Сыновья полков (Сборник рассказов) - Козлович Войцех (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Збышек быстро подсчитывает, когда это будет: как раз 2 августа. И с той поры ежедневно зачеркивает в своем календаре дни, отделяющие его от этой даты.
Июльский вечер 1944 года. Збышек зачеркивает в этот вечер еще один день в своем календаре. Осталось всего несколько дней… Уже миновал комендантский час. Город кажется пустым и тихим. Никто не опускает черных штор на окнах и не зажигает света. После жаркого дня все окна открыты. В тишине вечера откуда-то далеко из-за Вислы доносится ясный гул орудий.
— Уже недолго осталось! — говорит Зенек, и Збышек думает так же.
В течение этого дня они отвозили в Саксонский парк и на Французскую улицу оружие, добытое у немцев. Некоторое время тому назад командир взвода «Вестерплятте» дал им официальное разрешение добывать оружие, которое затем надо было складывать в Саксонском парке. Сегодня, направляясь туда, они едва протиснулись через мост Понятовского, так он был забит повозками, фургонами и машинами.
Уже который день подряд, по вечерам, доносится с востока гул далекой артиллерийской канонады, а по улицам Праги, по всем варшавским мостам и воздушным артериям в направлении на запад, день и ночь тянутся кавалькады удирающих от приближающегося фронта фольксдойче, немецких колонистов и различных коллаборационистов, перемешавшихся в ужасном беспорядке с недобитыми частями вермахта и военных вспомогательных отрядов. Тысячи их транспортов образуют пробки на мостах, парализуют уличное движение, увеличивают панику среди немцев.
— Знал бы ты, что делается на вокзалах! — рассказывает Зенек Збышеку. — Ад!.. Один поезд штурмуют тысячи — с чемоданами, сундуками, плачущими детьми. Посмотрел бы ты сейчас на эту «высшую расу»!
Впрочем, им и не нужно идти на вокзал, чтобы увидеть панику среди немцев. Улица Виляновска расположена в так называемом «немецком» районе. Достаточно поглядеть на то, что творится вокруг них. Из каменного дома, в котором живет Збышек, вымело почти всех немцев. И везде по соседству такой же беспорядок…
— Вот бы сейчас ударить! — размышляет вслух шестнадцатилетний подхорунжий. — Ведь это не просто бегство, это паника!
Об этом же думает Зенек. И другие подростки из подполья. Об этом же думает вся Варшава. Нанести удар! Ускорить день освобождения!
Но такого приказа нет. Приказано, правда, быть в состоянии боевой готовности. Дано разрешение добывать оружие. Значит, собирают оружие. А с какой целью? Известно — будет сражение! Кто-то приносит последние вести: части народного Войска Польского уже в Люблине, а советские войска приближаются к Висле!..
— Вот бы договориться сейчас! Мы с этой стороны, они — с той!..
Откуда могут знать эти молодые восторженные юноши, готовые ради Родины отдать свою жизнь, откуда может знать вся Варшава, что реакционное командование Армии Крайовой менее всего заинтересовано в том, чтобы «договориться». Для лондонского эмигрантского сборища, считающего себя единственным польским правительством, Варшава только козырь в борьбе с «коммуной», и только с этой точки зрения решают они вопрос о начале восстания: использовать настроение жителей города и жажду молодежи начать сражение, захватить Варшаву, остановить перед ней советские войска и вынудить их вести переговоры. Затем дать сражение за власть в Польше.
Эти молодые восторженные юноши не могли знать, что в пылу всех этих политических интриг командование Армии Крайовой упустило самый выгодный с военной точки зрения момент для начала восстания: момент, когда паника еще парализует силы немцев в городе, когда неожиданным ударом можно захватить мосты и главные артерии коммуникаций. Приказ будет дан, когда через Варшаву на другой берег Вислы уже сумеют переправиться — стянутые сюда из Италии! — отборные дивизии СС и вермахта, которые на предполье Праги и по всей линии Вислы остановят на несколько месяцев советские войска.
А пока наступление еще продолжается. Что ни ночь — воздушная тревога, все более близкие разрывы бомб. И даже днем в варшавском небе ведутся ожесточенные воздушные бои, а по Варшаве разносятся всё более волнующие вести: советские танки уже под Пустельником! Отвоцк взят! В Рембертуве уже нет немцев!..
А потом гул орудий за Вислой вдруг замолкает.
Часов в десять утра влетает к Збышеку взволнованный Зенек.
— Собирайся! Мы должны немедленно прибыть на Медовую!
— Тревога?
— Формально еще нет, но, наверно, что-то из этого получится. Барахло оставляем пока дома!..
Они бегут к трамваю и вскоре прибывают по указанному адресу.
И все-таки — тревога. В семнадцать часов они должны быть на Жолибоже, на улице Жеромского, 49. Явиться к командиру роты поручнику Кварчаному…
— А оружие?
— Об этом не беспокойтесь. Оружие получите на месте сбора.
Есть еще немного времени, чтобы забежать домой. Збышек поспешно собирает все необходимое в дорогу. В последний момент хватает куртку из верблюжьей шерсти. Потом на бегу пишет несколько прощальных слов матери и кладет записку на стол…
Сегодня 31 июля 1944 года.
На месте сбора собрался уже почти целый взвод.
В этом районе происходит сосредоточение группы «Зубр», в состав которой входит также рота поручника Кварчаного. В корпусах дома № 49 на улице Жеромского собралось около 250 человек. Расставлены посты. Везде образцовый боевой порядок.
Сосредоточение группы происходит буквально под боком у немцев. Через несколько улиц от них, на Белянах, около зданий Центрального института физического воспитания кружат усиленные патрули жандармов. В самом институте давно расположились немецкие летчики.
Кто-то говорит, что именно их группировке будет поручено захватить здания Центрального института физического воспитания. Но официально пока ничего не известно. К тому же у взвода нет оружия. Оно должно быть доставлено сюда завтра. Все располагаются на чердаке. В спешке почти никто не взял с собой хоть что-нибудь поесть, а часовые уже никого не выпускают из здания. Но настроение боевое. Уже известно: завтра в семнадцать!..
Они проводят почти бессонную ночь. Слишком все возбуждены. Как же тянутся часы и даже минуты ожидания! К тому же по-прежнему нет оружия. Наконец где-то около пятнадцати часов к зданию подъехал рикша.
— Пошли! — зовет Зенек. — Привезли гранаты!
Збышек засовывает себе в карманы несколько штук.
Другие тоже наполняют гранатами карманы. Всем не хватило. А оружия все нет. Наконец приходит Кварчаный и объявляет сбор.
— В городе возникли трудности, — открыто говорит он. — Мне только что звонили. Мы получим оружие в районе трамвайного кольца, на улице Марии Казимеры. Пойдем туда маленькими группами. Сбор у кольца!..
Збышек Жоховский знает здесь все улицы и переулки. Сегодня они кажутся ему какими-то чужими, незнакомыми. Он и его товарищи перебегают те улицы, что пошире, прячутся за оградами домов. Где-то недалеко слышна все усиливающаяся перестрелка.
«Это где-то в районе улиц Словацкого и Сузина, — соображает Збышек Жоховский и смотрит на часы. — Нет еще и половины четвертого. Времени до начала восстания еще много. А уже началось! Хорошо это или плохо?»
— Осторожно! — кричит Зенек и вталкивает его в какой-то пролом в стене.
К трамвайному кольцу, именно туда, где назначен сбор, выезжают два немецких мотоцикла. С них соскакивают жандармы и выхватывают из-за спины автоматы.
— Бежим! — решает Збышек, и они бегут в переулок. Отступают и другие юноши из их роты. Слышен треск автоматов. Но к счастью, жандармов мало, и они в создавшейся ситуации не испытывают большой отваги. Выпустив несколько очередей, они уезжают. Может быть, за подкреплением?
И в этот момент из переулка появляется долгожданный рикша. Кварчаный собирает всех, торопливо раздает оружие и боеприпасы. Их совсем мало. Едва больше десяти винтовок и ни одного автомата. К тому же и винтовки и патроны — с явными следами длительного пребывания в земле, заржавевшие.
