Это было под Ровно - Медведев Дмитрий Николаевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Что тут происходит?
— Да вот забирают наших хлопцев и дивчат до Ниметчины.
В кругу стояли молодые девушки и парни с котомками за плечами. Их охраняло шестеро полицейских.
Расталкивая собравшихся, Приходько подошел к полицейским:
— Вы кто такие?
— Полицаи, — ответил один, не подозревая, конечно, с кем разговаривает: на Приходько была полуштатская одежда.
— А зачем молодежь забираете? — крикнул он.
— Приказано — и забираем. Да ты кто такой? — озлившись, сказал старший.
— Сейчас представлюсь!
С этими словами Приходько схватил за шиворот сразу двух полицейских и изо всей силы стукнул их лбами. Как мячики, отлетели они друг от друга и растянулись на земле.
— Бросай оружие! — скомандовал Приходько остальным, направив на них автомат.
Когда, соблюдая предосторожность, наши разведчики вошли в село, им представилась такая картина: Коля Приходько ведет задушевные разговоры с крестьянами, у его ног лежат шесть винтовок, а чуть поодаль на земле сидят обезоруженные и связанные полицейские.
Если разведчикам приходилось ходить втрое больше остальных, то Приходько ходил больше любого разведчика. Получалось так потому, что он всегда оказывался под руками, когда нужно было выполнить какое-нибудь срочное задание.
Один раз — это тоже было на марше — к нам издалека донеслись выстрелы. Я послал Приходько узнать, в чем дело.
Только он ушел, явился Цесарский:
— Дмитрий Николаевич! Приходько нельзя посылать: у него так натерты ноги, что он не может сапог надеть.
— Да что вы говорите! Он подошел ко мне в сапогах, и я ничего не заметил.
Когда Приходько вернулся, я спросил его:
— Что у тебя с ногами?
— Да ничего, пустячный мозоль!
Но он меня обманул. Оказывается, он с трудом надел сапоги, чтобы явиться ко мне по вызову, а на разведку шел босиком.
Итак, решено было первым послать в Ровно Николая Приходько. На вопрос, готов ли он отправиться туда, ответ был категорический:
— Конечно, о чем тут разговаривать! На меня вы можете положиться.
В этом мы не сомневались.
Но как одеть Приходько? Его одежда, которую он носил и в которой спал у костров, страшно обтрепалась. Для Ровно надо было одеть его по-городскому, чтобы он не привлекал излишнего внимания.
Из трофейных вещей у нас ничего не было. Мы стали смотреть, на ком из партизан сохранилась подходящая для Коли одежда. Нашли четырех бойцов.
И вот представьте такую картину. Четыре человека сидят у костра в одном белье и не понимают, зачем у них попросили одежду. Отправку Приходько в Ровно мы держали в строгом секрете.
А в палатке идет примерка костюмов на Колю. Ни один ему не годится.
— Не люди, а какие-то лилипуты! — ворчит он.
Из рукавов пиджака, начиная от локтя, демонстративно торчат его ручищи с огромными кулаками. Брюки — как с младшего братишки, по колено. И пока он примеряет, костюмы трещат по швам.
— Настоящий дядя Степа из детской книжки! — смеется Стехов.
К костру выносят костюмы и с благодарностью возвращают их владельцам.
С большим трудом мы кое-как одели Колю. Найденные штатский пиджак и брюки были все-таки маловаты. По ботинок на его ногу (сорок четвертый размер!) мы так и не могли найти. Пришлось отправить его в сапогах, брюки навыпуск.
Приходько пошел в Ровно с документом, удостоверяющем, что «податель сего Гриценко является жителем села Ленчин».
Лагерь наш был в ста двадцати километрах от Ровно. Туда и обратно — двести сорок километров. Приходько отправился пешком, и мы рассчитали, что он должен вернуться обратно в лагерь через шесть-семь дней.
Приходько не задержался, вернулся вовремя.
С каким облегчением я вздохнул, когда увидел его! Первая вылазка в Ровно прошла успешно. Это было уже целое событие.
Приходько зашел сначала к своей тетке, которая жила в деревне под Ровно. Та ему сказала, что один из его братьев живет сейчас в Ровно. Коля попросил ее сходить за братом. Это заняло всего несколько часов. И уже вместе с братом Приходько пошел в город.
В Ровно многое удивило Колю. На углах домов появились новые наименования улиц, написанные на немецком языке: «Немецкая улица», «Фридрихштрассе». На зданиях, где раньше были клубы, кинотеатры, столовые, появились надписи: «Только для немцев». Все лучшие дома заняты немецкими учреждениями и квартирами немцев. На улицах слышна немецкая речь.
Приходько навестил семью своего друга. С этими верными людьми Коля договорился о том, что их квартирой будут пользоваться партизаны. Так была устроена наша первая явочная квартира в Ровно.
Успел Коля съездить и на станцию Здолбуново, что в тридцати километрах от Ровно. Там он тоже нашел друзей и договорился о следующей встрече.
Когда Приходько кончил рассказывать, я его спросил:
— Ну, а документ у тебя где-нибудь проверяли?
— Проверяли раза три. Все в порядке.
Это тоже было нашей победой, но в чем она заключалась, я пока Приходько не сказал.
После этого мы послали в Ровно и других товарищей Задача ставилась простая: подыскать явочные квартиры и установить, где и какие немецкие учреждения находятся в городе.
Снарядили Поликарпа Вознюка. Вознюк присоединился к нам уже в Сарненских лесах, где он партизанил с небольшой группой колхозников. Следом за Вознюком мы отправили в Ровно Бондарчука, тоже местного жителя, который был в отряде Струтинского.
Не дожидаясь возвращения посланных в Ровно, мы направили туда же Колю Струтинского. Снабжен он был документом, выданным будто бы Кастопольской городской управой и удостоверяющим, что он учитель и командируется в Ровно за учебниками. Колю мы одели в хороший штатский костюм, и он выглядел в нем так привлекательно, что мы все любовались.
Стехов, Лукин и я провожали Колю далеко за лагерь. На опушке леса мы остановились, выбрали одно дерево и условились, что в случае перехода лагеря на новое место в дупле этого дерева будет оставлена записка для Коли. Потом мы попрощались, расцеловались, и он ушел.
Мне невольно вспомнился кадр из фильма «Детство Горького», когда мальчик уходит «в люди». Коля Струтинский шел лугом, кругом была высокая трава, а мы стояли и смотрели, пока он не скрылся из глаз.
Через два дня после ухода Струтинского из Ровно вернулся Вознюк. Он рассказал об одном происшествии. Нашелся у него знакомый парень, который работал в немецком комиссионном магазине. Парень сообщил Вознюку, что в магазин каждый день приходит агент гестапо. Вознюк подкараулил этого агента, двумя выстрелами уложил около магазина и бросился бежать. Перебегая улицу, он натолкнулся на легковую машину, в которой ехали два немецких офицера, бросил в них гранаты, забежал во двор, перепрыгнул через забор на другую улицу и скрылся.
Рассказав все это, Вознюк улыбнулся, ожидая похвалы. Но Лукин укоризненно посмотрел на Вознюка и внушительно, отделяя слово от слова, сказал ему:
— Кто же это надоумил вас на такое дело? Вас послали, чтобы вы тихо, осторожно прошлись по улицам города, посмотрели, где гестапо, где рейхскомиссариат, и так же тихо вернулись. А вы нашумели! — уже повышая голос, продолжал он. — Ведь там теперь начнутся облавы, к каждому будут придираться. Ради чего вы это сделали? Из-за паршивого агента могут погибнуть наши люди. Герой тоже нашелся!
Вознюка отстранили от заданий по разведке, а ребята, прослышав про его «геройство», в насмешку спрашивали: «Значит, шумим, браток?» И прозвали его с того дня «Шумный».
Бондарчук вернулся через несколько дней. Он договорился об одной явочной квартире, но ему самому пришлось там туговато. В Ровно он работал до войны и встретил на улицах города многих знакомых, которые интересовались тем, что он делает.
Наконец возвратился и Коля Струтинский. Он обстоятельно рассказал все, что узнал: какие немецкие учреждения в городе, где они помещаются, где работают его знакомые, где живут родственники, у кого можно устроить явочные квартиры. Он принес несколько образцов документов, которые выдавались немцами.
