Всей мощью огненных залпов (Документальная повесть) - Лапов Николай Иванович (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Бежалов был рад встрече. Он хорошо сработался с этим уже немолодым, опытным политработником, много лет до армии находившимся на ответственной партийной работе. С ним всегда было легко говорить и о делах и задачах полка, и о личных заботах.
— Хорошо, что настроение в дивизионах боевое, — ответил Бежалов. — Я вручал награды отличившимся в боях за Лодзь, мне сержант Воробьев из второго дивизиона говорит: «Товарищ подполковник, мы все сделаем, чтобы добить фашистов». Душа радуется, каких людей вырастили: Барышников, Олизаренко, Кулинич, Игнатьев, Кулаков, Вьюхин… Значит, не зря мы с тобой трудимся. Считай, к утру на границу с фашистской Германией выйдем.
Глянув на Комиссарова, Бежалов сказал:
— Мне карту прислали из разведотдела армии, на ней вся граница в железобетонных сооружениях. Дот на доте сидит. Придется по-новому здесь воевать, чтобы взломать оборону фашистов. Решающий этап войны наступает. Берлин близко, дорогой Михаил Васильевич!
Помощник начальника штаба полка капитан Плющев застал Бежалова на наблюдательном пункте, когда тот, распрощавшись с Комиссаровым, готовился к отъезду. В доставленном Плющевым приказе командующего артиллерией 69-й армии перед полком ставилась задача поддержать боевые действия 91-го стрелкового корпуса по прорыву вражеской обороны вдоль границы на участке Швибус — Мезеритц.
Части 69-й армии вышли к границе с Германией 13 января. По замыслу командования, прорыв обороны гитлеровцев следовало осуществлять с ходу, не дожидаясь подхода вторых эшелонов, с расчетом только на имеющиеся силы. Вся полковая и дивизионная артиллерия выдвигалась в боевые порядки с задачей подавить живую силу, разрушить огневые точки и расчистить путь стрелковым подразделениям и танкам.
С нового наблюдательного пункта Бежалов рассматривал германскую землю.
Его внимание привлекали надежно укрепленные долговременные огневые точки, разбросанные, на первый взгляд, хаотично по фронту и в глубину, но в действительности расположенные по хорошо продуманному плану. Впереди оборонительных сооружений были установлены проволочные заграждения и минные поля.
— До начала артиллерийской подготовки остается пять минут, товарищ подполковник, — сказал Котенков.
— Знаю, знаю, — кивнул Бежалов. — Почему нет докладов от командиров дивизионов? Вызывайте их!
Но вызывать дивизионы не пришлось. Командиры сами, один за другим, доложили о готовности.
Вслед за залпом реактивных минометов стали бить тяжелые орудия, поставленные на прямую наводку. Мощные взрывы сотрясали землю, круша оборону гитлеровцев.
— Бегут фашисты! — доложил Котенков, глядя, как под напором наступающих войск начали отходить уцелевшие гитлеровцы.
Полк перешел границу Германии, и в батареях и службах воцарилось приподнятое настроение. Прошедшие тяжелыми фронтовыми дорогами, бойцы в полной мере ощутили, что война идет к концу.
Когда девятнадцатилетний младший лейтенант Носков, недавно прибывший из училища, отдавал команду «Огонь», он, как и все, был уверен, что оборона фашистов будет прорвана. Командиры орудий Букалев, Виноградов, Демиденко и Чебанюк по его приказу заняли места в кабинах боевых машин, и вслед за тем воздух разрезали трассы летящих снарядов.
Неожиданно вблизи первой установки разорвался снаряд. Бойцы залегли, упал на землю рядом с окровавленным Рыбиным и младший лейтенант.
Подавив минутный страх, Носков вскочил на ноги, громко скомандовал:
— Встать! По местам!
Быстрым шагом он направился вдоль фронта боевых машин.
Расчеты кинулись к установкам, к Рыбину склонился санинструктор Гурьянов.
А Носков продолжал торопить своих бойцов:
— Быстрее заряжай!
Носков получил приказ на смену огневых позиций.
Стоя на подножке боевой машины, он увидел перебегавших через улицу солдат в касках и серых мундирах. Еще не успев оценить ситуацию, он услышал, как водитель сержант Попович крикнул:
— Товарищ лейтенант! Фашисты!
Соображая, что делать, Носков увидел, как выскочивший из-за угла дома вражеский солдат поднял автомат и стал целиться в него. В тот же момент сзади застрочили автоматы, и гитлеровец рухнул на мостовую.
Носков ударил кулаком по дверце кабины и осипшим голосом скомандовал:
— Попович! Вперед!
Батарея понеслась по улице, вслед стреляли вражеские автоматчики; отвечая им, отстреливались расчеты боевых машин. Когда машины свернули на боковую улицу и автоматный огонь стал понемногу стихать, Носков понял, что удалось избежать смертельной опасности, которой только что подверглась вся батарея. Выехав на окраину городка, он увидел впереди наши танки, пехоту, продвигающуюся вслед за ними артиллерийскую батарею, разворачивавшую орудия на скате небольшой высотки, и облегченно вздохнул.
Тут он заметил бежавших к нему майора с автоматом и двух бойцов.
— Ты что, с неба свалился, лейтенант? — налетел на Носкова майор. — Мне приказано город очистить от фашистов, а ты как на параде разъезжаешь.
Майор покачал головой и дружески похлопал Носкова по плечу.
— Повезло тебе, лейтенант, видно, в рубашке родился. — И повернувшись, быстрым шагом направился к окраине Мезеритца, куда подходили его роты.
В первой декаде февраля сорок пятого части 69-й армии вышли к Одеру и на плечах противника форсировали реку у Лебуса севернее Франкфурта-на-Одере.
Переправившись через Одер, войска армии стояли насмерть на маленьком клочке земли, стойко отражая контратаки противника. Захваченный берег был высок и обрывист. Бойцы оборудовали в несколько ярусов блиндажи. Нижние ярусы занимали медицинские и хозяйственные службы, в верхних располагались наблюдатели и обороняющиеся части. Однако все было бы хорошо, если бы не изгиб реки, за которым находились Франкфурт-на-Одере и Лебус. Оказавшись сзади переправившихся на плацдарм наших войск, они имели возможность вести их обстрел с тыла.
— Сквознячок здесь у нас, товарищ майор, и дверь закрыть нечем, — пошутил разведчик Олизаренко, устанавливая стереотрубу на откосе. — Не знаешь, куда и смотреть, впереди фашисты и сзади тоже. Вроде как в окружении мы оказались.
— Мы в долгу не останемся, — сказал командир 2-го дивизиона. — Вызывайте батарею Жуйкова. Сейчас закроем дверь, и сквознячка не будет!
Глава десятая
ПОСЛЕДНИЕ ЗАЛПЫ
«16 апреля части 69-й армии после тридцатиминутной артиллерийской подготовки перешли в наступление, заняли первую полосу обороны противника, но, встретив упорное сопротивление на второй полосе, провели еще одну артиллерийскую подготовку и устремились вперед. В ходе неоднократных контратак гитлеровцев полк оказывал существенную помощь войскам армии. К 20 апреля части армии вышли на рубеж Мариенгоф — Хелен — Моле, имея задачу соединиться с войсками 33-й армии, завершив тем самым окружение вражеского гарнизона во Франкфурте-на-Одере. К 23 апреля части армии, подавляя очаги сопротивления, вышли к Шпрее, форсировали ее, а к 1 мая достигли Эльбы в районе Магдебурга, где и встретились с войсками союзников».
Приказ на прорыв вражеской обороны с небольшого плацдарма на южном склоне Зееловских высот Бежалов получил за пять дней до начала завершающей операции по разгрому фашистской Германии.
Собрав в штабе полка командиров дивизионов и начальников служб, он на этот раз был настроен по-особому торжественно. И эта его торжественность сразу же передалась прибывшим на совещание командирам. Все давно ждали решительного штурма фашистской цитадели и по движению, которое началось на дорогах и плацдарме, по настроению командира поняли, что этот момент наступил.
После совещания Бежалову позвонил по телефону командующий артиллерией армии генерал Коробченко.
— Здравствуй, Александр Александрович, — пророкотал в трубку Коробченко. — Надеюсь, у тебя там все в порядке? Передаю решение Военного совета о назначении тебя моим заместителем. Полк сдай подполковнику Артемьеву, он завтра будет у вас.
