Пригорьевская операция - Шараев Николай Семенович (читать книги без сокращений TXT) 📗
Когда дежурный по штабу доложил о задержанном, я попросил доставить его в штаб. Передо мной стоял Кондрат Михайлович Соловьев — секретарь Рославльского райисполкома.
За несколько дней до оккупации района Соловьев был призван в армию. Часть, где он должен был служить, сразу попала в водоворот событий. Где-то на Брянщине Соловьев оказался в плену. При первом удобном случае бежал и уже в начале зимы пришел в свой район. Некоторое время Кондрат Михайлович скрывался у родственников и знакомых по деревням Ладыжинского сельсовета, где в свое время много лет был председателем.
Кто-то из предателей сообщил оккупантам о Соловьеве. Начальник полиции приказал разыскать и арестовать его, чтобы публично повесить, как был повешен помощник прокурора района Глумилин. Друзья успели предупредить Соловьева об опасности, и он ушел в лес. Там провел остаток зимы, а с наступлением теплых дней стал упорно искать партизан…
Ранним утром 22 июля Андрей Коновальчук, одетый в немецкую форму, направился с двумя бойцами своего батальона в деревню Пустая Буда. Часть пути пролегала по Хотимскому большаку, который после подрыва моста на Ипути стал отличной партизанской дорогой. Отбросив предосторожности, партизаны в открытую зашагали по большаку. Не успели пройти и ста метров, из густых зарослей на противоположной стороне дороги раздался резкий окрик:
— Стой! Кто идет? — И тут же ударил пистолетный выстрел. Пуля цокнула по металлическому прикладу немецкого автомата, висевшего на груди Андрея.
— Не стреляй, балда! — крикнул Коновальчук.
Русское слово «балда», видимо, помогло опознать своих. Послышалась команда:
— Не стрелять! Всем оставаться на местах.
На дорогу вышел высокий молодой парень в армейской форме, держа наготове ППД.
Из разговора выяснилось, что незнакомцы, встретившие Коновальчука, — разведчики из партизанского отряда Щербакова, двигавшегося из Белоруссии.
Оперативный дежурный по штабу доложил, что Андрей Коновальчук возвратился и привел с собой четырех разведчиков из другого отряда. Весьма заинтересованные этой новостью, все, кто был в тот момент в штабе, вышли навстречу.
Отряд Щербакова
В ночь на 28 августа 1941 года в небольшом перелеске на Минщине приземлились шесть молодых москвичей-парашютистов. Федор Литвинов работал на Метрострое, Николай Щербаков был слесарем, Юрий Осадчий и Владимир Ермаченко учились в Институте инженеров железнодорожного транспорта, Василий Грачев служил в проектной организации, Виктор Сопрыкин был рабочим на заводе. Им было по девятнадцати-двадцати лет. По разным причинам не попав под мобилизацию, ребята настойчиво рвались на фронт и оказались в числе счастливчиков, которых Московский комитет комсомола рекомендовал для выполнения специальных заданий.
Все шестеро познакомились и крепко подружились в период подготовки в одной боевой группе. Командиром группы являлся Федор Литвинов. Федор Литвинов был старшим по возрасту, он получил боевую закалку в войне с Финляндией, хорошо владел оружием, отлично усвоил то, чему их учили перед вылетом за линию фронта. Подтянутый, собранный, внимательный и заботливый, Литвинов сразу полюбился ребятам.
Диверсионную группу переправили самолетом за линию фронта. Приземлились все удачно. Собравшись по условному сигналу Литвинова, ребята углубились в лес и надежно спрятали парашюты. Сориентировавшись за день на местности, группа следующей ночью совершила большой переход и через несколько дней обосновалась в лесу Пуховичского района. Вскоре нашим подрывникам удалось установить связи с местными жителями. В начале сентября на железной дороге Минск — Бобруйск была проведена первая диверсия, а спустя десять дней — вторая.
11 октября от мины подрывников потерпел крушение вражеский эшелон с живой силой, а еще через две недели под откос полетели шестнадцать вагонов с боеприпасами. Небольшие запасы взрывчатки, взятые с собой из Москвы, иссякли. Радиостанции в группе не было, а линия фронта передвинулась в Подмосковье. Друзья повернули на восток. Но наступление зимы вынудило изменить это решение. Обосновавшись в Макеевичском лесу Климовичского района Белоруссии, недалеко от границ Смоленщины, комсомольцы создали базу на зиму и решили сколачивать партизанский отряд.
В самом начале своей деятельности группа пополнилась несколькими военнослужащими, выбиравшимися из окружения. Один из них, коммунист Сергей Калинович Мищенко, стал комиссаром.
Большую помощь молодым патриотам оказали жители белорусской деревни Макеевичи. Деревня эта поистине заслужила название партизанской. Почти все жители посылали в лес хлеб и продукты, многие выполняли партизанские поручения. Учительницы Нина Лукашенко, Лида Мироненко и их семьи вели разведку.
Самоотверженно действовали связные Катюша Ковалева, учительница Мария Капитоновна Лукашенко и Надя Сильченко. Фельдшер Андрей Осипович Сантригайло передал отряду сохраненный им радиоприемник. Глубокими ночами в стужу и пургу этот старый, больной человек приходил в партизанский лагерь перевязывать раненых. Гитлеровцы заподозрили его в связях с партизанами и бросили в гестаповский застенок в Климовичах, но ничего не добились от патриота. Верной подругой Андрея Осиповича в подпольной работе была жена Екатерина Степановна. В суровую зиму 1941/42 года мать партизана Азаренкова и Акулина Зайцева, рискуя жизнью, некоторое время поочередно прятали у себя тяжело раненного бойца диверсионной группы Володю Ермаченко.
Часть жителей Макеевичей позднее пришла в отряд.
Поддержку и помощь находили партизаны и у жителей других белорусских и смоленских деревень.
Узнав об отряде через макеевичских патриотов, пришли и вступили в него скрывавшиеся партийно-советские работники Василий Степанович Давыдов, Осип Гайдаров, Павел Азаренков, Соловьев, Ковалев и другие.
В боевое ядро отряда вошли вчерашние красноармейцы и кадровые командиры Николай Балов, Николай Измашкин, Федор Миляев, Петр Гуськов, Яков Мироненко, Николай Бушнин, Иван Валаев, Филипп Щекин, Сергей Поваляев и многие другие. Лейтенанты Красной Армии саперы Черезов и Фомченко приняли активное участие в диверсиях.
В феврале оккупанты бросили против группы крупный карательный отряд. Пришлось оставить насиженную базу в Макеевичском лесу, переправиться через Ипуть и остановиться в Заведенском лесу, на территории Ершичского района. Через несколько дней каратели нагрянули и сюда. В жаркой схватке партизаны разгромили их, но дорогой ценой… В бою героически погиб командир отряда Федор Литвинов. Трудно было пережить эту тяжелую утрату партизанам, особенно пятерке москвичей. Они поклялись над могилой отомстить фашистам. Командование принял комсомолец Николай Щербаков. А спустя несколько дней отряд переправился через Ипуть и снова вернулся в Макеевичский лес.
Ненависть к фашистам словно бы придавала патриотам новые силы. Все чаще гремели взрывы на вражеских коммуникациях. Беспощадно истребляли народные мстители фашистских ставленников — бургомистров и полицаев. Верно служил партизанам радиоприемник фельдшера Сантригайло. Вместе с другими коммунистами Василий Степанович Давыдов организовал регулярный прием сводок Совинформбюро, их размножение и рассылку в населенные пункты Климовичского района. Сопротивление населения оккупационным властям усиливалось с каждым днем, помощь партизанам росла и крепла.
К лету 1942 года отряд Щербакова вырос до ста человек и имел хорошее вооружение — два батальонных миномета, четыре станковых и полтора десятка ручных пулеметов, много автоматов. На счету партизан значилось четырнадцать диверсий на железных дорогах, в результате которых было разбито одиннадцать паровозов и сто восемнадцать вагонов, двадцать шесть автомашин, подорванных или уничтоженных из засад, двести шестьдесят пять убитых оккупантов. Оставаться дальше в небольшом Макеевичском лесу было нельзя. Посоветовавшись с людьми, командование решило передвинуть отряд в другое место.
Новый батальон
Меня заинтересовал отряд, знавший соседние с нами районы Белоруссии. Он мог быть очень полезен нам. Вот бы объединиться! Кезиков, Винокуров и Клюев придерживались того же мнения.
