Память сердца - Лилина Лия Львовна (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Члены молодежных комсомольских бригад на 1-м ГПЗ не только самоотверженно работали, но и находили время для военной подготовки в системе Осоавиахима. На военно-учебном пункте, созданном при заводе, велось обучение молодых людей различным воинским специальностям. Только в 1942 году здесь удалось подготовить 212 санитаров, 370 пулеметчиков, 212 минометчиков. Более трехсот человек научились метко стрелять из автомата.
В 1943–1944 годах в спецподразделениях завода обучалось свыше трехсот человек. Они изучали устройство винтовки, автомата, пулемета, проводили боевые стрельбы. Были созданы специальные классы для обучения шоферов, танкистов и даже летчиков.
Чтобы лучше подготовиться к вступлению в ряды защитников Родины, комсомольцы участвовали в различных военизированных соревнованиях: по пулевой стрельбе, метанию гранат и т. д. Особенно отличались снайперы-подшипниковцы — они неизменно занимали места в первой тройке.
Комсомольцы 1-го ГПЗ внесли свыше 11 тысяч рублей на постройку танковой колонны «Московский комсомолец», более 300 тысяч рублей собрали на подарки бойцам, активно участвовали в сборе денежных средств для семей фронтовиков, девушки чинили обмундирование фронтовикам.
Ударный труд молодых подшипниковцев был отмечен на партийном активе столицы, состоявшемся 25 ноября 1943 года. На нем выступил секретарь МК и МГК ВКП(б) А. С. Щербаков, отметив важность почина комсомольско-молодежной бригады Екатерины Барышниковой и других молодежных бригад 1-го ГПЗ.
«Все для фронта, все для победы!» С этим жили, трудились, воевали советские люди. Под этим девизом проходила и наша работа.
На воскресник жителей Таганского района наша бригада вышла одной из первых. Стучимся в двери: «Скорее, товарищи…» И вот в квартирах закипает работа: хозяйки моют полы, белят печи, во дворах идет уборка льда, снега и скопившегося за зиму мусора.
— Автоматы нам, бабоньки, не доверены, так саданем фашиста лопатами, — предлагает наш главный специалист по чистоте Гликерия Титовна Евсеева. Под теплым платком у нее на седых уже волосах красная косынка. — Открываем счет: раз — по Гитлеру! Два — по брехуну Геббельсу! Три — по Гиммлеру!
Взрыв смеха.
— С таким генералом недолго до рейхстага дойти, — подхватывает Анна Митрофановна Иванова, орудуя тяжелым ломом. Рядом с ней не отстает ее подружка и напарница по бригаде Анна Николаевна Борисова.
Шаг за шагом освобождается из-под ледяного панциря рыжая щетина прошлогодней травы. Остальное завершат весенний ветер и солнце. Через несколько дней будет во дворах сухо и чисто.
— На позицию девушка, — неожиданно запевает низким грудным голосом Гликерия Титовна.
— Провожала бойца, — дрожащим дискантом подхватывает дед Кузьма…
На белой как лунь голове Кузьмы Авдеевича высокий картуз. На сутулых плечах шинель. Кузьма Авдеевич — полный георгиевский кавалер, участник четырех войн: русско-японской, первой мировой, гражданской, войны с белофиннами. И в сорок первом не раз бывал в военкомате.
— Кузьма Авдеевич, — уговаривал его военком. — Шесть сыновей и три внука за вас воюют. Так что вы у нас в резерве.
Очков дед Кузьма не носит — молодится. Сейчас, заметая мусор, он каждую щепочку подносит к глазам — не пригодится ли на растопку.
Женщины пытаются поднять бревно, вросшее наполовину в землю. Если его просушить, немало дров выйдет.
— Как щука ни остра, а не взять ерша с хвоста! — решает дед. — Кешка! А, Кешка! Поди сюда, внучек! Подсобить требуется.
Кешка, младший внук деда Кузьмы, только вчера прибыл из госпиталя. Кешка поплевывает на крепкие ладони, и бревно, словно ветром его подхватило, плавно плывет по двору.
А голос Гликерии Титовны звучит уже в соседнем дворе:
— Александра, — подзывает дед Кузьма одну из самых молодых членов нашей бригады Шуру Жолтикову. — Ну как, порядок в этом доме?
— Порядок, — улыбается Шурочка.
— Тогда, Александра, для воодушевления народа самое время чечетку вдарить, да так, чтоб весь мусор со двора сдуло.
Лопаты уже не вгрызаются в землю. Метлы не пишут вензеля. Одиноко белеет ведро с известкой. Шурочку берут в окружение.
— Чечетку, чечетку!
— пошла с дробью Шурочка.
Частушки сыплются одна за другой. Мы не замечаем, как во двор входит райисполкомовская комиссия, подъехавшая на машине.
— Что же это, — поджимает тонкие губы крупногабаритная госсанинспектор района. — Мы приехали снимать передовиков санитарного фронта, а вы… Вместо работы пляшете, да еще во главе с бригадиром.
— А как же без бригадира, — выходя вперед и снимая картуз, говорит дед Кузьма. — Бригадир он во всем должен быть первым — ив работе, и в радости. Спасибо ей, уважила. А передовики санитарного фронта вот они— перед вами.
Но и этого судьбе было мало! Из подъезда появилась санинструктор Катя Заикина, выполнявшая в этот день роль няни. За ней пара за парой потянулись ребятишки, тоненькими голосами бодро выводя песенку:
— Ого, да тут целый концерт, — говорит с улыбкой кто-то из приезжих.
…Во вторник на очередной конференции в поликлинике Евсеева читала трудовой рапорт бригады: «4 апреля 1943 года на воскресник вышло 202 жильца в возрасте от 7 до 80 лет. Дворы домоуправлений приняты Госсанинспекцией с оценками „хорошо“ и „отлично“. Загрязненных квартир на участке больше нет».
За большую лечебно-профилактическую работу Таганский райисполком наградил нашу бригаду Почетной грамотой.
Опять заходил Калганыч, высыпал на стол целый ворох заводских новостей, приветов.
— Кланяются тебе девчата из бригады Кати Барышниковой. Мария Родионовна Барашкова работает теперь на четырех станках, признана лучшей шлифовщицей цеха мелких серий. А Катя Носова получила значок «Почетный донор». Василий Иванович Пименов, помнишь, механик нашего цеха, за бои под Харьковом награжден орденом. Сергей Минаев теперь, после ранения — инструктор вождения танков.
Закончив свой рассказ, Калганыч почему-то оглядывается на дверь:
— Еще минутку! Поздравляем тебя от имени треугольника с юбилеем!
— С каким юбилеем, Алексей Петрович?
Калганов щурится, приглаживая седеющие волосы.
— Год, как ты здесь! Моя Татьяна Васильевна гостинец тебе посылает. — И Алексей Петрович извлекает из кармана галифе следом за «Блокнотом агитатора» и пухлой записной книжкой маленький пакетик, перевязанный веревочкой.
— Пирожки с капустой! Вот чудо! — радуюсь я.
Калганыч встает.
— Спасибо тебе от Иванова, которого консультировала в субботу. Поправляется. А мы с Захряпиным просим тебя съездить к другому парню из нашего цеха. Правда, этот живет подальше, в Хохловке, но уж постарайся съездить. Вот адрес. И еще. Хорошо бы тебе съездить в Таганскую больницу. Там наш механик лежит с сердцем. Пока анализы берут, ты сама его посмотри. — И, закрывая за собой дверь, добавляет:
— В общем, мы тобой довольны. Врачуй и дальше, как положено настоящему коммунисту.
Казалось, прием никогда не кончится…
— Сорок больных, — подытоживает медсестра Мария Васильевна, подсчитав талоны.
