Коктейль для троих - Уикхем Маделин (читать полную версию книги .TXT) 📗

– Зачем ты надо мной смеешься?

Кэндис почувствовала, как ее щеки краснеют от обиды.

– Я вовсе не смеюсь.

– Нет, смеешься! Ты считаешь, что я – круглая идиотка, над которой можно…

– Я не считаю тебя идиоткой.

– Ты меня презираешь!

– Это тебе кажется.– Эд без улыбки посмотрел на нее.– Ты действительно думаешь, что ничего не значишь для меня, Кэндис?

Кэндис подняла голову и заглянула прямо в его темные глаза. Эд смотрел на нее так, что она вдруг почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Не в силах отвести взгляд, Кэндис продолжала сидеть неподвижно. Сорванный ветром лист запутался у нее в волосах, но она не обратила на это внимания.

Прошла, казалось, целая вечность, но никто из них так и не двинулся с места. Потом – очень медленно – Эд наклонился к ней. Подняв руку, он провел пальцем по щеке Кэндис, коснулся подбородка и уголка губ. Кэндис по-прежнему не шевелилась, парализованная внезапно вспыхнувшим желанием, которое было столь сильным, что почти пугало.

Эд наклонился еще ниже, его губы коснулись мочки ее уха, затем шеи, и Кэндис вздрогнула, не в силах справиться с собой. Она страстно желала продолжения! И вот наконец Эд поцеловал ее в губы – сначала нерешительно, почти робко, потом все с большей жадностью. На мгновение оба замерли, потом, отстранившись, очень серьезно поглядели друг на друга. Никто из них не произнес ни слова. Так прошло несколько секунд, после чего Эд решительно поднялся, помог Кэндис встать и повел ее в дом. Она пошла за ним без возражений, и только ноги ее слегка подгибались, как у новорожденного теленка.

Еще никогда Кэндис не было так хорошо с мужчиной. Эд не спешил, и вскоре ей стало казаться, что весь мир сжался и в нем остались только глаза Эда, которые казались бездонными, как колодцы. Они отражали ее собственный голод, ее желание и предчувствие близкого наслаждения. Кульминации они достигли одновременно, и Кэндис, не удержавшись, вскрикнула от невероятной, невообразимой радости, которая накатила, захлестнула ее, как волна, и унесла прочь все печали и тревоги.

Потом они долго лежали рядом, усталые и абсолютно счастливые. Эд дремал, а Кэндис неторопливо рассматривала комнату. Стены здесь были пастельно-голубыми, на окнах висели простые белые занавески. По сравнению с буйством красок внизу, эта комнатка во втором этаже представлялась спокойной, тихой гаванью, где хотелось думать о прекрасном.

– Ты спишь? – спросил Эд.

Его рука поднялась, легла на ее обнаженный живот, и Кэндис почувствовала, как ее тело снова встрепенулось и напряглось.

– Нет.

– Я хотел тебя с того самого дня, когда впервые увидел.

Кэндис долго молчала, потом сказала:

– Я знаю.

Рука Эда двинулась вверх, коснулась ее груди, и Кэндис не сдержала сладостной дрожи.

– А ты… ты хотела меня? – спросил Эд.

– Я хочу тебя сейчас,– ответила Кэндис, поворачиваясь к нему.– Разве тебе этого мало?

– Это гораздо больше, чем я мог надеяться! – сказал Эд и снова привлек ее к себе.

Много времени спустя, когда вечернее солнце коснулось вершин холмов на западе, они наконец спустились вниз.

– Здесь где-то было вино,– пробормотал Эд, заглядывая в холодильник.– Погляди-ка в буфете, может, отыщешь пару стаканов.

Кэндис послушно отправилась в гостиную. Сосновый буфет в углу был буквально забит глиняной и фаянсовой посудой, а также стаканами из толстого пузырчатого стекла. Чтобы подойти к нему, Кэндис пришлось обогнуть высокую конторку темного дерева. При этом взгляд ее упал на крошечный ящик, из которого торчал уголок письма. Письмо начиналось словами «Дорогой Эдвард…»

Несколько секунд Кэндис боролась с собой, потом, не в силах справиться с любопытством, наклонилась и, оглянувшись на кухонную дверь, вытащила письмо из щели еще немного.

– Нашла? – донесся до Кэндис голос Эда.

– Да! – крикнула она в ответ и, поспешно сунув письмо обратно в ящик, схватила с полки два стакана.– Иду.

Вернувшись в кухню, где Эд возился с бутылкой вина, Кэндис с новым интересом поглядела на него.

– Ты, должно быть, очень горюешь по своей тете,– проговорила она.– Скажи, ты часто у нее бывал?

– Да, частенько.– Он пожал плечами.– Под конец она была уже немного того… Мне пришлось нанять сиделку, которая постоянно у нее жила.

– Понятно,– заметила Кэндис небрежно.– Должно быть, это обходилось недешево?

Эд слегка покраснел.

– Родственники тоже помогали,– сказал он и отвернулся.– Где, черт возьми, стаканы? – пробурчал он.– Еще полчаса, и я ее, пожалуй, открою…

И снова они сидели на крыльце, глядя, как солнце опускается за холмы. Наступили сумерки, с полей потянуло прохладным ветром, и верхушки деревьев глухо зашептались. Озябнув, Кэндис придвинулась ближе к Эду, и он обнял ее за плечи. «Какая глубокая тишина,– подумала Кэндис.– В Лондоне такой не бывает…»

Ее мысли блуждали, перескакивая с одного предмета на другой. Вот они наткнулись на Хизер – и брезгливо отскочили, прежде чем Кэндис успела снова почувствовать боль и горечь предательства. «Не буду об этом думать,– решила она.– Хизер того не стоит».

– Как не хочется возвращаться! – сказала она неожиданно.

– Давай останемся на ночь,– предложил Эд.

– А можно?

– Это мой дом,– ответил он и крепче прижал ее к себе.– Мы можем жить здесь столько, сколько захотим.