Мертвая зона(Повести) - Чехов Анатолий Викторович (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Когда офицеры подошли, встал, всем своим видом выражая оскорбленное достоинство.
— Наручники снимать не надо, а ноги развяжите, — сказал Аверьянов. — Теперь не убежит.
При виде Ковешникова Аббас-Кули на мгновение изменился в лице, но тут же справился с собой: горбоносая физиономия нарушителя не выражала ничего, кроме наигранной обиды и негодования.
— Салям, Аббас-Кули, — иронически приветствовал его Ковешников. — Видишь, где нам пришлось встретиться? Далеко ты залетел, чтобы увидеть своих друзей.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — на чистом русском языке, почти без акцента, ответил тот.
— Скоро поймешь, — заверил его Ковешников.
— Повторяю, в метель заблудился. Чтобы не потерять ориентир, хотел берегом пройти к поселку. Мои документы у капитана, они в порядке.
— А оружие? Автомат и гранаты? Тоже в порядке?
— Понятия не имею. Оружие ваших солдат. Вы мне его к делу не пришьете. Это провокация!
— Оружие ваше, и нечего тут комедию ломать, — не выдержал Гребенюк.
— Ничем не докажете. А за оскорбление ответите.
— И докажем и ответим, — заверил Аверьянов.
— А как насчет этих документов? — Ковешников развернул веером перед задержанным фотографии его отравленных проводников, еще в Туркмении топтавших армейскими сапогами следы Аббаса-Кули.
— Ваши свидетели? — не в силах сдержать злобное торжество, с издевкой спросил Аббас-Кули.
— Верно, — согласился Ковешников. — Мертвые свидетелями не бывают. Только перед смертью они успели сказать, кто их отправил к аллаху. Так же, как и маленького терьякеша.
— Вы и сами могли их убить, — наглея от приближения развязки, надеясь на что-то, сказал Аббас-Кули.
— Кто их убил, вы отлично знаете, — также вполголоса сказал Аверьянов.
Ветер дул со стороны пробирающегося вдоль обрыва к этому месту нарушителя, относил слабые звуки, тем не менее появиться он мог каждую секунду, необходимо было соблюдать предельную осторожность.
— Ничего я не знаю. Никого не знаю. Вас с этими фотографиями первый раз вижу. Что это вы мне какое-то мокрое дело клеите? Сказал, заблудился в метель…
— Амангельды и Лаллыкхана тоже никогда в жизни не видел? — спросил Ковешников. — Они тебя в ашхабадском аэропорту опознали, надо будет, и сюда вызовем.
— Вызывайте кого хотите и куда хотите, — с деланным безразличием ответил Аббас-Кули. — Никаких ваших Амангельды я не видел.
— Скоро увидишь, — пообещал Ковешников. — А теперь ближе к делу. Тому, кого встречаешь, скажешь пароль и еще скажешь, что дураки геок-папак все как один побежали к острову. Если прибавишь хоть слово, оно будет последним в твоей жизни.
Щелкнул тумблер радиостанции, в телефонах взволнованный молодой голос:
— Двенадцатый, докладывает командир группы лыжников лейтенант Друзь. Нарушитель мертв. Шел попутным ветром на буере под парусами, такое специальное устройство вроде буера с лыжами. Когда остановили, нарушитель был еще теплый. Ведем преследование по лыжне, появившейся в направлении к высокому берегу. Лыжню сразу же заметает.
Аверьянов и Ковешников молча переглянулись: оставались считанные секунды до появления того, ради сохранения которого полчаса назад был убит еще один пособник. Крепко оберегали тайну главного нарушителя.
— Лейтенант Друзь, слушайте меня! — сказал Аверьянов. — Прекратить преследование, развернуться цепью вдоль обрыва. Смотреть внимательно…
— Пусть лейтенант повторит, что он сказал о мертвом нарушителе, — попросил Ковешников и, взяв микротелефонную трубку из рук радиста, поднес ее к уху Аббаса-Кули. Тот все так же с непроницаемым лицом выслушал доклад лейтенанта.
— Ты понял, Аббас-Кули, что, не приди мы сюда, это была бы и твоя судьба? Клычхан свидетелей не оставляет.
Воронцов не слышал, что ответил Ковешникову Аббас-Кули. Напряженный до предела слух Алексея уловил подхваченное и донесенное сюда ветром чье-то тяжелое дыхание. Услышали приближение неизвестного и Аверьянов с Гребенюком и Ковешниковым. Подполковник сделал знак всем рассредоточиться и укрыться за валунами. Одетые в белые маскхалаты, люди словно растворились в белой метели.
И тут Алексей понял, что он должен сделать. Нарушитель наверняка опасается сторожевых собак и поэтому стремится зайти к месту встречи против ветра. Значит, надо срочно найти Веденеева с Рексом и направить их на то место, откуда с порывом ветра донеслось тяжелое дыхание. Пробираясь сквозь белесую мглу через торосы, стряхивая ладонью снег, секущий лицо, Алексей от неожиданности остановился: по нервам ударил громкий, прорезавший метель крик. Воронцов понял: кричал Аббас-Кули, предупреждая на незнакомом языке того, кого здесь ждали.
Тут же в районе четвертой ниши ахнули взрывы гранат. Свист метели прострочила длинная автоматная очередь, и прямо перед Алексеем из белой мглы возникла рослая, занесенная снегом фигура в маскхалате с надетым на голову бесформенным капюшоном.
Не успел Алексей вскинуть пистолет, как перед ним полыхнула, короткая пульсирующая вспышка, громом обрушилась выпущенная в упор автоматная очередь.
Что-то толкнуло Алексея в грудь, в нескольких метрах впереди он услышал визг собаки и шум борьбы. Перед глазами Воронцова все поплыло и помутилось, и он, теряя сознание, ткнулся лицом в колючий, обжигающий холодом снег.
Очнулся и не сразу понял, где он: над головой ватное, простеганное капроновыми нитками одеяло. Прямо в лицо бьет яркий свет автомобильной переноски. Лежал он в утепленном вездеходе на боковой скамейке. Веденеев поправлял на нем чей-то полушубок, а Шинкарев и Макарушин, те самые «братья Гусаковы», что плясали вальс-чечетку, бинтовали ему грудь и плечо… Двигатель работал на малых оборотах, наверно, для того, чтобы согревать теплом от печки салон машины. Едва заметная вибрация тупой болью отдавалась в груди.
И тут Алексей мучительно ярко вспомнил все, что произошло в последние минуты.
Взрывы гранат и автоматные очереди говорили о том, что нарушитель пер напролом, не щадя и встречающего сообщника. Живы ли подполковник и майор, капитан Гребенюк, солдаты, охранявшие этот участок мертвой зоны? Не помешал ли он, лейтенант Воронцов, проявив такую инициативу, в сущности, без ведома командования?
— Нарушителя… взяли? — спросил Воронцов, чувствуя, как мучительно отдается в груди каждое слово.
— Очнулся, лейтенант? — вместо ответа сказал Веденеев. — Взяли… Не нарушитель, а полярный белый медведь. Немолодой, а здоровый — ужас! Страшное дело!..
— Убитые, раненые есть?
— Убитых нет, а кроме вас Гарбуза и Кондратенку ранило.
Алексей живо представил себе жилистого долговязого Гарбуза, юркого Кондратенко.
— Ранения тяжелые?
— А кто ж его знает. Одному руку, другому ногу жгутами перетянули, индивидуальными пакетами перевязали, отвезли на ПТН…
— Задержанный где?
— А вон он. Ждем спецмашину.
Воронцов повернул голову и увидел в приоткрытую дверцу того, кого они ловили.
«Как только взяли такого?» — подумал Алексей, теперь уже сожалея, что так неудачно придумал искать в снежной круговерти Веденеева с Рексом, из-за чего и попал под пули. Но если бы он не отвлек на себя внимание нарушителя, автоматная очередь досталась бы Веденееву с Рексом, в такой метели только собака способна верхним чутьем обнаружить врага.
Дверца машины приоткрылась, Алексей увидел перед собой худое озабоченное лицо капитана Гребенюка.
— Ну как тут лейтенант?
«Братья Гусаковы» — Шинкарев и Макарушин посмотрели друг на друга, словно по команде пожали плечами.
— Эка незадача! — с досадой проговорил Гребенюк. — Смелый ты мужик, Алексей, но зачем полез под пули? Могло ж быть и гирше…
Добрейший Петро Карпович наверняка винил только себя за неоправданную лихость своего замполита и нисколько не стеснялся признаться в этом.
Воронцов хотел сказать, что кому-то надо было «лезть», но не смог: в груди, отдаваясь глухой болью, что-то хрипело и булькало.
— Держись, лейтенант. Сейчас поднимем тебя на ПТН. Вертолет уже вызвали. Мигом доставим в госпиталь… Кто ж так бинтует? Дай-ка я сам!..
