Наследство дядюшки Питера - Левант Яков Анатольевич (читать книгу онлайн бесплатно без .txt, .fb2) 📗
Разве забывается такое! Как будто вчера это было: тщательно замаскированный в лесу подземный бетонный бункер, злобный верзила Дитрих, переодетые в нашу форму диверсанты… Из всей этой банды ушли только двое — Шернер и его помощник. Сергей и не подозревал тогда, что беглецы, исчезновению которых он не придал особого значения, напомнят о себе чуть не полгода спустя.
Оказывается, на днях в районе Кёзлина некий инженер-капитан, прибывший с сержантом на мотоцикле, попытался соблазнить начальника тылового подразделения «увеселительной» прогулкой на катере. Начальник перед соблазном устоял, катера не дал, но и дурного ничего не заподозрил: документы офицера были в полном порядке. Контрразведка узнала об этом с опозданием, и, так как первая же проверка указала на поразительное сходство инженер-капитана с бывшим хозяином диверсантского гнезда в лесу Роминтен, немедленно были организованы поиски. В течение двух дней они не давали результатов, и вот только сейчас удалось напасть на след. Сведения, полученные от ездового, сомнений не вызывали. Он как раз выезжал из переулка, где размещался хозвзвод, когда дорогу ему преградил мотоцикл, вставший на самом перекрестке. Сидевший в коляске инженер-капитан, «белый, як тот мертвяка», говорил о чем-то с остановившимся рядом офицером. За рулем был рыжий сержант в защитных очках.
— Это они, — заключил капитан Цапля. — Жаль только — наш хозвзводовец не разглядел их собеседника. Со спины его видел. «Стройненький такой, кубанка новая с синим верхом, шпоры…» Кубанка и шпоры! В одной только этой дивизии их носят две сотни офицеров, а если учесть еще расположенный невдалеке штаб корпуса и части двух других кавдивизий, число кубанок можно довести до тысячи…
— А странно, — заметил Сергей, думая о своем, — странно, что они разъезжают в открытую. Просто удивительно…
— Ничего удивительного! — отрезал капитан. — Ты забыл, что в лицо их знаем только мы двое. Вероятность случайной встречи ничтожна. Ну, а специальных розысков они могли уже не опасаться. Со времени бегства из подземелья прошло пять месяцев, и Шернер прекрасно понимал, что нам сейчас не до них. Собственно говоря, он был бы вправе на это рассчитывать, если б не перехваченная нами коротенькая радиограмма. «Лесника» срочно вызывали в пункт номер три. Помнишь подслушанный на озере разговор?
— Лесник — это Шернер, — догадался Сергей.
— Вот именно, — подтвердил Цапля. — А так как пункт номер три нам был совершенно неизвестен, поиски пришлось организовать во фронтовых масштабах… Понимаешь, Сергей, — задумчиво проговорил он после короткого молчания. — Нам необходимо взять его. Это очень, очень важно…
Полгода назад необстрелянным новичком, только что прибывшим из запаса, Сергей Ивлев встретил на фронте довоенного своего дружка. Цапля ушел добровольцем еще в финскую кампанию, за пять лет проделал путь от рядового до капитана, и трудновато было признать Сергею в подтянутом выдержанном офицере озорного колхозного моториста «Пашку-непоседу». Случайное сходство с захваченным власовцем вовлекло Сергея в целый водоворот событий. Офицер армейской контрразведки Павел Цапля привлек его к участию в операции и после разгрома действовавших в нашем ближнем тылу гитлеровских диверсантов рекомендовал своему фронтовому приятелю капитану Гришину. Это была большая честь для молодого солдата — стать разведчиком прославленной гвардейской дивизии…
«Виллис» мчался на огромной скорости. Хорошо зная, как ненадежна эта верткая, но неустойчивая американская машина, Сергей невольно хватался руками за сиденье на резких поворотах, между тем как Павел все поторапливал и поторапливал шофера.
Узкая щебенчатая дорожка петляла среди песчаных, утыканных редкими соснами холмов. Небольшие продолговатые озерца вытягивались вдоль пути, изредка попадались пашни, угрюмые одинокие усадьбы.
Кругом было безжизненно и тихо. Только заваленные разным военным хламом кюветы напоминали о прокатившемся здесь недавно потоке спасавшихся бегством гитлеровцев. Разбитые автомашины и повозки, орудия всех систем и марок, зарядные ящики, фаустпатроны, противогазы — целые груды немецких противогазов в зеленых цилиндрических коробках — мелькали по обе стороны дороги.
У въезда в маленькую деревушку группа жителей, ремонтировавших мост, расступилась, пропуская замедлившую ход машину. Понурые фигуры с белыми повязками на рукавах, безразличные, отсутствующие взгляды…
— Вот самое страшное, — прервал молчание Павел. — Равнодушие… Какой кары заслуживают те, кто довел народ до такого состояния?
Сергей не отзывался. Эти люди для него бесконечно чужды и только. Странно даже, куда девалась лютая ненависть, принесенная им с разоренных, беспощадно выжженных полей его родины. Сейчас — ни злобы, ни сочувствия. Они, эти чужие люди, — всего лишь детали пейзажа — сумрачного, непривычного… Опять вот медленно выползает из-за дюн унылое, серо-стальное море. Невольно возникает в памяти родной Каспий. Разным бывает он: угрюмым или приветливым, ласковым или гневным, но никогда — равнодушным…
Чуть склонив голову набок, к укрепленному перед водителем зеркальцу, капитан Цапля украдкой наблюдает за другом. Что и говорить, за месяцы, пробежавшие с их последней встречи, Сережка заметно повзрослел, выглядит сейчас настоящим ветераном. Видно, неплохую школу прошел у гвардии капитана Гришина. И выдержки вот прибавилось — разве удержался бы он прежде от расспросов? Эх, Сергей, Сергей, и не подозреваешь ты, дружище, как мало на этот раз известно твоему другу капитану!
В донесении, описывающем внешность мотоциклистов, упоминалась пристегнутая к поясу инженер-капитана туго набитая полевая сумка — обычная кирзовая полевая сумка, какую можно приобрести в любой походной лавке Военторга. О содержимом ее Павел догадывается. Но это все, в остальном — темным-темно. Куда устремился «Лесник»? Где скрывался, что делал он все это время? Кто ждет его в «пункте номер три»? И, самое главное, почему именно теперь, только теперь, когда исход войны решен окончательно и бесповоротно, выполз он из своей берлоги?
Сколько ни думал над этим Павел, даже самой смутной догадки не возникло у него. Лишь много позднее суждено было ему узнать о разговоре, происшедшем на исходе одного не по-осеннему жаркого дня полгода назад в огромном городе, отдаленном на многие тысячи километров от линии фронта.
МОЛИТВА МИСТЕРА БЕРКЛИ
Это был, действительно, на редкость жаркий день, один из тех, когда изнывающим от духоты жителям кажется, что нестерпимый зной источают не только стены огромных разогретых солнцем зданий, но и скалистые недра острова, несущего на своем горбу самый большой в мире город.
Разговоры о погоде сопровождали Джона Клейтона на всем пути от вокзала до отеля, название которого значилось на врученном ему пакете. Та же тема обсуждалась и в вестибюле, битком набитом офицерами всех званий и родов оружия. Осторожно пробираясь между ними (он оказался здесь единственным рядовым), Джон без труда распознал запасников, причем запасников, только-только распрощавшихся с прелестями штатской жизни.
Капитан, восседавший на табурете портье, бегло просмотрел удостоверение Джона и, сделав пометку в списке, кивнул в сторону лифта:
— Девятый этаж, комната 1240!
В просторный лифт вместе с Джоном вошли еще двое — полный, добродушного облика подполковник и совсем еще юный майор, невесть какими путями добывший свои офицерские нашивки. Впрочем, и на майоре и на подполковнике форма сидела одинаково мешковато.
Откозыряв по всем правилам (он хорошо знал, как мнительно бывает свежеиспеченное начальство), Джон скромненько встал в сторонке, но подполковник широким жестом пригласил его подойти поближе.
— Что же это вас так, коллега? — похлопал он пухленькой ладошкой по пустому погону Джона. — Или не хватило никелированных звездочек на складе? К похоронам, как и на свадьбу, принято являться принарядившись. Не так ли, господин наследник?
