венгерско-австрийская граница. Мы проезжаем ее, не останавливаясь, и вот уже Австрия. Все та же бетонка, плита к плите. Проезжаем город Винер-Нойштадт, приближаемся к Вене — это цель нашей поездки. Полковник Лодкин едет в Венский банк.
Вена встретила нас своими улицами, уже прогретыми солнцем. Жители встречаются редко, но улицы города уже убраны после уличных боев. Остались только пустые коробки домов без перекрытий — немые свидетели тех горячих дней. Хотя я в Вене не впервые, но каждый раз смотрю и мне кажется, что они закопченные и черные вот-вот развалятся.
Водитель машины уже хорошо знал дорогу к нужному нам банку. Прибыли. Полковник Лодкин вошел в здание, но скоро вышел: мы рановато приехали и есть время погулять по Вене. Водитель остался сидеть в машине, а мне полковник предложил пройтись пешком по близлежащим улицам. Виллис — машина открытая, и после утренней прохлады хотелось пройтись под солнцем. Полковник шел чуть впереди, а я на полшага сзади. Моя обязанность — быть внимательным и обеспечить безопасность полковника, т. е. быть, как теперь говорят, телохранителем. Полковник Лодкин был хорошим гидом и приятным собеседником. Прогуливаясь по центру Вены, он вслух называл улицы и переводил их названия мне. Через улицу напротив он указал мне на собор святого Стефана. Как рассказал мне полковник, немцы при отступлении готовились его взорвать.
Та же участь ожидала Венскую ратушу и другие памятники архитектуры, но стремительные самоотверженные действия советских войск не позволили гитлеровцам разрушить один из красивейших городов Европы. Но все-таки собор святого Стефана пострадал от пожара кровли.
Во время этой прогулки по Вене нам встретился пожилой австриец. Он обратился к полковнику на немецком языке. В ответ на его обращение полковник вынул из кармана серебряный портсигар, открыл его и протянул австрийцу. Вновь вопрос. Полковник ему ответил. Тогда австриец взял из портсигара две сигареты, одну подкурил, а вторую положил за ухо. Я во время этого разговора внимательно следил за австрийцем, готовый в любую секунду применить автомат, но все обошлось.
Полковник Лодкин перевел мне весь разговор. Суть его в следующем. Когда австриец попросил закурить и полковник открыл перед ним портсигар, последовал вопрос венца, «сколько он обязан взять сигарет»? Полковник ответил: «Сколько позволяет совесть». Тогда он взял две сигареты, что я и видел.
Пришла пора возвращаться в банк, наш водитель тем временем поставил машину в тень и отдыхал. Я присоединился к нему и заодно рассказал о встрече с австрийцем.
Уладив все дела, сделали круг по Вене, полковник показал мне и водителю другие достопримечательности австрийской столицы. Машина вырвалась на простор. После душного города, обдуваемые свежим ветерком, напоенным ароматом трав, нагретых солнечными лучами, едем в часть в г. Шарвар.
Через несколько дней я снова побывал в Вене. В тот же банк мы сдали два студебеккера австрийских шиллингов. Нас, сопровождавших груз, было четыре человека солдат и один офицер. Вот это и было конечной целью двух наших поездок в Вену с полковником Лодкиным.
А до победы оставалось несколько дней, этот день, как поется в песне, мы приближали как могли. Как я уже говорил, мне неоднократно приходилось бывать в Вене, в том числе одному. При посещении австрийской столицы и венских банков, освободившись от обязанностей, мы нередко коллективом ездили на экскурсии. Знакомились с Венским лесом, воспетым великим Штраусом, группой во главе с полковником Лодкиным посетили могилу композитора и возложили цветы. Здесь, в Медлинге на окраине Вены, 13 июня 1945 года мне исполнилось 20 лет.
В НЕБЕ БЕНДЕР
(Из воспоминаний летчика 639-го штурмового авиаполка, 189-й авиадивизии 17-й воздушной армии Аксенгора М.Е.)
— В первой половине августа 1944 г. ничто, на первый взгляд, не предвещало серьезных событий в Приднестровье. В печати и в разговорах все больше упоминалась недавно закончившаяся Белорусская операция.
Но вот на рассвете 20 августа наш полк был поднят по боевой тревоге. На скоротечном митинге выступил Герой Советского Союза полковник А. Ложечников, герой боев в Испании, а затем командир нашей дивизии…
— Наша цель — Бендеры, — сказал он. Но при этом отметил, что удара по городу наносить нельзя. К юго-западной окраине города примыкало предместье Плавни (ныне поселок шелкового комбината) — укрепленная позиция противника. Требовалось уничтожить его огневую силу.
С воздуха Днестр представлял необычную картину. От разрушенного моста до Меренешт — сплошной желто-белый дым, мощнейшая маскировка, под прикрытием которой переправлялись войска. В таких условиях недалеко и от удара по своим. Об этом нас предупреждали со станций наведения, находившихся в боевых порядках пехоты.
Со стороны Суворовской горы вражеские зенитчики открыли огонь по самолетам. Залпы наших реактивных снарядов успокоили их. Удар штурмовиков оказался эффективным, о чем говорили одобрительные замечания пехотинцев с просьбой повторить удар. По радио прозвучало в наш адрес поздравление командующего воздушной армией генерала В.А. Судец с Днем Воздушного флота, впервые отмечавшимся в годы войны.
22 августа, по данным войсковой разведки, противник начал отход из Бендер по дороге на Кишинев. Во второй половине дня полк получил задачу: уничтожить вражескую колонну. Ее мы настигли на дороге в районе нынешнего телевизионного ретранслятора. В составе колонны шла бронетехника, артиллерия, обоз.
Удар был настолько эффективным, что (по рассказам пехотинцев) наши войска, двигавшиеся в направлении Кишинева, с трудом пробивались по дороге, забитой разгромленной вражеской техникой.
На этом закончилась наша боевая работа в районе Бендер. Утром следующего дня мы узнали, что город освобожден. В дальнейшем наши удары были перенацелены на уничтожение вражеской группировки, окруженной в районе Котовска.
За участие в освобождении г. Бендеры нашей 189-й штурмовой авиадивизии было присвоено почетное наименование «Нижнеднестровская».
ВТОРОЙ ПОНТОННЫЙ
О 2-м Отдельном тяжелом понтонном полку в Бендерах знают до обидного мало. А ведь полк этот, или войсковая часть 16922, после окончания Великой Отечественной войны в течение почти полувека дислоцировался в Бендерской крепости. Есть тому, естественно, свои объективные причины, но рано или поздно наступают времена, когда завесы секретности спадают и ушедшее становится навечно достоянием истории.
Замечателен не только боевой путь полка, но и сама по себе уникальность этого соединения, принимавшего, кстати, участие в Ясско-Кишиневской операции советских войск. Приближающееся 70-летие Великой Победы предоставляет нам достойный повод для того, чтобы восполнить этот пробел, отдать должное подвигу воинов-понтонеров.
Почетный гражданин г. Бендеры М.В. Санников, бывший заместитель командира полка по политической части, до последнего времени был одним из немногих живых свидетелей тех памятных вех.
В свое время мне неоднократно приходилось встречаться и беседовать с Михаилом Васильевичем. Будучи уже в преклонном возрасте, он, тем не менее, цепко хранил в памяти имена, события, даты. Там, где она оказывалась бессильной, пробелы восполняли фотографии, документы, дневники, которые ветеран бережно хранил. К сожалению, в 2003 году в возрасте 99 лет Михаил Васильевич ушел из жизни.
— Как и многим моим товарищам, мне довелось служить в составе 2-го Отдельного тяжелого понтонного полка, — рассказывал Михаил Васильевич. — Это был понтонно-мостовой полк не только единственный в нашей армии, но и во всем мире. Полк, способный перекрывать любую речную преграду и, что особенно характерно, пропускать железнодорожные составы любого тоннажа, что не имело аналогов в мировой практике. Может возникнуть резонный вопрос: если полк носил 2-й порядковый номер, то где же был первый? 1-й ОТПП дислоцировался на реке Днепр в Киеве и первыми налетами фашистской авиации полностью был уничтожен в начале войны.
