Дуэль умов - Черчилль Питер (читаем книги бесплатно txt) 📗
Осмотревшись, Мишель обнаружил, что полулежит на большом камне, а ноги свешиваются вниз. Так вот в чем дело! Ноги не достали до земли, и он ударился спиной о камень, опускаясь со скоростью 30 километров в час! Еще легко отделался…
Мишель скатился с камня на мягкую землю у виноградника. Он расстегнул хромированную пряжку на груди, и все четыре лямки упали. Преодолевая острую боль и тяжело дыша от напряжения, он снял комбинезон. Силы почти покинули его. С трудом повернувшись на левый бок, достал фляжку с ромом и сделал несколько больших глотков. Ром сразу же восстановил силы.
Положив фляжку на землю, Мишель обхватил руками колени и подтянул их к подбородку. Переломов, пожалуй, нет. Правда, чувствуется боль в позвоночнике. Огляделся по сторонам. Он находился у края большого виноградника, окаймленного оливковыми деревьями. Вокруг не было ни одного камня, кроме того, на который он упал. Если бы стропы парашюта не закрутились, то такой опытный парашютист, как он, мог бы приземлиться здесь вполне благополучно. Почему так получилось? Ведь прыгал он правильно. Может быть, укладчицы парашютов, от скуки напевая за работой какую-нибудь сентиментальную чепуху, перепутали стропы? Заподозрить кого-нибудь в злом умысле он не мог: достаточно было просто перерезать стропы.
Освободив свой чемоданчик от толстой войлочной упаковки, Мишель завернул парашют в комбинезон, а сверху обернул войлоком. Потом, внимательно осмотревшись, подобрал фляжку, положил ее в боковой карман и, убедившись, что ничего не забыл, потащил сверток с парашютом в заросли между оливковыми деревьями. Забравшись в заросли довольно далеко, он забросил эту единственную улику.
После первых же шагов Мишель почувствовал боль в левой ноге. «Ничего, пройдет, — подумал он, — очевидно, растяжение. Нужно идти».
Если его выбросили в нужном месте, то он находится где-то между шоссе и железной дорогой, километрах в десяти западнее Монпелье. В ярком звездном небе он отыскал Полярную звезду и, сориентировавшись по ней, определил, где находится дорога. Вскоре треск мотоцикла подтвердил его предположение. Он заковылял обратно к чемодану, взял его и пошел дальше. Голова была как чугунная, а поясница и левая нога нестерпимо ныли. «Хоть бы голова прошла, — взмолился он про себя. — А то иду как одурманенный. Так и до беды недолго…»
Глава II
ПЕРВЫЕ ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ЧАСА
Добравшись до дороги, Мишель посмотрел в обе стороны — ни души, ночную тишину нарушал лишь звон цикад да кваканье лягушек. Он пошел на восток и вскоре увидел указатель. При лунном свете можно было прочесть: «Монпелье —10 км».
Радостно улыбнувшись, он вытащил компас, который ему так и не потребовался, и втиснул его глубоко в землю под камень в высокой траве. Возможно, когда-нибудь, путешествуя по этим местам на собственной машине с английским флажком на радиаторе, он остановится здесь и вытащит свой сувенир.
На востоке виднелось слабое зарево — огни освещенного города. Он решил сойти с дороги, которая делала крюк влево, и направился прямо к городу через виноградники. «Так будет разумнее во время комендантского часа», — подумал он.
Страдая от боли, Мишель медленно тащился по виноградникам, пока наконец не вышел к довольно широкой речушке. Она оказалась очень кстати.
Он измерил глубину длинной палкой — около метра. Разделся и вошел в воду, держась за ветку склонившегося к воде дерева. Нащупав ногами дно, он опустил ветку и с головой окунулся. Вынырнув, слегка потряс головой. Сразу стало легче. Он погрузился еще и еще. Ледяная вода творила чудеса. Голова прошла. Остальное — пустяки.
Осторожно вылез, стараясь не оступиться. Если больная нога подведет его и он шлепнется обратно в воду, сразу поднимется собачий лай. Стряхнув с себя воду, Мишель быстро оделся. Дрожа всем телом, но заметно приободрившись, он отправился на поиски моста или брода, чтобы перебраться на другой берег.
Мишель медленно удалялся от дороги. Он никак не мог понять, что с левой ногой. Боль почти утихла, но нога онемела. Приходилось, сделав шаг правой ногой, левую подтягивать рукой. И он двигался таким довольно необычным способом.
Скоро он освоился с новым способом передвижения, и идти по тропинке, которая тянулась вдоль реки, стало сравнительно нетрудно. Он рассчитывал днем добраться до Монпелье.
Каждый раз, дойдя до изгиба реки, он всматривался в даль в надежде увидеть мост. Он далеко отклонился к югу, а было уже полчаса третьего. Он решил, что пройдет еще два изгиба и, если не будет моста, попытается перейти реку вброд.
Моста не оказалось, и он стал искать какие-нибудь торчащие из воды камни или отмель. Подходящее место вскоре нашлось, но противоположный берег оказался крутым. Все же Мишель решил перейти здесь.
Он снял ботинки, носки и повесил все на шею, затем осторожно вошел в воду. На полпути, размахнувшись, перебросил чемодан на другой берег. Обе руки освободились, и идти стало легче. Добравшись до противоположного берега, Мишель напряг последние силы, подтянулся на руках и вылез из воды рядом с чемоданом. Измученный, он лежал тяжело дыша, не в состоянии даже дотянуться до фляжки.
Отдохнув минут пять, вытащил фляжку и сделал большой глоток, приняв одновременно фенаминовую таблетку. Ром сделал свое дело. Когда силы вернулись к Мишелю, он начал медленно подниматься по склону.
Поднявшись, окинул взглядом виноградники, простирающиеся до самого города, и определил, что идти надо еще километров десять. Он побрел дальше, намереваясь пройти побольше и только тогда немного отдохнуть. С виноградных листьев падала роса, и почва под ногами была очень вязкой. Брюки внизу совсем промокли и стесняли движение. Не прошел он и трех километров, как совсем выбился из сил. Тогда, завернувшись в свой макинтош, улегся в винограднике и мгновенно уснул.
В половине шестого его разбудило взошедшее солнце. Щебетали птицы. Небо было безоблачное. Роса высохла, лишь на отдельных листьях сверкали капельки.
Теперь только Мишель заметил, что его ботинки, носки и брюки покрыты коричневой грязью. Он открыл чемодан и достал синие хлопчатобумажные брюки, чистые носки и сандалии. Быстро переоделся, грязную одежду уложил в чемодан, предварительно соскоблив глину с ботинок.
С чемоданом на плече он не спеша зашагал по узкому проселку. И как раз вовремя: к винограднику стекались крестьяне — в повозках, на велосипедах, пешком, — и вскоре он кишел людьми, начавшими трудовой день.
Проселок вывел Мишеля к железной дороге. Но почему она оказалась слева? Возможно, ночью он не заметил, как перешел ее? А может быть, она где-нибудь проходит через туннель? Он пошел по полотну, убрав левую руку в карман, чтобы незаметно помогать ею больной ноге.
Заметив недалеко укромное место между огромными камнями, Мишель сошел с насыпи. Там он причесался и осмотрел себя в зеркальце. На лице он не обнаружил ничего подозрительного. Правда, он был небрит, но во Франции это никого не удивит. Пересмотрел содержимое бумажника. Продовольственные карточки на месте. Пересчитал деньги: скоро они понадобятся, чтобы купить железнодорожный билет. К своему ужасу, он, кроме французских денег, обнаружил английские — десять шиллингов, а также вырезанный из газеты «Таймс» кроссворд, который он разгадывал в день вылета. Он вынул все это и засунул под камень. Ему вспомнился разговор со штабным офицером, в обязанности которого входила проверка содержимого в карманах отъезжающих.
— Едва ли я должен проверять карманы у такого бывалого человека, как вы, Мишель.
А Мишель самоуверенно ответил:
— Если я потом обнаружу в бумажнике банкноту в пять фунтов и пропуск в военное министерство, я сообщу вам открыткой.
«…Чванливый болван!» — разозлился он на себя и, взвалив чемодан на плечо, отправился дальше.
Наконец он снова вышел к дороге, с которой сошел ночью. Теперь по ней двигалось множество людей. Он с удовлетворением отметил, что никто не обращает на него внимания.
